Сага Yakuza: подобная дракону. Как преступный мир Японии превратили в видеоигру - Виктор Муазан
Вернувшись на Окинаву, Кирю находит Дзёдзи Кадзаму, твердо решившего выполнить порученную ЦРУ миссию. Он сражается с Кадзамой и выходит победителем. В это же время приют «Асагао» разрушает экскаваторами семья Тамасиро при поддержке приехавшего из Токио Ёситаки Минэ, а старика Накахару похищают и увозят на арену для боя быков. Кирю удается спасти его в последний момент, но он не может предотвратить смерть Рикии, лейтенанта клана Рюдо, с которым подружился во время игры. Вне себя от ярости, Кирю понимает, что Минэ – предатель из Тодзё-кай, организовавший похищение для отвода глаз и намеревающийся наведаться к Дайго Додзиму в больницу, чтобы убить его.
На крыше токийской больницы происходит традиционный финальный поединок, на этот раз между Кирю и Минэ, то есть между человеком чести и амбициозным негодяем – благородный изгой против выскочки-якудза [277]. Затем таинственный иностранец, возглавляющий «людей в черном», появляется вновь и представляется Андре Ричардсоном, главой организации «Black Monday» [278]. Когда Ричардсон готовится убить Дайго, Минэ, только что поверженный Кирю, жертвует собой и спасает жизнь своего бывшего господина, сбросившись с крыши здания вместе с Ричардсоном [279]. Пока Дайго Додзима жив, единство Тодзё-кай сохраняется.
Через несколько дней, когда Кирю совершает последнюю прогулку по Камуро-тё вместе с Харукой перед их возвращением на Окинаву, на него нападает бродяга, и герой получает ножом в живот. Незнакомцем оказывается Хамадзаки – разорившийся бандит, чьи планы сорвал наш бывший якудза [280]. Кирю медленно истекает кровью в самом центре Камуро-тё, Харука плачет… Однако финальная сцена после титров показывает, что он все-таки выжил, восстановился от полученных травм и теперь живет в детском доме «Асагао» (который к тому времени восстановили) вместе со своей новой семьей. В конце игры, чьи злодеи были особенно жестокими, судьба непорочного Кирю подтверждает непогрешимую мораль, проходящую через всю сагу Yakuza: убийцы всегда в итоге погибают, а те, кто стараются щадить людей, чудесным образом остаются в живых.
Дети, политики и островной туризм
В 2018 году фильм «Магазинные воришки» режиссера Хирокадзу Корээды выиграл «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале. В нем повествуется о том, как группа неимущих и несчастных людей сумела создать новую семью, и его сюжет кажется ярким примером темы, повторяющейся в японской культуре на протяжении по меньшей мере двадцати лет. Многочисленные романы, манга, фильмы и сериалы ставят под сомнение важность кровных связей, демонстрируя смешанные семьи, которые живут в большем счастье и любви, чем многие «настоящие» родственники, но в обществе при этом считаются менее легитимными. До «Магазинных воришек» Корээда уже неоднократно работал с этой темой через призму социологической притчи («Каков отец, таков и сын», 2013) или новостного сюжета («Никто не узнает», 2003). В свою очередь, сага Yakuza постоянно касается аналогичных вопросов.
Возможность существования смешанных семей явно служит тематическим стержнем Yakuza 3, где открытый Кирю и Харукой детский дом становится метафорой всего социума обездоленных. Вопрос усыновления, присутствующий в серии с самого начала, здесь особенно важен: Саки, приемная дочь доброго Накахары, была брошена матерью и увидела, как ее биологический отец покончил жизнь самоубийством. Девочка пережила сильную травму и стала немой. В начале истории Саки приходится выбирать между своей родной матерью, пользующейся девочкой в своих целях и презирающей ее, и приемным отцом-оябуном, любящим ее по-настоящему. Перед девушкой встает вопрос: не правильнее ли выбрать семью самостоятельно, чем дальше жить со злом, бок о бок с которым мы родились? Хотя Саки не совсем сирота (в отличие от Кирю или Харуки), она находит в структуре якудза семью, которой ей так не хватало. Таким образом, Yakuza 3 продолжает воспевать ценности общности и солидарности, лежащие в основе добродетельного мифа о японском преступном мире. Будь то в гражданском обществе или его изнанке, говорит нам игра (равно как и многие современные произведения), эти ценности постепенно исчезают в пользу все более дегуманизирующего индивидуализма. В таком контексте тип замкнутого консерватизма окинавской семьи якудза выглядит вымирающей породой. «Клан Рюдо продолжает защищать то, о чем якудза практически позабыли, – резюмирует Кирю. – Увидев их любовь к жизни, я обрел новых незаменимых друзей» [281].
Детский дом «Асагао» становится иллюстрацией нужды в восстановлении семейных связей, разрушенных обществом. Японские якудза, которые любят изображать из себя добрых самаритян, регулярно участвуют в благотворительной деятельности и тем самым претендуют на выполнение этой миссии. Кроме того, Yakuza 3 опирается на вымышленные истории о якобы филантропическом характере бандитов, такие как фильм Такаси Миикэ «Живым или мертвым 2» (2000), где два якудза спонсируют островную школу для сирот и жертвуют доходы от своих преступных заказов на благотворительность. В фильме Миикэ, полном безумной мультяшности, они даже показаны как буквальные ангелы-хранители с оружием! Дуэт Кирю и Харуки в Yakuza 3 выглядит более приземленно, но столь же доброжелательно. В этой части статус Кирю меняется еще сильнее – из сына он превращается в отца, а Харука берет на себя роль старшей сестры (онэ-сан) для детей приюта.
Через навязчивое описание повседневной жизни в игре также пристально рассматривается образование, и процесс обучения местных детей выполнен почти по заветам Руссо [282] – они любят природу, не ужинают перед телевизором (в отличие от большинства японцев) и не играют в видеоигры (Кирю хвастается, что в его детском доме их нет). Yakuza 3 пропагандирует беззаботность и получение новых знаний с помощью прикладного опыта: это хорошо видно по тому, как Кирю обращается с украденной купюрой в тысячу иен в третьей главе. Такая концепция свободного обучения – менее строгого и репрессивного, чем на Западе, – характеризует образовательные традиции Японии применительно к детям младшего возраста (до поступления в начальную школу), и с этой точки зрения авторы Yakuza 3 продолжают работу по социокультурной документалистике. Тема образования также позволяет затронуть и иные вопросы, такие как расизм (Кирю отчитывает маленькую Риону, которая восклицает: «Я не хочу встречаться с черным», – имея в виду влюбленного в нее друга смешанной расы [283]), солидарность (детям предлагают принять в свой круг мальчика, у которого нет друзей) или даже местные обычаи и кухню.
Первоначально зарисовки, посвященные проблемам юных сирот в «Асагао», задумывались как необязательные, но в середине разработки Тосихиро Нагоси осознал растущую важность домашней хроники в своей игре и попросил команду объединить их с основной сюжетной линией. Благодаря таким моментам мы привязываемся к милой банде детей настолько, что центральная детективная история начинает казаться не движущей силой сюжета, а скорее разрушительным элементом,
