Сага Yakuza: подобная дракону. Как преступный мир Японии превратили в видеоигру - Виктор Муазан
Будущее японских детей связано не только с их образованием, но и с национальной политикой: по настоянию Нагоси, она выступает вторым компонентом сюжета Ёкоямы. Учитывая отсылки на споры вокруг военной базы на Окинаве, Yakuza 3, пожалуй, можно назвать самым откровенно политическим эпизодом в саге (по крайней мере до Yakuza: Like a Dragon, где герой ведет избирательную кампанию). Игра не оставляет никаких сомнений в существовании устойчивых связей между якудза и правительственным аппаратом, управляющим страной на протяжении десятилетий. Сделка вокруг земли на Окинаве (центральная загадка сюжета) продвигается двумя министрами, каждый из которых символизирует важный стратегический вопрос для будущего Японии: с одной стороны – внутренний туризм, один из самых прибыльных секторов экономики страны (вскоре к нему добавится феноменальный бум иностранного туризма, растущего экспоненциально после восстановления Фукусимы), с другой – ремилитаризация, которую правительство Абэ в настоящее время поддерживает всеми силами, пытаясь пересмотреть мирную конституцию Японии.
К этому добавляется проходящее через всю серию противопоставление традиционных ценностей и современной безнравственности, перенесенное в мир политики. Тамия, министр обороны, выглядит как идеализированный архетип старомодного политика, благородного и честного. Он не жаждет дорваться до должности премьер-министра и считает, что такая честь может быть оказана кому-либо только в результате его заслуг, а не личных амбиций. После долгого разговора с Кирю Тамия со вздохом наблюдает, как тот покидает здание парламента: «Я и не знал, что в этой стране еще остались такие якудза…» Дзёдзи Кадзама также лоялен институтам власти, поскольку предпочитает любой ценой выполнять приказы ЦРУ, а не следовать собственной логике. Он также проницательно сравнивает директивы своего начальства с приказами оябуна, подчеркивая тот факт, что политика или государственная администрация управляются примерно так же, как и мир якудза.
Две традиционалистские и добродетельные фигуры, Тамия и Кадзама, уравновешиваются присутствием Ёситаки Минэ, главного антагониста третьей части. Он символизирует новых якудза (но также и новых политиков), свободных от любых кодексов чести. Минэ предает не только Тодзё-кай, но и Дайго Додзиму, своего патриарха и господина, человека, к которому испытывает смесь уважения и восхищения. Минэ – хладнокровный человек и гениальный карьерист, который любит упражняться с боксерской грушей в своем кабинете. Несмотря на то что под его внешностью бюрократа скрываются дикие и непредсказуемые черты, Минэ контрастирует с другими антагонистами игры, демонстрируя более реалистичный характер, менее вычурный и карикатурный, чем у последних. Возможно, именно поэтому он остается самым популярным злодеем в серии среди поклонников франшизы [284]. Перед нами идеальный пример кэйдзай якудза («экономический якудза»), который воспользовался положением экономики, получил образование и приобрел социальный статус – скажем, присоединившись к загородному клубу. Именно поэтому в качестве мини-игры в Yakuza 3 присутствует гольф, иллюстрируя его престижность в Японии: с 1980‐х годов этот вид досуга, практикуемый в элитных клубах для избранных, стал заветным желанием для нуворишей как среди политиков, так и среди якудза, перекидывая еще один мостик между двумя мирами.
В вышедшей в 2009 году Yakuza 3 закрепилось стремление серии стать повседневной хроникой Японии. Среди огромного количества социально-политических явлений, рассматриваемых в игре, вопрос об американской системе ПРО (противоракетной обороны) кажется самым животрепещущим. Программа вооружений, в действительности позволяющая Японии оставаться практически неуязвимой для атак с воздуха, оправдывается напряженностью в регионе, но в конечном итоге остается частью подвластной политики, навязанной со стороны Соединенных Штатов после окончания войны. Местные базы выступают краеугольным камнем сложной геополитической схемы, пагубные последствия которой видны уже сегодня. Между возобновлением эскалации в отношениях с китайскими и северокорейскими соседями и возвращением к более агрессивному милитаризму, которого желает нынешнее правительство, возможность мирного будущего Японии кажется как никогда неопределенной. В центре циничной борьбы за власть – печальная судьба Окинавы, «крошечного острова в глуши», как презрительно выразился один токийский политик в игре.
Небольшой участок земли, на котором расположен приют «Асагао», оказывается в центре политических вопросов в Yakuza 3 и имеет первостепенное значение. Тематическое использование территории, вокруг которой разворачивается борьба за власть, также впоследствии появляется в Yakuza 0, где различные фракции якудза сражаются за крошечный пустырь в самом центре Камуро-тё. В обоих случаях земля обладает символическим значением: став объектом людской жадности, она представляет господство экономических законов над историческим наследием и самобытностью. Оспариваемая земля на Окинаве превращается в символ борьбы слабых против сильных, местных сообществ против катка японской бюрократии (в самом широком смысле слова, включая якудза и политиков). Сама местность находится посреди повторяющегося в Yakuza 3 противостояния между провинцией и столицей, Окинавой и Токио, традиционной Японией и Японией XXI века, двумя полюсами, между которыми мы постоянно движемся туда и обратно.
Такие процессы приводят к некоторому разрыву между культурами, и это затрагивает многие моменты в игре. В Нахе мы посещаем школу английского языка (эйкайва, частные разговорные центры, каких в Японии тысячи), чьи сотрудники наживаются на доверчивых клиентах. В другом побочном сюжете участвует молодая женщина с Окинавы – она мечтает переехать в Токио и заваливает нас вопросами о жизни в столице. Когда мы отправляемся в Токио с Рикией, молодым якудза из клана Рюдо, он не может разобрать дорогу в большом городе и в итоге теряется – нам приходится обыскать все комбини в Камуро-тё, прежде чем мы его наконец находим! Хотя в игре мягко высмеиваются провинциальные нравы, нет сомнений в том, что ее авторы поддерживают сторону приземленной Японии, немного старомодной и деревенской, но по-прежнему сохраняющей золотую душу всего народа [285].
Окинава превращается в метафору всей страны: следующий традициям теплый остров становится жертвой внешних сил, угрожающих его преобразовать, и через этот процесс формулируется идея о протекционизме, закрепляясь в консервативном видении всей серии. Только взгляните на судьбу одного из важнейших представителей Запада в игре [286]: Андре Ричардсон, человек в черном, представляет собой нечто среднее между Терминатором, чудовищем Франкенштейна и Тираном / Мистером Икс[287] из Resident Evil. В последней главе он дважды дерется с нами в больнице, упорно вставая каждый раз, когда мы сбиваем его
