Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
Говорят, детство кончается тогда, когда мы всерьез осознаем, что мы смертны. Для стартапа существует аналогичный момент созревания – иногда прямо за шаг до масштабного успеха, – когда основатели осознают, что их детище вышло из организационного младенчества.
Почему Facebook и Twitter приобретают мелкие пустячные компании вроде AdGrok, FriendFeed и Aardvark? Мы уже обсуждали то, как корпоративные слияния и поглощения по существу являются наймом сотрудников альтернативным способом на перегревшемся рынке технологических талантов долины. Но есть и другая мотивация: создавая гибрид своей корпоративной ДНК и мужества и дерзости стартаповских предпринимателей, они оживляют внутреннюю культуру и добавляют черты, которые обычно не находят среди нанимаемого пушечного мяса (то есть умных, но чересчур послушных выпускников инженерных факультетов). Это как намеренное скрещивание утонченных европейских пород собак с дикими динго в Австралии, из чего получились умные и поджарые австралийские гуртовые собаки.
Почти неизменно (исключения есть) стартаповский продукт исчезает в утробе приобретшей его компании, и больше его никто не видит. Но те основатели и нанятые на ранней стадии сотрудники, что имеют навыки создавать что-то из практически ничего, привносят свои технические способности и продуктовую наглость в неуклюжую организацию, уже забывающую о собственных корнях.
Или такова лишь теория.
Многим сотрудникам приобретенных компаний удалось сделать успешные карьеры в Facebook. Тем, кто преуспел, либо Цукерберг давал невероятную свободу делать, что они хотят (например, команде Instagram), либо им приходилось приспосабливаться к новым обстоятельствам и несколько сдерживать в узде свою стартаповскую дикость. Те, кто не подпадал ни под один из вариантов… но не будем запрыгивать вперед.
Ничего из этого не было известно мне вначале. Наоборот, вхождение в компанию в качестве «успешного» стартаповского предпринимателя означало для меня наличие большого стартового социального капитала. Все обращались со мной, как с чемпионом на победном круге. Но внутри я ощущал себя пережившим кораблекрушение: холодно, мокро, руки трясутся, одеяло Красного Креста накинуто на плечи, и я в изумлении пытаюсь понять, что за чертовщина только что произошла. Как я выбрался из дикого, беспредельного кораблекрушения AdGrok в процессе в этот корпоративный элизиум с бесплатными бургерами и декларациями миссии компании – это оставалось для меня онтологической загадкой. Но первое правило стартапа так же справедливо для быстро развивающихся, соревновательных рабочих мест вроде Facebook: поступайте так, будто вы уже там, даже если на самом деле это не так.
Одним прекрасным утром все сотрудники по прибытии на работу обнаружили у себя на столах красную книжку. Ее название гласило «Facebook изначально создавался не для того, чтобы быть компанией» – и эту громовую декларацию Цукерберг впоследствии включит в IPO-документы Facebook. Внутри были ловко сверстанные размышления о корпоративных целях, в основном, изящно смонтированные, с живыми зарисовками из офисной жизни Facebook (вырубившийся на кушетке инженер), вдохновляющие факты из истории Facebook (фото коллектива Facebook на ранних стадиях развития компании, собравшегося за одним скромным столом) и несколько вульгарные стоковые фото в жанре «календаря для вдохновения» (умопомрачительное ночное небо с широким углом обзора). Текстовым контентом были либо наиболее легендарные предания из истории Facebook (однажды инженеры убедили журналистов в том, что Facebook собирались ввести кнопку «Факс», чтобы отправлять фото по факсу), либо набранные красивым шрифтом отрывки из Евангелия от Facebook («Землю унаследует самый быстрый», «Мы не создаем сервисы для того, чтобы делать деньги, – мы делаем деньги для того, чтобы создавать сервисы»).
Предпоследняя страница лучше всего передавала дух книги. Белым шрифтом без насечек по абсолютно черному фону было написано:
Если мы не создадим то, что убьет Facebook, это сделает кто-то другой.
Недостаточно «встречать изменения с радостью». Изменения должны быть нашей настолько неотъемлемой частью, что даже сам факт ведения разговора об этом стал бы излишним. Интернет – пространство недружелюбное. То, что не остается актуальным, не может позволить себе даже роскоши оставить после себя руины. Оно просто исчезает.
Запомни это хорошенько, солдат FB.
Компания всегда напоминала своим сотрудникам о цене ошибки тысячами способов. Facebook был настолько же насторожен по отношению к смерти, как и человек, планирующий жить вечно. Однако смерть не внушала страх – она служила лишь напоминанием о дисциплине, необходимой для того, чтобы держать упадок на расстоянии. Ни до, ни после я не видел компании, столь маниакальной в обеспечении своих изначальных ценностей. Каждый день был похож на четвертое июля в США:
НАША РАБОТА НИКОГДА НЕ КОНЧАЕТСЯ
РАБОТАЕМ БЫСТРЕЕ
ЧТО БЫ ТЫ ДЕЛАЛ, ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛ НАПУГАН?
НАШЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ЗАВЕРШЕНО НА 1 %
Как новый наивный рекрут, я принял эти ценности близко к сердцу. И как новый рекрут, я уже позже осознаю, что реальность Facebook на самом деле гораздо сложнее.
Глава 34
Варварский зевок
Разумно заполнить час – вот оно, счастье. Разумно заполнить час и не оставить лазейки ни для раскаяния, ни для одобрения.
Ральф Уолдо Эмерсон, «Опыт»
ЯНВАРЬ 2012 ГОДА
ГОНКИ ПО КРУГУ – ЭТО ВЕСЬМА БОДРЯЩЕЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ.
Вы берете свой спортивный автомобиль, на котором безответственно гоняете по улицам c оживленным движением, полным рытвин и поворотов под неудачным углом. Неожиданно вы оказываетесь на безупречной поверхности и скользите по широким, идеально изгибающимся поворотам, имея полное право слететь с катушек. Природа гонок такова, что вы постоянно выжимаете максимум то из газа, то из тормоза – либо вырываясь из-за поворота на полной скорости, либо внезапно останавливаясь, чтобы в этот поворот зайти. Не надо тратить ресурсы на высматривание полицейских или медленно едущей старушки в Accord, а это значит, что вы полностью фокусируетесь на своей машине, трассе и силе инерции, постоянно утягивающей вас в сторону. Поймав потоковое состояние, вы обретаете то трансцедентное единство человека, машины и внешнего мира, что выводит вас за пределы собственной личности и обращает сознание в точку. Вы само воплощение движения, дергающийся нерв, заключенный в машину монстр без прошлого и будущего – существует лишь текущий момент на скорости 210 км в час.
Добавьте к этому еще две дюжины дегенератов от мотора, которые вместе с вами слетают с катушек на треке, – вот вам и предел на десять кругов к собственным ментальным лимитам. Когда вы, наконец, сойдете с трассы на заправочно-ремонтный пункт, ваш перегретый автомобиль будет пахнуть сгоревшими тормозами и сцеплением. Влажная одежда приклеится из-за пота к коже, а руки будут дрожать, пока вы будете снимать гоночные перчатки. Адреналин нахлынет, напомнив о моментах после вашей первой драки или первого настоящего секса. Потом вы поедете домой.
Физика вашего мышления перекалибровалась, вы автоматически выжимаете педаль газа в пол и несетесь на, как вам кажется, комфортабельной крейсерской скорости… 180 км в час. Некоторое время вы мчитесь по правой полосе, как вдруг оказываетесь вынуждены резко затормозить из-за безответственного идиота, который идет на скорости – не врет ли мне спидометр? – 130 км в час. Это на 16 км
