Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
Дэн поднял голову от экрана, будто бы заметив котят впервые. Затем повернулся к Шерил и ответил почти шепотом:
– Ну… для презентационных целей мы не отбираем по-настоящему плохие фото… поэтому инженеры вместо них используют котят. Так как, знаете, котята – это киски, почти как…
Тут он остановился, едва не ляпнув лишнего перед Королевой Постности, Шерил Сэндберг.
– Я поняла! – гневно отплюнулась она.
Втянув полные легкие воздуха, словно заряжаясь для словесной бомбардировки, она продолжила:
– Если бы в этой команде были женщины, они бы НИКОГДА В ЖИЗНИ не использовали такие фото для презентации. Думаю, вы должны немедленно поменять их!
Обстрел еще не успел закончиться, а голова Дэна уже склонилась, и он неистово начал делать пометки в маленьком блокноте. «ПОМЕНЯТЬ ФОТО КИСОК ПРЯМО СЕЙЧАС!» – так, наверное, они читались. Дэн выглядел как взрослый ребенок, которого отругали.
Внутри я просто умирал. Нетрудно было почувствовать, что каждый в комнате или источал неловкость, или едва сдерживал хохот при этой беспрецедентной демонстрации управленческого гнева и МП-безрассудства. Презентовать Шерил киско-фильтр. Феерия!
Дэн с горем пополам дотянул до конца презентации, затем настала моя очередь. После такого проявления высшей некомпетентности было нелегко что-то запороть. Я проскользил по слайдам, задержавшись на ключевом: график количества проверенных рекламных объявлений против графика человеко-часов. Первый шел вверх и направо (БОЛЬШЕ РЕКЛАМЫ!), а второй был плоским (меньше дорогих сотрудников!). В мире проверки рекламных объявлений все было хорошо. Я в полусонном состоянии дождался конца всех презентаций и выскочил вон при первой возможности.
Команда проверки рекламных объявлений была одной из множества команд по безопасности в Facebook, перед которыми стояла монументальная задача охранять четвертую часть интернета в глобальном смысле (а именно такая доля приходится на Facebook) от мошенников, торгашей, распространителей порнографии, сексуальных маньяков, жестоких преступников и человеческого шлака всех сортов. Невзирая на отсутствие с моей стороны энтузиазма ввязываться туда лично, это была доблестная борьба, и участники ее сражались в основном в тени. Как и в случае с полицией или шпионскими агентствами, об ошибках команд безопасности Facebook громко трубили, а успехи едва замечали. Вы пожалуетесь на то, что отметили флагом фото вашей кормящей грудью подруги, но не обратите внимания на полное отсутствие порно в своей новостной ленте. Это неблагодарная работа, которая нравится обладателям менталитета пастушьей собаки или просто людям, которые, в стиле «Декстера», сами по себе жулики или черные хакеры, но преподчитают использовать свои навыки во благо.
У наших теневых воинов соцсетей был такой случай: существовала внутренняя группа Facebook с провокационным названием «Скальпы@Facebook». По сути, это была трофейная коллекция таксидермированных правонарушителей – сексуальных маньяков, преследователей и мужей, избивающих своих жен, – кого команда безопасности FB сумела отловить совместно с правоохранительными органами. Странность заключалась в том, что в постах размещались профильные фото предполагаемого преступника и несколько злорадствующие отчеты о том, как правонарушителя отследили и какие местные правоохранительные органы в этом помогали. Так, сотрудники Facebook могли случайно увидеть в своей ленте лицо виновного носителя запретного желания: парня из Филиппин или Арканзаса с послужным списком о попытках уговорить четырнадцатилетнюю девушку встретиться с ним, плюс одна-две строчки о том, что он был бесцеремонно направлен в чрево системы правосудия.
Почему Facebook не делает еще больший упор на эту свою охранную роль?
Я не знаю официального ответа, но могу поразмышлять. Если бы Facebook должны были бы обнародовать свои весьма ощутимые усилия по борьбе с преступностью, люди могли начать ассоциировать окошко в синей рамке с мыслью о том, что за ними кто-то втихаря подсматривает. Отношение многих людей к Facebook и так двусмысленное.
Только вообразите себе заголовок: «В этом месяце Facebook отловили тридцать шесть сексуальных маньяков». Некая мамаша из Висконсина (сорок с лишним лет, очки, волосы в пучке, жемчужное ожерелье нервно стиснуто в руке) объявляет супругу: «Дорогой, убеждена, мы должны отвадить Меган от этого Facebook – смотри, он просто кишит извращенцами».
Это, конечно, смехотворная точка зрения. Никто не думает, что надо закрыть AT&T за то, что преступники пользуются телефоном при совершении преступления, а почта США должна подвергнуться регулированию за то, что террористы посылают бомбы по почте. Но среднестатистический пользователь Facebook рассматривает сервис как некую фривольную игрушку, а не такое же общественное достояние, как водопровод, – и поэтому думает, что мы можем прикрыть его, если выяснится, что в нем таится хоть некоторый намек на криминализацию.
ЦРУ не то чтобы в открытую хвастаются ударом с дрона, который разнес в клочья машину в некоей богом забытой земле и тем самым предотвратил очередную террористическую трагедию. Так и Facebook молчат о том, что именно они делают ради защиты своих пользователей от всего худшего, что есть в человечестве. Если хотите, повсхлипывайте над случайным, по ошибке зафлагованным постом, но вспомните и о команде безопасности Facebook, тех преданных своему делу гиках в смотровой башне. Они помогают посадить, вероятно, столько же (если не больше) плохих парней, как и ваше местное правоохранительное агентство, и несут свою бдительную службу без капли благодарности со стороны пользователей. Хотя бы однажды поразитесь качеству своего пребывания на Facebook, почти полному отсутствию порнографии, спама, ненавистнических высказываний и прочих выхлопов отребья. Задумайтесь о том, насколько впечатляющие системы и накопленный опыт должны служить для нескольких сотен людей, чтобы охранять онлайн-присутствие одного миллиарда пятисот миллионов пользователей, доброй пятой части человечества, беспрерывно в режиме 24/7.
Глава 31
Нарциссизм приватности
Пока он [Нарцисс] пьет, он улавливает свое отражение в зеркале бассейна – и влюбляется. Он влюбляется в воображаемое тело, не содержащее никакой сущности, приняв отраженную тень за вещь, достойную стать любовью всей жизни. Но почему, о глупец, ты столь тщеславно дозволяешь этой мимолетной форме завладеть тобой? Отведи взгляд – и потеряешь любовь. То, к чему прикованы твои глаза, лишь отражение тебя самого, вернувшееся к тебе. Оно там и ждет тебя, у него нет жизни. Оно исчезнет, только ты уйдешь от него.
Овидий, «Метаморфозы»
ДЕКАБРЬ 2011 ГОДА
ЕСЛИ ЭТОТ ОТРЕЗОК ЖИЗНИ FACEBOOK КАЖЕТСЯ ХАОТИЧНЫМ В СВОЕЙ ПРОизвольной бессвязности, это потому, что он действительно был произвольным и непредсказуемым.
Жизнь в роли менеджера по продукту Facebook была похожа не столько на жизнь лейтенанта некоей солидной и неумолимой производственной мощи, сколько на постоянную борьбу с разными внешними и внутренними силами. Внешними силами были извечные махинации Google, общая температура рекламного мира соотносительно с маркетинговыми предложениями Facebook, а также воззрения Facebook на будущее социальных сетей (например, будут ли подростки все еще пользоваться ими?).
Внутренними силами были изменения вашего положения в стихийной иерархии людей и продуктов в Гокул-ляндии, а также судьба тех продуктов, которыми вы управляли и долелеяли до успеха (или хотя бы до быстрого поражения).
В особенности в моей сфере деятельности мы бежали вечный спринт, наполовину вслепую, по минному полю потенциальных юридических проблем, а побуждала нас так делать рискованная цена инновации. На протяжении всей карьеры в Facebook я был впутан в постоянно возобновляющиеся дебаты с теми командами, которые занимались юридическими вопросами и приватностью. Дебаты эти касались того, с чем мы могли бы избежать наказания, а с чем нет – и я играл на их мандраже перед законом, пытаясь отыскать некие юридические правила, которые простили бы (или хотя бы аргументированно извинили) наши очередные бесчинства с пользовательскими данными.
Но
