Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
Я верил в это и ребята тоже. Его официальное прозвище в AdGrok было «Мэнсон Лэмпс» в честь психованного соперника Тони Сопрано, чей взгляд был очень внимательным и вызывающим беспокойство. Это было бесцеремонное и намеренно несправедливое сравнение: Сэм зарекомендовал себя как неизменно талантливый руководитель и верный друг компаний YC.
Я нервозный, говорю быстро и все время возбужден комбинацией кофеина, страха и алчности. Но «Сама» – под таким именем он известен на Hacker News и в Twitter – воистину не имеет равных. Проведя с ним час, я отправлялся искать ближайшую пивную. Ростом чуть выше 170 см, жилистый и поджарый, с вечно сутулыми плечами и необыкновенно пристальным взглядом голубых глаз. На нашей типичной встрече он вел разговор на тему А, с попутным отклонением в сторону темы В, немного затрагивая тему С, параллельно отправляя текстовые сообщения с телефона и следя за монитором лэптопа. Темы были самыми разнообразными: Сэм детально делился своей мудростью относительно привлечения средств, динамики основных условий сделки, вариантов оказаться в проигрыше при уменьшении долевого участия. В то же время уклонялся от ответа на вопрос, инвестирует ли он в AdGrok, а затем заботливо спрашивал о моральном состоянии команды. Я всегда заранее собирался с духом в ожидании этих пятничных вечеров. Это был последний горящий обруч, через который предстояло прыгнуть перед выходными, – хотя выходных у нас, по сути, не было.
Ко времени появления на горизонте шторма Adchemy я почувствовал, что мы установили достаточный раппорт и я могу спросить его совета о ситуации. В своем озабоченном мейле я упомянул, что Сэм, судя по всему, был хорошо знаком с теми, кого мы идентифицировали как ахиллесову пяту Adchemy, – а именно со старшей командой Microsoft по заключению сделок. В моих отчаянных попытках найти подход к Microsoft я выслеживал людей на LinkedIn, как специалист по персоналу, пытающийся переманить наемного сотрудника. Я искал точку пересечения с Microsoft. Сама был одной из тех узловых точек с большим количеством контактов, которыми усеяна долина: зная его, вы находитесь на расстоянии не более чем двух скачков до каждого, кто имеет какое-либо значение.
Сэм Альтман заверил меня, что сделает все возможное, и быстро завершил звонок.
Прошла неделя. Его номер высветился на моем телефоне, когда я ехал по шоссе 280. Я остановился – с Сэмом Альтманом нельзя было разговаривать на скорости 130 км в час.
Я поговорил с [имя вырезано], который является контактом Adchemy по развитию бизнеса в Microsoft. Он сказал, что если Adchemy окажутся впутанными в судебное разбирательство во время обсуждения сделки с Microsoft, то возникнут проблемы.
Я чуть не уронил телефон. Это была именно та отрубленная лошадиная голова в кровати Мурти, в которой мы нуждались. Мурти, прижатый к стене, без достаточного количества средств и шансов разработать готовый к продаже товар, хотя бы в отдаленной перспективе, нуждался в бухгалтерской и маркетинговой победе путем значительного вливания денег Microsoft. Каким бы скользким типом Мурти ни был, чувство самосохранения перевешивало у него все остальное. Он был достаточно рационален, чтобы осознать: разрушение Adgrok не стоило сопутствующего разрушения Adchemy. Если бы отдел по развитию бизнеса Microsoft действительно принял во внимание ситуацию с AdGrok, Adchemy ни при каких обстоятельствах не могли продолжать тяжбу. Это станет для них суицидом.
– Сэм, не знаю, как тебя отблагодарить за это.
– Да ничего особенного.
Конец звонка.
Подтверждение, что Пол действовал в наших интересах, было озвучено не настолько прямо. Один из наших друзей-инвесторов посетил Mayfield Capital по другому делу. У большинства офисов венчурных капиталистов открытая структура: все переговорные комнаты и кабинеты партнеров выходят на центральное пространство, полное воздуха и солнечного света. Наш друг увидел, что Йоген Далал, управляющий партнер по инвестициям Adchemy и видная фигура Кремниевой долины, вроде бы вел в переговорной напряженную беседу с Мурти. Заседания совета и консультационные собрания на этой стадии должны были проходить в Adchemy, а не в Mayfield (не то чтобы Мурти был готов прислушаться к чьему-либо совету). Этот факт, с учетом времени проведения встречи, свидетельствовал, что разговор с большой вероятностью шел об AdGrok. Похоже, что Пол выполнил свою задачу, и инвесторы Adchemy начали давить на Мурти с помощью моральных (не говоря уже о финансовых) способов воздействия, чтобы Adchemy вышли из судебного разбирательства.
В СТАРТАПЕ КАК И В ЖИЗНИ САМОЕ ГЛАВНОЕ РЕШЕНИЕ ЭТО ВЫБОР ПАРТНЕРА.
Начав с неприкрытой паники на грани неминуемого поражения, AdGrok смогли взять Adchemy в кольцо.
С одной стороны, могущественный игрок юридической сферы вел традиционную легальную борьбу – и все указывало, что наших средств хватит продержаться до конца процесса. «Владелец похоронного бюро» засыпал суд округа Санта-Клара официальными письмами с метко подобранными словами, опровергая требования Adchemy. Он предлагал предоставить как доказательство нашей невиновности наш код, прошедший внешний аудит, и начать болезненную процедуру по даче показаний друг против друга – это были бы всю душу выматывающие, все время пожирающие конфронтации, в которых запутался бы даже лично Мурти.
С другой стороны, толстосумы Мурти наверняка кричали на него с требованием перестать быть сволочью и начать уважать неписаные правила долины, согласно которым не принято легкомысленно затевать влетающие в копеечку склоки с зарождающимися стартапами. Благодаря тому, что Пол изгнал этих менял из Храма Демо-дня (а это многое значило для их потока сделок в будущем), само существование венчурных капиталистов находилось под угрозой из-за бреда Мурти. И почему вам, захиревшие Adchemy, как-нибудь не сфокусироваться на наших инвестициях?
В конце концов, следующий крупный партнер, в котором Мурти критически нуждался, последняя карта, которую он должен был разыграть как предприниматель в проблемном стартапе, что сделка зависла и надо решать ситуацию с AdGrok, иначе…
Я отдал бы половину своей доли в AdGrok, чтобы увидеть лицо Мурти, когда он оценивал состояние отношений между AdGrok и Adchemy.
Что важнее всего при запуске стартапа?
Бесспорно, не интеллект.
По успеваемости я был в нижней трети своего класса по физике, когда учился на доктора в Беркли. Я трижды сдавал экзамены, чтобы поступить. Большинство основателей стартапов из тех, кого я знаю, несомненно предприимчивы и сообразительны, но по сравнению с теми аккредитованными гениями, которых я встречал в академических кругах, они явно не получат ни Филдсовскую премию, ни Нобелевскую.
Бесспорно, это не технические навыки. Из меня отвратительный программист – в лучшем случае я могу разобраться с сырым прототипом готового продукта. Некоторые основатели – настоящие технические виртуозы, но я подозреваю, что большинство не были лучшими студентами в своих классах по информатике (при условии, что у них вообще было формальное образование).
Это не уникальный продукт и не особое видение рынка. Каждый, кто пользовался инструментом Google для покупки рекламы целых пять минут, а потом обратил внимание на то, что это дерьмо приносило компании $70 миллиардов в год, мог разглядеть потребность в AdGrok. Многие идеи стартапов были провидческими, как Airbnb, но многие, как Dropbox, стали лишь прекрасно выполненными версиями уже существовавших технологий.
По моему ограниченному опыту, есть две черты, которые выделяют успешных основателей стартапов на любом уровне игры – от настолько мелких, что о них
