Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
Британская Трейдерша и Зоуи слонялись по заднему двору, осматривая грядки с помидорами, а может, курятник. Выйдя наружу через заднюю дверь, которая гремела и захлопывалась, стоило только ее отпустить, я следил, как Британская Трейдерша идет в дом с Зоуи на руках. Они были на улице с того момента, как я встал (еще одна затянувшаяся для меня ночь в Сан-Франциско), и я впервые за этот день увидел Зоуи. Ее глаза морской синевы постепенно меняли цвет на карий, по мере того как младенчество покидало ее. Растрепанные темные волосы, неизменное выражение проказливого веселья на лице – уже сейчас, в самом раннем возрасте. Ее щечки в момент улыбки, адресованной мне. Ничто иное в жизни не было способно вызвать у меня такую безоговорочную улыбку, которую невозможно было стереть с лица.
– А когда меня видишь, ты больше так не улыбаешься, – съязвила Британская Трейдерша и проскользнула в дверь, держа Зоуи в охапке.
Это была правда. Единственной причиной, по которой я еще ошивался в Аламеде, был этот темноволосый комочек – а скоро и его будет недостаточно.
Как раз тогда, когда драма с Adchemy начала подходить к победоносному завершению в конце 2010 года, я решил, что хватит с меня жизни в британской казарме. Я объявил, что ухожу из дома и от Британской Трейдерши.
Это объявление было встречено со всей драмой и страстью, какие только можно вообразить. После обычной суеты и препирательств (более накаленных, чем обычно, после быстро пролетевшего года совместной жизни с ребенком, отремонтированный дом, судебное разбирательство и запуск компании – причем в основном все это было незапланированным) я нашел лофт в субаренду в Сан-Франциско.
Я решил покинуть свои тылы не позже 1 декабря, перевезти немногочисленные пожитки в Портеро Хилл и сфокусироваться на заново обретшем надежду стартапе. 3 декабря я вернулся домой, чтобы упаковать оставшиеся вещи, и оказался в той заключительной части взаимоотношений, от которой многие люди, только что расставшиеся с партнером, ощущают себя виноватыми: смесь взаимного прощения, страсти и ностальгии.
На быстрой перемотке два месяца вперед, в февраль 2011 года, когда AdGrok радовались официальному концу войны с Adchemy, с насмешкой перебирая условия нашего соглашения о примирении. Откуда ни возьмись Британская Трейдерша заявляет, что снова беременна. Подсчеты по календарю приводят нас к декабрю, к той неловкой ситуации, когда я съезжал из дома – это было наше последнее свидание после предваряющей разрыв пустыни отношений без интима. После недолгих обсуждений Британская Трейдерша подтвердила, что хочет сохранить ребенка независимо от того, что об этом думаю я.
Мне пришло в голову, что, возможно, этот недавний – и первый – эксперимент со способностью к размножению был специально спланирован Британской Трейдершей, чья спина уже прижималась к стене менопаузы. Она была женщиной-профессионалом со всем необходимым под рукой – за исключением желающего стать отцом партнера. В таком случае я был обманом втянут в отцовство, посредством мягких улыбок и податливых ляжек – самых старых уловок в мире. В роли махинаторов или жертв обмана все мы являемся субъектами либо объектами того или иного заговора в этом мире. Единственная надежда в том, чтобы доходы от авторских схем перевесили наши расходы на участие в чужих играх в роли пешек. Такими темпами мне понадобится по одному новому стартапу на каждого нового ребенка.
Кстати, как это отразилось на AdGrok?
Первая мысль была не рассказывать ребятам – для них это станет еще бо́льшим стрессом, чем для меня. А они нужны в состоянии боевой готовности и высокой производительности в свете приближающегося запуска нашего продукта. Вторая мысль: ну и что теперь? Я был уже по уши в рисках: структура наших доходов (выражаясь аналитическим жаргоном Уолл-стрит) была абсолютно бинарной: или мы чрезвычайно преуспеваем, выходим на прибыль в миллионы долларов, или с позором проваливаемся.
Что значил во всей этой кутерьме еще один ребенок? У меня будет, как говорится, один законный наследник и один запасной. Небольшая избыточность – в технологии или в наследовании – никогда не повредит.
Глава 15
Запускаемся!
Я наблюдаю, что некоторые люди, будто плохие бегуны на стадионе, готовы отказаться от своих идей, когда уже подобрались близко к цели. Именно в этот момент, более чем когда-либо, другие одерживают победу над соперниками.
Полибий, «Всеобщая история»
МАРТ 2011 ГОДА
ПРОШЕЛ ПОЧТИ ГОД С ТЕХ ПОР, КАК НАС ПРИНЯЛИ В YC, ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ со дня основания компании, семь месяцев со дня запуска производственной версии AdGrok, шесть месяцев с привлечения финансирования и месяц, как мы официально утопили Мурти в канализации, чего он и заслуживал.
В нашем случае запуск был в большей степени пиар-мероприятием, нежели технологическим событием. Наш сайт уже принимал платежи от клиентов, наш продукт уже вышел в релиз – но на самом деле это было не более чем обновление к мобильному приложению, просьба установить которое на ваш смартфон действует на нервы. Моей задачей было обратить рутину в новостной повод. По сравнению с обычной прессой пресса технологическая с еще большей охотой освещала только рождения, смерти, свадьбы и кровавые происшествия – иными словами, только новые раунды финансирования, коллапсы стартапов (чем проблемнее, тем лучше), поглощения или грязные скандалы наподобие конфликта основателей или жалобы на сексуальные домогательства.
Перефразируя Джона Бонда, парня из агентства, перед которым мы делали презентацию: маркетинг как секс – платят за него только неудачники. Как неудачники мы в этом случае заплатили и наняли пиар-агентство, чтобы они смазали для нас метафорические печатные станки. Результатом стала серия бесконечных интервью в таких достопочтимых изданиях, как Internet Retailer и Direct Marketing News. Как засланный казачок после промывки мозгов, я в энный раз пробежался по своей призывной речи, обновив ее с учетом запуска новых опций. Все это делалось под эмбарго – вовсе не такое увлекательное, как кубинское. По существу это обещание удерживать публикацию до определенного времени – и оно часто не соблюдается. Подобно грозовому фронту, обрушивающему стену дождя и одновременно таящему в себе электричество, наша идея была в том, чтобы вызвать такой взрыв нескончаемого медийного внимания, какой только позволяет вечно самореферентный интернет.
В свете становящегося все более напряженным расписания журналистских интервью, плюс подготовки к представлению новых опций естественным окном запуска для нас стала вторая неделя марта.
Единственная проблема: понедельник 7 марта был первым днем рождения Зоуи. Прошел почти ровно год c того момента, как нас профинансировали, и Зоуи родилась как раз перед нашими эпично провальными интервью в YC. Как обычно, когда приходилось выбирать между стартапом и чем-то еще, стартап побеждал. Малышка Зоуи даже не запомнит свой первый день рождения, а если мы провернем все грамотно с AdGrok, через двадцать один год это оплатит ей Гарвард. Зоуи, если ты читаешь это, прими мои сильно запоздавшие извинения.
В понедельник ребята нажали на курок и запустили новый код. Журналисты опубликовали отредактированные пресс-релизы. Произошел небольшой приток новых зарегистрированных пользователей. Активизировалась цепочка чатов по поддержке клиента, которые мы переправляли друг другу («Я попробовал привязать свой аккаунт к Google, но не получилось…»). AdGrok худо-бедно поприсутствовал на технологической карте в течение нескольких дней, в основном благодаря нашему проплаченному освещению в медиа. Мы запускаемся!
Внутри пристанища Y Combinator на доске красовался увядший рисунок, обращенный в сторону главной гостиной/зала встреч. На нем было изображено простое L-образное перекрестье осей Х и Y вместе с загогулиной, движущейся слева направо и отмечающей ход времени. Высота означала, насколько удачно у стартапа шли
