Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
У вас есть общие друзья или знакомые? Знают ли они тех убогих кретинов, которых вы держите в друзьях ради карьеры, или тех, кого действительно уважаете? Сегодня, как и во времена Макиавелли, людей судят по их окружению.
Где они проводят свободное время? Дешевые ли у них вкусы или дорогие? Выглядят ли они сухопарыми и голодными, как Кассий в «Юлии Цезаре», и едят в потрепанных такериях, а может, пробавляются дешевкой вроде быстрорастворимой вермишели или заменителей пищи? Такие по-настоящему опасны. Они живут как наемные убийцы от организованной преступности, как бойцы партизанской войны или как моряки в море – совсем не заботятся о качестве жизни, едят паршивую пищу, обитают в дешевых невзрачных ночлежках[45]. Таких людей надо бояться, потому что антагонисту просто нечего у них отнять. Или у них куча чек-инов в ресторанах Benu, Saison и Quince? Если нет финансовой независимости, они лишь безвредные орудия в чужих руках – сделают что угодно, лишь бы не прекращался парад из морских чертей с грибным паштетом и морских ушек с мандариновой кожурой.
Как они выглядят на фото, снятых в разные моменты времени? Крепкими и здоровыми? Сняты ли, будучи одетыми в велосипедки с корпоративным брендом во время коллективного велопробега по живописному бульвару Скайлайн? Поддерживают ли они стабильный баланс между работой и личной жизнью, входят ли в их расписание регулярные двухчасовые тренировки и свидания в четверг вечером? Или выглядят так, будто их проглотил голубой кит и они три дня путешествовали по его желудочно-кишечному тракту?
Полная самоотдача, как и безоговорочная любовь, – это единственное свойство, которое имеет значение. Те, кто ездит на велосипеде и ходит на свидания по вечерам, никогда не пожертвуют всем ради компании или идеи. Это всего лишь самодовольные буржуа, какие бы инновационные атрибуты «инноватора-революционера» у них ни присутствовали – зачастую в форме нудных постов в блог или книжных полок, забитых переплетами бредятины в духе бизнес-школ. А те, кто мог бы сойти за бездомных, как раз и являются камикадзе от стартапа, которые ради предпринимательского успеха пожертвуют всем, и остановить их может только смерть или тюрьма.
Похожи ли они на правящую американскую элиту? Откуда они родом – не из привилегированного ли городского архипелага Америки (Чеви Чейз в Мерилэнде, Уиннетка в Иллинойсе, Тибурон в Калифорнии, Скарсдейл в Нью-Йорке и так далее)? Или они из Висейлии в Калифорнии или Чимакума в Вашингтоне? Ходили ли они в школу, названную в честь астронавта или президента? Содержало ли название их школы слова «день» или «подготовительная» или в ее титуле стояло нечто величественное и звучащее на англосаксонский манер? Тогда они планируют медленную и постепенную, длительную игру, шаг за шагом накапливая социальный капитал и развивая персональный бренд – так муравьи запасают еду на зиму. Как они попали в тщательно охраняемую среду обитания избалованной технологической элиты? Плелись ли они медленно, выехав на высококлассном туристическом автобусе из Лиги Плюща в консалтинг и/или финансы, где и перегорели? Или пробивали себе путь наверх из какой-нибудь глуши, зарабатывая место у стола нахальством и блицкриг-успехом? Вторые опасны, первые… не очень.
Прежде чем вы усядетесь вместе с людьми, от которых целиком зависит ваше финансовое будущее и будущее ваших потомков, узнайте их лучше, чем их знают собственные матери. Узнайте, чего они хотят (денег, власти, социального одобрения разного рода или просто комфортной жизни), и вы сможете предсказать 90 % их последующих поступков. Вся эта слежка кажется вам странной или неэтичной? Я подчеркну, что все это публичная информация, и никакие законы не нарушались во время съемок этого кино о комплексной проверке.
Но вернемся к первому свиданию AdGrok и Twitter.
Джессика тогда являлась единственным солдатом армии, составлявшей отдел корпоративного развития Twitter. Она была бывшим игроком первого дивизиона по лакроссу в Стэнфорде. Ее отец был терапевтом в Сиэтле, там она и выросла. Семейное обиталище представляло собой дом с пятью спальнями и тремя ванными на берегу озера Вашингтон в шикарном районе Сиэтла. Этим также объяснялось и слово «подготовительная» в названии ее школы. Они были, разумеется, мелкопоместным дворянством Западного побережья. Если вам это надо знать, она встречалась с инженером Twitter, который в итоге (впереди спойлер!) будет интервьюировать меня.
В те времена Twitter размещался в типовом многоэтажном офисном здании на улице Фолсом, между Третьей и Четвертой улицами, в нескольких кварталах к северу от AdGrok. Я пошел пешком, выбрав живописный маршрут, который привел меня по задворкам, через Брэннан, по боковой улице с храмом филиппинских масонов (один из необъяснимых пережитков той эры, когда технологии еще не добрались до Сан-Франциско) и прямиком до пятидесятиярдовой границы Южного парка.
Оазис спокойствия в городской пустыне, Южный парк напоминал маленькие, душевные парки, расположенные в некоторых районах Лондона. Это не случайно. В 1850-х годах Южный парк создавался как имитация уютной лондонской территории с таунхаусами и парками.
Овальная дорога окружала травянистый парк с деревьями, скамейками и неуместной игровой площадкой (неуместной, потому что в радиусе полумили детей не было). К 2011 году это был эпицентр бума стартапов в Сан-Франциско: лого стартапов торчали в окнах вторых этажей и мелькали на футболках ботаников, которые суетливой толпой носились туда-сюда во время перерыва на обед. Несколько компаний по дизайну и архитектуре все-таки смогли справиться с растущей арендой, облагородив территорию в предтехнологические девяностые и освободив ее от бездомных и наркоманов, которые некогда населяли Саут-оф-Маркет[46].
Я добрался до Третьей улицы и Фолсом. Кварталом ниже находился Музей современного искусства Сан-Франциско, чья постоянная коллекция не слишком увлекательна, но он занимает потрясающее здание, созданное швейцарским архитектором Марио Ботта. Этот музей – единственное серьезное заведение из сферы искусства во всем городе. Помимо музея и, возможно, симфоний город представляет собой культурную пустыню. Кому нужен Гоген, когда есть Google?
Напротив музея стоит Центр Москоне, названный в честь бывшего мэра Сан-Франциско Джорджа Москоне, который, как всем хорошо известно, в 1978 году был убит в своем офисе в здании городского совета вместе с Харви Милком – первым открытым геем, официально избранным на государственную должность в Калифорнии. Этот огромный комплекс охватывает два городских квартала, и в нем проходят все крупнейшие технологические конференции, которые вы только сможете назвать. Oracle, Apple, Salesforce, Google – все они проводят здесь мероприятия в честь своих продуктов, наряду с такими нишевыми компаниями, как GDC (игры), JavaOne (язык программирования Java) и RSA (кибербезопасность). Если ваша карьера имеет хоть какое-то отношение к технологиям, в один прекрасный день вы повесите на шею бейдж с корпоративным лого и своим именем к мастерски поставленному спектаклю капитализма, именуемому технологической конференцией. Там будут со сцены объявлять о новых продуктах, предоставлять условия для «неформального общения», а из промостендов по такому случаю вырастет целая фавела.
На Фолсом я повернул налево и в середине улицы зашел в абсолютно типичное лобби абсолютно типичного здания из наливного бетона по адресу 795, Фолсом. Twitter занимал только два этажа – но, как и в любом здании, в которое заезжал, он постепенно расширялся. Стойкой регистрации управляли охранники в форме, и было два пункта контроля безопасности. Пройдя пункт на первом этаже, вы получали наклейку с именем и на указанном лифте поднимались на указанный этаж. На этаже сотрудник регистрации забирал у вас выданную в лобби карточку с именем и в обмен выдавал карточку Twitter. На бейдже стояла печать чернилами с временной задержкой: они постепенно выцветали и через пару часов полностью исчезали, так
