Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
API расшифровывается как «интерфейс прикладного программирования» и представляет собой набор функций и подпрограмм, которыми внешняя организация может пользоваться с целью создания собственных услуг, предоставляемых третьей стороной поверх услуг компании.
Например, API Twitter позволяет создать инструмент, собирающий все ваши твиты и предоставляющий данные о степени вовлеченности пользователей (например, ретвиты или добавления в избранное) самым элегантным и полезным способом. В сущности, это способ общения компьютеров, принадлежащих разным компаниям. В случае с рекламной системой это способ, которым разработчики разрабатывают инструменты для искушенных игроков рынка, чтобы они могли создавать объявления и управлять ими. Родные интерфейсы, которые предлагают крупные средства публикации, наподобие Google или Facebook, часто оказываются бесполезными или рассчитаны на мелких рекламодателей. Поэтому рекламные API являются ключевой частью монетизационной стратегии – по сути, это та система, через которую будет поглощаться значительная часть прибыли. В этой точке нашей истории у Twitter не было своего рекламного API. Там вообще почти не было рекламы – опция продвигать твиты появилась всего год назад. Конечно, было много предположений о том, что рано или поздно компания откроет разработчикам свой API, и сфокусированность Кевина на данной теме только подтверждала это.
Неожиданно Кевин, который сидел справа от меня, прервал болтовню на технологические темы и посмотрел на меня.
– Может быть, вы к нам присоединитесь?
– Присоединиться к вам? Каким образом? – спросил я.
– Таким, чтобы мы вас купили, – сказал Кевин с улыбкой.
Хоть после ланча с Джесс у меня и было некое предчувствие, на самом деле услышать эти слова из уст инженера Twitter оказалось совершенно другим делом.
– Ну, думаю, нам надо будет поговорить об этом, Кевин, – сказал я, и горло мое при этом быстро сжималось.
Вернувшись в AdGrok, мы съежились. Это было впервые, когда мы услышали про поглощение в наполовину серьезном контексте. Мы были полными неофитами и не имели ни малейшего понятия о том, как проанализировать произошедшее, поэтому я сообщил новость людям, которым мы доверяли, чтобы по крайней мере понять, что тут делать.
Мой первый мейл ушел Полу Грэму. Как и ожидалось, он пессимистично отнесся к ситуации, назвал ее отвлекающим фактором, посоветовал проигнорировать предложение и привыкнуть к тому, чтобы говорить «нет». Он был прав в том смысле, что любой уважающий себя стартап получит дюжину предложений о поглощении до того, как добьется известности. Однако зачастую весь процесс является лишь предлогом для изучения деятельности компании за счет потери времени ее владельца – это разведка рынка, которую крупная компания ведет, чтобы остаться релевантной и чтобы предотвратить неожиданный удар со стороны новичка-выскочки. Также он посоветовал в приватном порядке оградить ребят от болтовни по поводу поглощения.
Затем я связался с Саккой.
Отношения AdGrok – Сакка на тот момент значительно охладились, и я не мог понять почему. После обмена несколькими мейлами в начале войны с Adchemy он затих. Сакка проигнорировал все просьбы о том, чтобы познакомить нас с представителями Google, где он раньше работал, и вообще любые разговоры на эту тему. В отличие от Росса и Бена, которые проявляли вовлеченность в наш проект каждую неделю, если не день (они пришли даже на первое появление на конференции, чтобы поддержать наши усилия), Сакка практически не участвовал в жизни AdGrok.
Это должно было скоро измениться.
Через несколько минут после того, как я отправил сообщение, он позвонил узнать, что происходит. Я проинформировал об этом взявшемся из ниоткуда разговоре о покупке. Он перезвонил позже с инсайдерскими новостями, которые удалось собрать насчет того ланча: судя по всему, Вейл сымпровизировал потенциальное предложение о покупке, насчет которого никто не давал формального соглашения.
В последовавшие недели Сакка звонил в любое время, часто с заднего сиденья такси, иногда присылал сообщения в два часа ночи. Мы были озадачены такой переменой настроения, и все до одного сомневались, стоит ли доверять судьбы его деспотической натуре. Мы были рады, когда Сакка помог нам в момент необходимости, но сейчас он требовал доверия, которого не вполне заслужил в акциях за нематериальный вклад или живое общение, которым заслужил бы доверие. Но Сакка был профессиональным инвестором – человеком, который инвестировал для инвесторов. У него были собственные приоритеты, отличающиеся от приоритетов Росса Зигельманса, не говоря уже о наших.
Релевантная деталь, которую я упоминал ранее, но на которую вы, возможно, не обратили достаточного внимания: Кристофер Стивен Сакка был одним из крупнейших акционеров Twitter – начиная с инвестиций на ранней стадии и якобы с пополнением баланса позднее. Поговаривали также, что он помог JP Morgan купить 10 % Twitter в феврале 2011 года, приобретя акции через частные транзакции с основателями и сотрудниками по заоблачной (относительно) цене $21 за акцию. Сакка был человеком Twitter, он постоянно подстегивал общественный резонанс вокруг компании, и его силуэт мелькал на фоне любой новой сплетни о Twitter.
Если кто и мог стать проводником наших последующих шагов, то это Сакка. Но могли ли мы доверять ему?
СРЕДА, 23 МАРТА 2011 ГОДА
«Я слышала, что ланч прошел прекрасно. Не могли бы вы прийти на встречу с Адамом Бейном?» – написала мне Джессика сразу после того, как мы покинули ланч с Кевином и Алексом.
Предложения, от которых невозможно отказаться.
На следующий день я повторил упражнение с чек-ином в Twitter и снова встретился с Джесс посреди книг для кофейных столиков, нервных соискателей вакансий и дорогого дизайна. Она провела меня по всем тридцати ступенькам и оставила в переговорной, попросив подождать.
В ЖИЗНИ СЛУЧАЮТСЯ РАЗНЫЕ СОБЫТИЯ, НО МЫ НЕ ВСЕГДА ЗНАЕМ, ОТ КАКИХ ЗАВИСИТ СУДЬБА.
После ее быстрого исчезновения стало очевидно, что эта встреча с Адамом была устроена, чтобы он смог узнать меня получше.
Прошло двадцать минут. Я потихоньку начинал беситься. Я даже пива так долго не жду, не говоря уже о встречах.
– Привет! – сказал Адам Бейн, просовывая голову в дверь.
Он вошел только наполовину, держа стеклянную дверь открытой за собой.
– Леди Гага здесь! – объявил он с дурацким выражением фаната-тинейджера на лице.
Кто такая, черт возьми, эта Леди Гага?
Надо оговориться: в плане поп-культуры я самый непродвинутый человек, какого вы только встречали. Я не смотрю ничего, что хотя бы отдаленно похоже на ТВ, не слушаю то, что принято называть музыкой (а я называю шумом). Захватывающий пятничный вечер для меня – это бутылка Maredsous 10 Tripel, которую я потягиваю, угрюмо читая Мишеля Уэльбека. Возможно, в какой-то момент промелькнет натужное распутство, но это будет зависеть от близости наших культурных предпочтений с другим человеком.
Также из-за того, что слишком много возился с моторами и ружьями, мой слух покалечен: я страдаю от серьезного тинита, и свист в ушах на высокой ноте служит подлинным саундтреком моей жизни. Наконец, во время бессмысленного года занятий с двоюродной бабушкой, которая учила меня играть на пианино, выяснилось, что слух у меня отсутствует начисто.
Короче говоря, я понятия не имею, какая пляшущая обезьянка сегодня развлекает плебеев.
Я улыбнулся вежливой улыбкой человека, который
