Невидимый слон: Как не попадать в ментальные ловушки - Лучано Канова
Отчасти эта тема связана с эвристикой доступности, и тем не менее интересно проследить, как меняется восприятие информации об изменении климата, если люди получают ее, находясь в разных погодных условиях. Если на улице жарко (или, наоборот, холодно), действует ли температура как привязка, то есть влияет ли она на наше восприятие научных данных о глобальном потеплении?[43] И еще, как изменится наше восприятие информации, если сценарии Межправительственной группы экспертов по изменению климата, о которых речь шла в первой главе, будут представлены нам по очереди от наихудшего, с прогнозируемым повышением температуры свыше 5º до конца столетия, до наиболее благоприятного, с повышением температуры на 1,5°? Если мне скажут, что 97 % ученых согласны с тем, что парниковый эффект связан с антропогенными факторами, повлияет ли эта цифра на мои убеждения? Или, совсем по-простому, повышает ли числовая привязка вероятность привлечения внимания к информации и данным?[44]
Я не ставлю своей целью в нескольких словах дать исчерпывающие ответы на столь важные вопросы, в том числе и потому, что одной из проблем экспериментальной психологии считается так называемый кризис воспроизводимости: часто результаты экспериментов невозможно воспроизвести или же последующие исследования полностью опровергают их, что приводит к новым научным спорам.
Тем не менее мне хотелось бы, чтобы вы были осведомлены обо всех тех факторах, которые влияют на наш механизм принятия решений, а следовательно, и определяют наше поведение. Возможно, я тем самым усложняю вашу картину мира, но только так могу объяснить тот паралич или короткое замыкание, которые происходят в нашем мозгу, когда мы пытаемся рационализировать или визуализировать изменение климата в своем сознании.
Излишняя самоуверенность и предвзятость подтверждения
В отличие от привязки чрезмерная уверенность – это то, что подталкивает нас к действию, подкрепляя естественное человеческое желание сделать то, что, по его мнению, приведет к положительному эффекту. Такие действия дают человеку чувство собственной значимости, не говоря уже о внешнем признании[45].
Однако боевой настрой может привести к тому, что человек, принимающий решение, будет сосредоточен на оценке прямых последствий своих действий, а не на возможных побочных эффектах, потому что он проигнорирует возможные негативные аспекты своего выбора. Когда потенциальные проблемы игнорируются, человек начинает демонстрировать склонность к оптимизму (или избыточный оптимизм), что тесно связано с таким понятием, как предвзятость подтверждения. Так, одна из проблем в вопросе глобального потепления – то, что люди чувствуют себя защищенными и уверены в том, что у человечества в целом достаточно времени, чтобы справиться с угрозой, серьезность которой пока еще нам не понятна.
Излишняя самоуверенность проявляется в самых разных ситуациях, например когда продавец на рынке устанавливает цену на свой товар, не учитывая цены конкурентов. А в случае с глобальным потеплением – когда политики обещают урегулировать изменения климата, видя только потенциальный успех своей кампании среди избирателей и забывая о трудностях, с которыми неизбежно придется столкнуться. Избыточная самоуверенность также часто приводит к так называемой ошибке планирования, когда люди слишком оптимистичны относительно времени, необходимого для завершения работы.
Нейтральный уровень углекислого газа к 2050 г.? Ну и в чем проблема? Во-первых, этот год наступит еще очень не скоро, а во-вторых, люди – феноменальные существа, и поскольку я тоже человек, то мне ничего не грозит и проблема так или иначе будет решена.
Если вас что-то смущает, сейчас я все объясню: в подобных ситуациях всегда повторяется одно и то же. Приведу известный пример со строительством Сиднейского оперного театра. Работы были рассчитаны на четыре года, а бюджет составлял 7 млн австралийских долларов, но в итоге для завершения строительства потребовалось целых 14 лет, а стоимость работ возросла до $102 млн. И даже если вы поддерживаете лозунг барона де Кубертена о том, что главное – это участие, в реальности все намного прагматичнее: бюджеты всех Олимпийских игр, проводившихся с конца XIX в. до сего дня, свидетельствуют о ловушке излишней самоуверенности, за которой зачастую следует полный крах.
Ловушка излишней самоуверенности может проявляться в разных формах, но нас особенно интересуют вот эти три:
1. Переоценка: излишняя уверенность, основанная на переоценке собственных возможностей, эффективности, степени контроля или скорости происходящих процессов.
2. Суперпозиция: похоже на переоценку, только в данном случае люди переоценивают собственную компетентность в сравнении с другими[46].
3. Чрезмерная точность: уверенность человека в том, что он знает больше, чем на самом деле. В эту ловушку чаще всего попадают эксперты в какой-либо области, поскольку, обладая обширными знаниями, они недооценивают вариативность вероятных результатов и в конечном итоге преуменьшают потенциальные риски[47].
Вам когда-нибудь приходилось слушать экономиста, который предсказал девять из двух кризисов?
Излишняя самоуверенность так прочно укореняется в человеческом сознании, что Даниэль Канеман, который фундаментально исследовал все возможные когнитивные ловушки, полагал, что это она наносит наибольший вред при принятии решений.
В истории полно ярких примеров, которые немного успокаивают нас, когда мы перечисляем громкие имена тех, кто становился жертвой этой ментальной ошибки и страдал от ее последствий. Гюйгенс и Лейбниц, первый – выдающийся ученый, а второй – философ и математик, вели активную переписку, в которой весьма трогательно оплакивали гений Исаака Ньютона, по их мнению, омраченный ростками безумия. Бертран Рассел рассказывает об этих письмах в своей книге «Завоевание счастья»[48], в главе о зависти. Бедняга Ньютон отнюдь не сошел с ума, как это виделось его так называемым друзьям-интеллектуалам: слезы Гюйгенса и Лейбница были явно крокодиловыми, а в их сочувствии сквозила досада по поводу величия ума, который превосходил их собственный.
В фильме «Полночь в Париже» Вуди Аллена знаменитый писатель Эрнест Хемингуэй в разговоре с главным героем говорит, что настоящий писатель никогда не читает книг своих коллег по ремеслу. Если книги бездарны, то он будет смотреть на своих друзей с презрением. А если книги хороши, то он будет ненавидеть других писателей за то, что это не он их написал. Каждый из нас привязывается к своим творениям, даже если речь идет только об идее. Человек отдает идее всего себя, ожесточенно защищая ее, даже когда она оказывается несостоятельной.
Отсюда возникает предвзятость подтверждения.
Астрономы-иезуиты, которых Галилей пригласил взглянуть в объектив своего удивительного телескопа, чтобы посмотреть
