Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
Это было, конечно, безумие. Денежные переговоры, внутри Facebook, по крайней мере, велись только в том случае, если сказанное было частью более широкого, принятого повествования.
Как и в судебном процессе в дни AdGrok, я защищал инженеров от всей этой политической шумихи и действовал, как будто все эти замечательные черты, о которых мы мечтали – многие из которых реализовали к этому моменту, о чем свидетельствует множество патентов, – однажды увидят свет дня.
Но на самом деле мы были против мира и управления Facebook.
Быть кем-то или что-то делать, что бы я выбрал?[74] Человек иногда достигает развилки на жизненном пути.
Одна дорога ведет к тому, чтобы что-то делать, влиять на организацию и мир. Быть верным своим ценностям и видению и стоять вместе с другими людьми, которые помогли создать это видение. Нужно доверять себе, когда все люди в тебе сомневаются, а наградой будет презрение профессионального окружения. Таких людей не поддерживает начальство, и они не заслуживают вежливой похвалы от своих конформистских коллег. Но, может быть, у них есть шанс быть правыми и создать что-то, имеющее долговременное значение, которое выйдет за пределы консенсусной зависимости, присущей любой организации, даже предположительно разрушительной.
Другая дорога ведет к тому, чтобы быть кем-то. Он будет получать лучшие заказы, легкую похвалу, предоставляемую человеком из организации, который проверяет канонический список мелких добродетелей, определяющих моральную ценность в его мире. Он получит аплодисменты своих коллег, хотя поразительно, как редко эта официальная похвала приводит к фактическим результатам, о которых кто-то помнит, а тем более которые продвигают вперед организацию в целом.
У меня наверняка были варианты. Я не могу сказать, что нет.
У меня были ауты, и я мог отказаться от FBX.
Все, что мне нужно было сделать, – это заткнуться, опустить голову и заниматься какими-то хреновыми продуктами, которые мне передали после FBX, и читать в сценарии Facebook, как быть хорошим менеджером продукта. Я мог бы даже воскресить свою карьеру, если бы один из этих продуктов стал «успешным». В быстрой культуре шумихи Facebook можно было просто со всеми ладить, просто ладить.
Кроме того, вопрос был о реальных ставках.
С учетом количества акций и того факта, что на момент написания этой книги, в декабре 2015 года, Facebook стоит почти в четыре раза больше, чем тогда, когда я заключил сделку с AdGrok. У меня было двое детей, работа их матери, с девяти до пяти, лишь частично покрывала расходы. Расцвет лондонского трейдерства давно закончился, и теперь ее зарплата была на уровне стандартного MBA внутри корпоративной машины. Я каждый месяц вносил часть наличных денег, в соответствии с рекомендациями по поддержке детей в Калифорнии, но это было еще до моих вложений в Facebook, из которых я оплачивал частные вузы и Стэнфорд, чтобы Зоуи и Ноа не пришлось пробираться в элиту страны через черный ход из класса скотоводов, как это сделал я.
Поскольку я не был готов вытащить из своей шляпы еще один стартап, любое изменение ветра могло произойти только из-за акций Facebook, которыми я так бесцеремонно рисковал в своем безумном стремлении к FBX. Но эго движет нами, честь заставляет, и упрямство давит на волю, так что умеренность и суждения едва могут просочиться. Столкнувшись с множеством противников, мой рефлекс был таким же, как всегда: удвоить ставку и врубиться в дело.
Как и полковник Бойд, я бы предпочел сделать что-то, а не быть кем-то, и привязал себя к мачте корабля FBX, куда бы он ни привез меня и какое будущее это бы мне ни уготовило.
16 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА
Это был конфуз.
Высшее руководство Omnicom, одного из крупнейших рекламных агентств в мире, сидело по другую сторону длинного стола в конференц-зале в здании 17.
Моя сторона стола в конференц-зале была заполнена старшим руководством отдела рекламы, которое выходило в массовом порядке только к таким гостям с дорогими билетами, а линейные менеджеры продукта и инженеры участвовали в новомодном обсуждении FBX и пользователей, которым уделили столь много внешнего внимания (Мэтью Варгезе, я и какой-то инженер).
Было четыре рекламных агентства, так называемые холдинговые компании, которые служили зонтичными организациями для сотен небольших агентств, управлявших медиамиром. В совокупности их доходы составляли десятки миллиардов, а общая сумма средств массовой информации, которые они контролировали или на которые влияли, была во много раз больше. Эти сукины дети сулили настоящую сделку, абсолютную A-plus, с крупнейшими медиамагнатами. Сидя, как Зевс на Олимпе, они могли бы стрелять туда и сюда молниями в средствах массовой информации, мгновенно активируя любого издателя или медиаканал. Facebook терпеливо соблазнял агентства в течение многих лет, и целые команды в нью-йоркском офисе занимались тем, чтобы выяснить затраты на наш новый, недоказанный носитель.
В течение многих лет этот удар фокусировался на эфемерном обещании страниц Facebook и лайков. Но с появлением Custom Audiences/аудитории пользователей и Facebook Exchange/FBХ агентства навострили уши. Внезапно они могли фактически использовать свои данные и таргетинг на Facebook так, как могли рассчитывать, доказывая ценность клиентов, что создавало бы большие траты и позволяло бы колесу медиа лихорадочно вращаться.
Во главе стола сидел Джош Джейкобс, глава торговой палаты Accuen, Omnicom. Верно, что с ростом программных средств массовой информации и схожих с биржей рынков, действующих в режиме реального времени, даже тесные старые агентства открывали бизнес-подразделения, которые действовали так же, как те, что на Уолл-стрит. Это были мозги агентского мира – если мир вообще ими обладал, и они были очень сообразительными и чертовски свободными.
«Итак, когда мы сможем получить данные, связанные с идентификацией через FBX?» – спросил один из сотрудников Джейкобса, справа от него.
Этот парень был на самом деле в костюме, что примерно так же редко, как кенгуру на кампусе Facebook. Он был главой какого-то суббренда империи Omnicom, которая перенаправляла клиентов холдинговой компании. Я точно не собирался отвечать за текущее внутреннее дерьмовое шоу, которое уже несколько месяцев происходило на фейсбучной стороне стола.
Гокул, как старший сотрудник по продукту из присутствовавших на выставке, ответил на вопрос.
«У нас сейчас много дискуссий об этом, но мы пока не дошли до согласованного всей компанией решения относительно нашего будущего направления».
Тьфу.
Какая отговорка. Сжечь мою фирменную флиску с логотипом Facebook немедленно!
Неловкая пауза последовала за явно неудовлетворительным ответом. Они сидели там
