Александр Сивинских - Открытие Индии (сборник)

Тэсса кивнула.

ГОСТы для Беловодья – мира Тэссы – были разработаны ещё до его сотворения. Физика его, если здесь применимо это слово, требовала, чтоб были они не занесены на золотые скрижали, не зашифрованы в ходе светил, а записаны на обычной бумаге. Бумага – плохой материал для хранения важных сведений. Потому ГОСТы бережно сохранялись в особых архивах, реставрировались, а в случае нужды перепечатывались наново. Естественно, при многократном копировании в них появлялись ошибки, но – незначительные, непринципиальные. Не такие, которые могли обрушить мироздание в несколько дней или месяцев. Так продолжалось веками, но около сотни лет назад вдруг всё пошло наперекосяк. Тогдашний главный проектант Беловодья, в безумной гордыне провозгласивший себя Главным Конструктором, объявил ошибочность старых стандартов и повёл борьбу за их ревизию. Все стандарты были переписаны им лично, старые – преданы огню. Спасти удалось лишь один экземпляр, да и то не спасти, а скопировать и отпечатать в базовом мире под каким-то дурацким названием. Архивариуса, проделавшего эту операцию, выдала его же любовница. Обоих немедленно казнили, тираж выкупили, гранки уничтожили. Вместе с типографией. Правда, по легенде, один экземпляр всё-таки уцелел. Главный Конструктор принялся увлеченно модернизировать Беловодье. На первый взгляд, Реконструкция ему блестяще удалась: климат смягчился, количество болезней уменьшилось и вообще – жить стало комфортней. Так продолжалось довольно долго, но мало-помалу последствия неверного сочетания элементов стали давать о себе знать. Выражалось это в чудовищной апатии, охватившей население. Никто не хотел ничего делать. Даже продолжать род. Даже развлекаться. И уж тем более, противодействовать сумасшедшему Конструктору. Бороться начал сам мир. Непонятно откуда стали возникать тройки одинаковых во всём мужчин, которые бродили по Беловодью и бесстрастно, точно скот, забивали людей. В основном пожилых мужчин. Сопротивления им почти не оказывалось. В один прекрасный день троица бляйдов (Николаю послышалось неприличное слово, и он смутился) явилась в дом Конструктора и порубила его своими косами в мелкий фарш. Беловодье содрогнулось от ужаса – и дрожь эта родила первых чистильщиков. Бляйдов начали истреблять. Тэсса тоже была чистильщиком. Она осталась им даже после того, как бляйдов научились приручать и направлять их ярость для борьбы с новыми, ещё более страшными порождениями Реконструкции. Тэсса не признавала компромиссов. Она убивала всех: бляйдов, чудовищ, а, в конце концов, перешла и на бывших соратников: зажравшихся властителей, не желавших вернуть Беловодье в первоначальную форму. Когда её наконец поймали, то предложили – на выбор – либо пожизненное заключение, либо отправку в базовый мир. На поиски легендарного уцелевшего экземпляра сборника стандартов. А так же человека, способного применить их на практике. То есть нового главного конструктора. Она выбрала свободу. И вот сейчас, когда книга найдена и найден конструктор (не нужно думать, что «Полный перечень констант Власти» попал в руки Копернику случайно), она возвращалась.

– Так значит, зря вы меня пугали. Будущее моё вполне безоблачно, – сделал вывод Николай. – Главное, не прекословить шайке ваших бывших соратников, верно?

Тэсса посмотрела на него долгим взглядом и ничего не ответила.

Возле «кроличьей норы» их поджидали.

Если бы Николай не видел, какие отверстия способен проделывать своими полудюймовыми пулями кольт Тэссы, то решил бы, что это та же самая троица, которая осталась лежать на месте ночёвки. Только успевшая обзавестись за время разлуки страшенными тесаками наподобие серпов с длинными рукоятками.

Мужчины даже не успели вскочить с поваленной лесины, где мирно покуривали, когда Тэсса начала стрелять. «Фанданго» рявкнул дважды – и два долговязых оборванца обзавелись великолепной сквозной вентиляцией черепов. Третий раз револьвер щёлкнул впустую, потом ещё раз… Коперник успел подумать, что Тэсса зря при знакомстве демонстрировала ему возможности кольта, – как последний противник оказался рядом с нею. Женщина очень ловко уклонилась от размашистого удара серпом, попыталась провести подножку, но и враг был не лыком шит.

А затем… Коперник и сам толком не понял, что на него нашло. Гусарство какое-то. Адреналин ударил в голову. Дурацкое противопожарное ведро, уже опустевшее, всё ещё находилось при нём. То есть не совсем оно было опустевшим, в нём лежала злосчастная книжица про константы власти. Чёрт его знает, зачем Николай волок это ведро? Психология человека, похищенного чешуйчатой дамой с раздвоенным языком, золотым эполетом на лохматой шинели и вооруженной револьвером «Фанданго», отличается непредсказуемостью. Может быть, как талисман и последнее напоминание о «малой родине»? Так ведь не была Дикая Деревня ему родной, да и настоящим талисманом этот облупленный красный конус из толстой жести служить тоже никак не мог.

В общем, конструктор Николай Коперник хорошенько размахнулся и с воинственным криком «на тебе, сука!» врезал противнику Тэссы ведром по косматой башке. В аккурат по родимчику. Как уже говорилось, ведро было пустым, поэтому удар вышел не столь сокрушительным, как хотелось Николаю. Да и шевелюра у парня оказалась плотной, вроде кошмы. Долговязый пал на колено, зашипел и махнул своим оружием назад.

Ни защитится, не отскочить Коперник не сумел. Острие серпа вошло ему в бедро.

Примерно на два пальца.

От неожиданности Николай ухватился за рукоять серпа обеими руками и стал держать. Ему было не столько больно, сколько страшно, что лохматый окажется сильней и, грубо выдёргивая лезвие из раны, отхватит ему полноги. Боль тоже возникла, жуткая боль, но это было потом.

Долговязый молча потащил оружие на себя. Для своего роста и телосложения он был довольно слаб. Николай завыл.

Пока они, точно детишки, ссорящиеся из-за игрушки, тянули серп каждый в свою сторону, Тэсса спокойно перезарядила револьвер, приставила ствол к затылку верзилы и выстрелила. На лицо и грудь конструктору плеснуло горячим. Серп, резко отпущенный убитым, ещё глубже вошёл в ногу Коперника.

Он пискнул «ой, ё!» – и отключился.

А потом они плыли куда-то в лодке. Николай лежал на дне, на расстеленной лохматой шинели, а прекрасная нагая чешуйчатая Тэсса щипала из шинели корпию, жевала её и обкладывала полученной влажной массой рану Коперника. Она утверждала, что в слюне подобных ей существ содержится мощнейший антисептик и антибиотик, и что уже через неделю Николай станет как новенький. И тогда они сконструируют по безупречным ГОСТам маленький эдем. Это будет уютное местечко, пропорциональное, уравновешенное относительно всех мировых осей, максимально приспособленное для полнокровной жизни – и, разумеется, без бляйдов.