Ричард Кнаак - Король серых

Тодтманн старался пропускать мимо ушей слова Оберона, однако всякий раз, когда тот заговаривал о способности Джеремии влиять на оба мира, слова эти впивались в него, подобно колючкам. Арос когда-то намекал ему на возможность оказывать подспудное влияние на мир Серых, однако не в том объеме, который имел в виду Оберон, пытавшийся заручиться поддержкой человека. Кто из них был прав? Неужели оба?

Впрочем, это не имело значения. Правда заключалась в том, что в обоих случаях Джеремия являлся всего лишь орудием чужой воли. Серые — точнее, Арос, ворон и Оберон, — видели в нем способ, который позволял бы им не только обеспечить равновесие своего собственного неустойчивого мира, но и управлять мыслями и мечтами людей. Непонятно только, почему им был нужен именно он?

Оберон излучал самодовольство и уверенность. Он, видимо, уже решил, что победил.

— Впервые мы имеем возможность повернуть время вспять! — заявил Оберон. — Сначала придется действовать медленно, но чем шире будет распространяться наше влияние на мир снов, тем быстрее и легче будет твоя работа!

Возле самых губ Джеремии материализовался кубок, который поднесла ему изящная сливочно-белая рука. Вздрогнув от неожиданности, Джеремия увидел, что Титания теперь стоит рядом и даже одной рукой обнимает его. Ее попытки всучить ему кубок были весьма настойчивыми, и ему уже показалось, что она готова силой влить жидкость ему в глотку. Это было то же самое вино, от которого он недавно отказался. Если они таким образом пытались парализовать его волю, то это им не удалось. Не считая незначительных провалов в памяти, Джеремия соображал вполне трезво. Правда, то обстоятельство, что он все время находился в здравом уме, пока не очень помогало ему.

«Но ведь тогда, на крыше, у меня получилось… и потом, позже, я смог создать щит. Возможно, я мог бы…»

Что именно? Он не был героем. Какой бы силой его ни наделяли, он умудрялся ее утратить. Гектор — тот наверняка знал бы, как поступить в подобной ситуации. Джеремия был уверен, что его друг давно бы вытащил его отсюда. Но почему же он сам не может?

На плечо ему легла тяжелая ладонь Оберона. Джеремия непроизвольно поежился, что не осталось незамеченным Обероном. Кажется, этим он еще больше уронил себя в глазах властелина эльфов. Тот привлек Тодтманна к себе, освободив его, по крайней мере, на время, от искушений, которые в виде ли вина или чего-то еще предлагала ему Титания.

— Тебе предстоит миссия огромной важности, смертный. Я знаю, тебе может показаться, что это дело тебе не по плечу, однако будь уверен, я не оставлю тебя заботой.

Видимо, преисполненный самых благих намерений, Оберон весь сиял, что лишь усиливало подозрительность Джеремии. Впрочем, король эльфов этого не видел. Джеремия Тодтманн, хоть и был невысокого мнения о своих собственных возможностях, решил, что ни в коем случае не позволит Оберону себя использовать. Джеремия понимал, что он замышляет: вернуться в прошлое, в те времена, когда в мире царили невежество и предрассудки, а эльфы доминировали в мире Серых и люди были более податливы их влиянию. Альтруизм едва ли входил в число достоинств Оберона, а его суждение о том, что хорошо для человечества, сложилось явно без учета мнений людей. По Оберону выходило, что иного пути просто не существовало.

— Ты понимаешь, что должен делать, Джеремия?

Оберон наверняка не обрадовался бы, если бы знал, как понимает свой долг Джеремия. Сделав вид, что ему весьма интересно то, что говорит Оберон, Джеремия снял с плеча его руку и устремил взгляд вдаль, притворившись, что заворожен открывшимся перед ним страшным зрелищем. Эльфы молча ждали, пока он постигнет весь ужас того, что происходило на его глазах. Джеремия подошел к краю холма, на котором они стояли, и заглянул вниз. У него под ногами был отвесный обрыв, который уходил вниз на несколько сотен футов. Стараясь не выказывать страха, он наклонился еще больше, как будто хотел получше рассмотреть, что там внизу… и прыгнул.

Он постарался подавить панику и мысленно представить здание старой водонапорной башни. Возможно, это было не самое удачное место, чтобы переноситься именно туда, но оно первым пришло ему в голову. Он надеялся, что Оберон не сразу оправится от неожиданности и у него будет время, чтобы перенестись подальше, на автостоянку возле торгового центра, что неподалеку от его дома. А там… там видно будет. Каллистра и Гектор до сих пор пропадали неизвестно где, и пока Джеремия не нашел их, он не мог думать о собственной безопасности.

Все это промелькнуло в его мозгу в какие-то считанные секунды. Наконец, мысленно нарисовав образ автостоянки, Джеремия попробовал телепортироваться туда.

— Смертный, лучше бы ты поддался моим соблазнам. Боюсь, теперь я вынужден силой навязать свои желания. Мне искренне жаль.

Оберон стоял от него в каких-нибудь двух-трех ярдах. Его облаченное в доспехи тело окружала ослепительная аура. Король эльфов был похож на древнего рыцаря, только ростом был гораздо выше самого высокого из смертных, а доспехи его из тонкой стали были цвета леса. Крылатый шлем с забралом скрывал верхнюю часть лица, прекрасного и одновременно страшного, как сама смерть. В одной руке Оберон держал длинный кнут — черный хлыст из коровьих жил, расходящийся в конце на девять хвостов с шипами, обещавшими мучительную боль. В другой руке эльф держал шит, украшенный гербом, на котором был изображен черный единорог, дерущийся с огромной птицей. Стоит ли говорить, что этой птицей был ворон.

Они стояли вовсе не на автостоянке, а в лесистой местности, которую незадолго до этого показывал ему Оберон. Теперь в этой местности причудливо переплетались картины идиллического прошлого и ужасного настоящего, каким его рисовало воспаленное воображение эльфа. Извилистые дороги начинались и обрывались посреди густого леса. Певчие птицы садились на мрачные, деформированные здания. Тень окутывала деревню, однако на стенах ближайших строений играло солнце. По зеленым полям прыгали вороны, больше похожие на весенних дроздов. Картина, которая до сих пор сохраняла устойчивость лишь благодаря воле Оберона, теперь, лишившись ее, начинала распадаться.

Но королю эльфов, похоже, не было до этого дела. Он видел перед собой лишь тщедушную фигурку смертного, который осмелился пойти наперекор ему.

— Проводите короля в апартаменты, достойные его титула.

Словно из-под земли появились два воина и схватили Джеремию под руки. Пока они боролись с ним, Титания присоединилась к своему супругу. Потом она подошла к Джеремии и пальцем нежно провела по его щеке. От нее исходил аромат полевых цветов.