Трупорот и прочие автобиографии - Джон Лэнган
Наконец я уволилась. Отметила выход на пенсию ужином в ресторане «Песко», вошла в комнату для гостей и взяла в руки пустую книгу. Легла с ней на кровать и не вставала до самого утра. Все это время мы с Ивонной сидели на диване в гостиной нашего старого дома и смотрели по телевизору «Котов-аристократов». Она с детства их обожала. Кошки хитростью побеждали злодеев, а в воздухе вкусно пахло тмином, чесноком и помидорами. Когда мультфильм закончился, мы пошли на кухню и съели чили с кукурузным хлебом, который приготовил отец Ивонны. Дочка призналась, что мультик всегда вызывал у нее желание побывать в Париже. Ее отец неожиданно сказал, что это реально: летом, в отпуске, можно будет съездить во Францию.
Мы стали обсуждать поездку. Все было очень буднично, словно мы простая семья, каких миллионы, занимаемся обычными делами. Никакой суеты, никаких скандалов. Когда теряешь близких, даже рутина становится в радость, она дарит тебе кусочек спокойствия и счастья. Весь вечер я глотала слезы. Ивонна сделала уроки и отправилась спать. Вскоре ушел и ее отец, а я засиделась в гостиной перед телевизором. Когда закончилось ночное ток-шоу, я поднялась на второй этаж, подошла к спальне дочери и заглянула в открытую дверь. Ивонна спала, тихонько посапывая. Я на цыпочках приблизилась к ней, выдвинула стул, села рядом. Я всегда так делала, когда она была маленькой, – смотрела, как она спит. Наконец меня саму сразила дремота.
Минерва поднесла к губам стакан с колой.
– Проснулась я, не понимая, где нахожусь. Моя спальня, где я проводила ночи последние двенадцать лет, выглядела непривычной и незнакомой, будто во сне. Я села и заметила на полу книгу. Должно быть, ночью она упала. Увидев ее, я опомнилась. Голова ужасно болела, меня тошнило. Я налила воды, выпила пару таблеток и залезла обратно в кровать.
Следующим утром самочувствие не улучшилось. Все понятно, решила я. Не успела выйти на пенсию, как подхватила грипп. Впрочем, болезнь мне только на руку – есть веский повод провести время наедине с книгой Фаранжа. Я съела на завтрак пару пустых тостов, выпила некрепкого чаю и снова открыла книгу. Не буду утомлять тебя пересказом увиденных событий: в большинстве своем они совершенно неинтересны. Целую неделю я практически не вставала с кровати без крайней на то нужды. Лучше мне не становилось. Впрочем, ничего необычного. Грипп всегда валит с ног недели на две, это нормально. Меня испугало другое. Однажды утром я мельком взглянула в зеркало и увидела в волосах седую прядь. С нее не смылась краска, это волосы выцвели добела. Можно было бы решить, что седая прядка придаст мне шику, но нет. Волосы стали грубыми и волокнистыми, совсем как у моей бабушки в свое время. Возможно, то была лишь случайность – мне попался просроченный шампунь, но я нутром чуяла, что причина в книге. А еще возникло сильное подозрение, будто и болезнь мучит меня неслучайно.
Я не стала терять время. Нашла номер Фаранжа и позвонила в Шотландию. Мне ответил незнакомый голос, на слух значительно моложе моего гостя. Мужчина говорил с американским акцентом, видимо, был родом из наших мест. Нет, сказал он, мистера Фаранжа нет дома, он уехал по делам, и неизвестно, когда вернется. По какому поводу я звоню? Я ответила, что хочу задать пару вопросов насчет книги, которую дал мне мистер Фаранж. «Какой книги?» – спросили у меня. «Размером с журнал, – пояснила я. – В кожаном переплете. Тридцать страниц из тонкой бумаги вроде пергамента. Судя по всему, конец восемнадцатого века, но судить точно не возьмусь. На обложке и страницах нет никакого текста». Мужчина шумно выдохнул и сказал что-то вроде «Значит, вот где она». Потом произнес: «Что она с вами сделала?» Судя по голосу, вопрос был задан неспроста. Я ответила, что больна и стремительно седею. «Книга называется „Восполнение“, – сообщил молодой человек. – А еще – „Глаз Одина“». «Что она собой представляет?» – спросила я.
Минерва замолчала, странно поджав губы.
– В ответ мне поведали одну историю. По словам моего собеседника, на берегу черного океана стоит город. Очень старый и большой. На окраине есть церковь, довольно непримечательная на вид – длинное низкое здание с потрескавшимися стенами и вечно открытой дверью. Все ценное, что хранилось внутри, – скульптуры известных художников, золотые сосуды, реликвии умерших святых – вывезли в безопасное место или растащили воры. Однако если обойти алтарь справа, то увидишь в задней стене дверь. Она крепкая и надежно заперта, петли смазаны. Если у тебя случайно окажется при себе ключ и ты будешь знать комбинацию слов, которые надо произнести, отпирая замок, то попадешь на верхнюю площадку лестницы. Она уходит вниз очень глубоко. По ней ты выйдешь в коридор, который приведет тебя к очередной двери, тоже запертой. Если ты дошел сюда, у тебя, скорее всего, имеется еще один ключ и ты знаешь, какие слова надо произнести, поворачивая его в замке. Когда откроешь дверь, то увидишь перед собой стену из белого материала, похожего на штукатурку. На ощупь он будет мягким, теплым и маслянистым. А еще будет испускать белое сияние, непохожее на все, что ты видел прежде. Вдобавок он живой – точнее, это часть живого организма. Его называют «глазом». Помнишь миф про правый глаз Одина? Он отдал его за право испить из колодца Мимира мудрого. Мимир, забрав глаз, бросил его в воду своего источника. Представь себе водоем, в котором плавает божественное око: огромное, как собор, и способное узреть не только нашу галактику, но и все, что за ее пределами. Представь себе глаз, который видит, что было, что есть и что будет, а также то, чего никогда не было, нет и не будет; и все это – одновременно.
А теперь представь, что ты взял с собой нож исключительной остроты. Лезвием можно срезать с поверхности тончайший слой. И не один. Кто знает, сколько их удастся снять?.. Потом, вернувшись домой, можно собрать эти пластины в книгу и надеть на нее кожаный переплет. Эта книга позволит увидеть все, что способен узреть глаз. Непривычному читателю покажется, будто он пребывает внутри видения. Одни сумеют найти ответы на загадки вселенной, другие – путешествовать во времени и пространстве. Кто-то будет преследовать низменные цели: искать судьбу, которую потерял из-за внезапной трагедии – безвременной кончины любимого человека или расставания с близким. Только редкий читатель сумеет открыть книгу и не утонуть в ее утробе. «Но почему я болею? –
