Трупорот и прочие автобиографии - Джон Лэнган
По факту The Subterraneans появились лишь через полтора часа, которые мы с Джудом провели за так называемой светской беседой. В основном мы говорили про Лорри и ее приятелей, по сути, обмениваясь сплетнями. Лорри, как выяснилось, стала встречаться со старшеклассником из моей школы. Я знал этого парня по театральному кружку. Джуд считал его козлом. «Лучше бы она осталась с тобой», – сказал он. Я поблагодарил его за поддержку, но заверил, что решение расстаться было обоюдным. Джуд этого не знал. Я сообщил, что встречаюсь с другой девушкой. В общем, ничего страшного в моей жизни не случилось… если не замечать, что в голове постоянно играет музыка. Иными словами, мы вели себя, как типичные приятели, которые пришли на концерт и обсуждают общих знакомых. Все странности последних дней отошли на задний план и казались несущественными.
Выход The Subterraneans укрепил меня в этом ощущении. Музыкантов было четверо: барабанщик, клавишник, гитарист и вокалист с акустической гитарой, которая висела у него на боку как реквизит. Все четверо были одеты в черные джинсы и черные футболки. Волосы длинные, но не слишком – с такой прической они могли устроиться практически на любую работу. Занавес раздвинулся, ребята вышли из-за кулис и, переступив через провода, заняли места за инструментами. Безо всяких предисловий начали играть.
Кассета неплохо передавала звучание песен. Чего ей не удалось запечатлеть – так это напряженную сосредоточенность, с которой играли ребята. Слушая в машине или в постели, как гитара и клавишные пытаются друг друга переиграть, я представлял себе музыкантов, которые постоянно спорят, находятся в непростых, если не сказать конфликтных отношениях (как в группе Oasis). Однако то, что делали The Subterraneans, происходило обдуманно и нарочно. Антагонизм между синтезатором и серф-рок-гитарой, голос певца, прорывающийся сквозь рев, почти монотонный ритм барабанов – все было именно так, как надо. Доиграв первую песню, музыканты тут же, без паузы, не дождавшись аплодисментов, принялись за вторую. Они вели себя так, будто в клубе совершенно пусто, а они просто репетируют. Возможно, ребят разозлило, что слушателей пришло совсем немного, хотя лично у меня складывалось впечатление, что они держались бы точно так же и в битком набитом зале.
Когда группа вышла на сцену, кассета в голове у меня успела доиграть примерно до середины, однако к первым нотам второй песни внутренняя музыка синхронизировалась с тем, что происходит на сцене. Ощущение было странным: будто я стал гранью, где сошлись две версии одной и той же песни. Близко к сцене я не подходил, Джуд же топтался у самого края. С такого расстояния звук наверняка бил по ушам, оглушал и кружил голову. По мере того как The Subterraneans играли одну песню за другой, освещение в зале тускнело, отчего происходящее на сцене теряло очертания и становилось зыбким. При всем этом казалось, будто я слышу музыку не так, как прежде. Клавиши и гитара больше не соперничали, скорее наоборот: синтезатор рождал пространство, от стен которого эхом отражались гитарные ноты. Барабаны возводили под ними опору, а певец становился центром композиции, вокруг которого выстраивалось невиданное прежде сооружение. Меня охватило чувство священного трепета, возвышенного и пробирающего до костей.
В тот самый момент ветер защекотал волоски на шее, я обернулся и вместо бара увидел проулок. Меня тянуло туда, сопротивляться не было сил. Сделав шаг, я заметил в дальнем конце проулка высокие фигуры – Стражу, готовую встретить всякого, кто осмелится нарушить границу. В лицо дул ветер, наполняя ноздри влажным запахом моря. В теле ощущалась странная легкость.
Джуд, задев меня локтем, прошел мимо и шагнул на истертые булыжники. Он остановился, глянул через плечо, иду ли я следом. Я хотел, но после его касания словно потерял способность двигаться. Вдобавок Стражи подтянулись ближе, и от того, как плавно они перемещались – будто состояли из чернил, а не живой плоти, – меня скрутило ужасом. Я замер. Джуд же не мешкал ни секунды. Он повернулся к проулку и шагнул вперед. Меня потянуло вслед за ним, я сделал шаг, второй… Клавишное соло отразилось от стен. Джуд должен был видеть плывущие к нему темные силуэты, однако скорости не сбавлял. Стража позволила ему дойти до середины проулка (где, возможно, проходила граница), и только потом его схватили. Только что они стояли в пяти метрах от него – а в следующий миг окружили со всех сторон, словно змеиный клубок или стая угрей, скользящих вокруг жертвы. Джуд заозирался, распахнул глаза, что-то заговорил. Что именно, я не слышал, а по губам читать не умел. По проулку эхом разнесся гитарный рев. Стражи вскинули плащи, те будто взлетели сами собой. Маски спали, клювы удлинились, глаза пропали. Джуд вскинул руки, умоляя погодить хоть секунду и выслушать. Стражи кинулись на него все разом. Руки так и остались белеть поверх скопища тьмы, облепившей тело. До меня донесся высокий истерический смех.
