Сефира и другие предательства - Джон Лэнган
Лиза встала между Сефирой и дорогой к мотелю. Из множества порезов текла прозрачная кровь, Сефира зарычала, размахивая ножом. Лиза приготовилась к атаке, но прежде чем Сефира успела нанести удар, она вдруг забилась в конвульсиях: спина выгнулась дугой, руки затряслись, и боль, которую причиняли клетки души, скрутила ее. Даже сквозь оглушающие зеленые визги было слышно как кричит Сефира. Основываясь на своем опыте работы только с двумя наборами воспоминаний, Лиза оценила бы это количество в десять раз как смертельное или, по крайней мере, выводящее из строя. Сефиру, как пьяную, шатало из стороны в сторону, однако она не теряла ни опоры под ногами, ни ножа, размахивая им. Она мотала головой, пытаясь отогнать воспоминания, заполнившие ее разум. Лиза не была уверена, что Сефира ее видит, и поэтому не приближалась к ней. Вместо этого она последовала за Сефирой, когда та, прихрамывая, выбралась из облака визгов и зашагала по переходу, размахивая ножом. Под аккомпанемент криков клеток душ они миновали приклеенные к стенам черепа (Лиза нагнулась, чтобы поднять топор), миновали участок туннеля, где белую штукатурку пронизывали прожилки древесного угля – дуги, спирали и петли, напоминавшие символы странно знакомого алфавита. Несколько завитушек сложились в слова, которые все же удалось прочесть: «алтарь», «клетка» и «мясо».
Проход впереди открывался в более просторное помещение – пещеру размером с небольшой дом. Стены были завешены гобеленами, одни яркие и новые, другие выцветшие и обветшалые. Когда Лиза вошла туда, хор криков стих почти до нуля, как будто она удалилась от канавы на большое расстояние. Сефира направилась прямиком к трем длинным металлическим столам, освещенным группой торшеров со вцементированными в пол электрическими проводами. На одном из столов стоял большой красный холодильник с открытой белой крышкой – цель Сефиры. Вид незамысловатого пластикового контейнера казался таким же шокирующим, как и все, с чем Лиза сталкивалась, его отделанные искусственной кожей бока напоминали о насилии, которое швырнуло ее на этот путь, привело ее сюда. Она бросилась на Сефиру, держа топор в обеих руках крест-накрест. Уже стоя у столов лицом к ним, Сефира не успела повернуться, чтобы встретить атаку Лизы. Рукоятью топора, прижатой правой рукой к телу, Лиза по инерции толкнула торшеры и те стали опрокидываться друг на друга, как множество тоненьких лязгающих костяшек домино, хлопая разбивающимися об пол лампочками, раскатывая в стороны абажуры. Удивительно, но Сефира не выпустила нож, даже когда на нее повалились торшеры, образовав импровизированную клетку. Отступив назад, Лиза перехватила топор покрепче, подняла его и опустила на голову Сефиры. Свободной рукой Сефира схватила торшер и выставила перед собой, в снопе искр отклонив лезвие топора. Затем обрушила торшер на Лизу, абажур смялся, а лампочка ударилась о ее голову с такой силой, что у нее все побелело перед глазами, она споткнулась. Расшвыряв торшеры, Сефира освободилась от них. Лиза было собралась вновь поднять топор, но Сефира схватилась за рукоять и, вырвав оружие из рук Лизы, отбросила его в сторону. Одним плавным движением она шагнула вперед и заключила голову Лизы в «стальной зажим», прижимая ее лицо к иззубренному изгибу своего бока. Захват вышел неидеальным – Лизе удалось втиснуть свой подбородок и рот под предплечье Сефиры, – но она все еще не оправилась от удара торшером, и этого оказалось достаточно, чтобы удерживать ее.
– Вот что я тебе скажу, – заговорила Сефира. Она нацелила острие тесака в левый глаз Лизы. – Ты проиграла.
Лиза раскрыла рот как можно шире и впилась зубами в руку Сефиры, вгрызаясь в утыканную стеклом плоть. Кровь со вкусом горелого металла заполнила рот. Сефира закричала, ее хватка ослабла. Зубы вонзились дальше, в натянутые напряжением мышцы, Лиза ухватила руку Сефиры обеими ладонями и сломала ей запястье. Нож выпал. Одновременно Лиза отдернула голову назад, отрывая израненный рот от предплечья Сефиры. Сефира заорала, выпустив Лизу и оттолкнув от себя. Лиза выплюнула шмат горького мяса на пол и схватила нож. Прижимая к себе правую руку, с выражением на лице, напоминающим недоверие, Сефира смотрела, как Лиза сокращает разделяющее их расстояние.
– Все равно ты проиграла, – проговорила она за мгновение до того, как Лиза вонзила нож сквозь осколки стекла, покрывавшие ее грудь, прямо в сердце. Из раны фонтаном ударила кровь. Сефира начала поднимать правую руку к груди, словно желая убедиться, что клинок пронзил ее.
Сквозь рукоять Лиза почувствовала, как орган содрогнулся и… остановился. Рука Сефиры упала. Когда осознание только что произошедшего настигло Сефиру, черты ее лица исказил страх, словно она увидела, как в окружающих тенях сгущается ад, от которого она так долго бежала. Затем глаза ее потеряли фокус, и она рухнула на землю, прозвенев стеклянными доспехами. Лиза оставила нож в ее теле.
На краткое мгновение на том месте, где стояла Сефира, появилось нечто – силуэт из дымчатых линий, словно ее набросок. Затем силуэт как бы втянулся в себя, будто его протащили через невидимую прореху в воздухе, и – исчез. Драпировки стен зашевелились. От трупа Сефиры исходило шуршание – Лиза наблюдала, как он жухнет и коробится, плоть превращается в пыль, осколки стекла мутнеют и рассыпаются. В считанные секунды от нее осталась лишь куча праха и битого стекла вокруг мясницкого ножа – и все это посреди лужи вязкой бесцветной крови, уже начинавшей впитываться в пол.
На Лизу обрушилось колоссальное изнеможение; продолжительный выброс адреналина, который поддерживал ее во время схватки с Сефирой, спадал, оставляя головокружение и слабость. Колотые раны в голени и бедре, порезы на ноге, на руке горели. Медный привкус ее собственной крови смешался с едким послевкусием крови Сефиры. Она отхаркнула, сплюнула, вытерла подбородок тыльной стороной ладони. Губы ее тряслись. Она чувствовала, будто вот-вот лишится чувств, и изо всех сил противилась этому. Она закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы замедлить бешеный галоп сердца до кентера [24], затем до рыси, а уже потом до темпа, приближающегося к спокойному шагу.
Когда Лиза открыла глаза, она увидела холодильник – объект ее кошмарных поисков. Колени
