Мэйв Флай - С. Дж. Лид
- Не знаю. Мне кажется, что так и должно быть.
Я делаю вдох и откладываю книгу.
- Если ты хочешь испортить мне утро, то у тебя это получается.
Он смеется. Ярость грозит снова заполнить меня, но я не позволяю ей. Обезьяна замечает.
- Я думал о нашей поездке в машине, - говорит он.
- Хм?
- Мэйв, я собираюсь кое-что сказать, и я хочу, чтобы ты просто приняла это как есть, - говорит Гидеон.
Что человек может на это ответить. В любом случае, хуже уже быть не может.
- Мы должны заняться сексом, Мэйв.
Я ошиблась. Мне это привиделось. Попробую еще раз.
- Что ты сказал?
- Мы с тобой, Мэйв, - говорит Гидеон, - я думаю, нам надо трахнуться. Заняться "горизонтальным танго". Вступить в интимные отношения. Испытать "маленькую смерть". Мне кажется, ты хочешь испытать "маленькую смерть" со мной, Мэйв. Я могу ошибаться, но не думаю, что ошибаюсь. Обычно, я не ошибаюсь. Не в этом.
- Я предпочитаю умереть в одиночестве, - говорю я.
- Ну, в принципе, мы все так думаем. Но я думаю, что это может быть полезно для тебя. И для меня. Я не совсем бескорыстен.
- И почему же?
- Ну, я не очень верю в бескорыстие, как в концепцию, это скорее...
- Почему ты думаешь, что это может принести мне пользу? - спрашиваю я.
- Ты знаешь, почему, - говорит он.
- Поверь мне, не знаю.
- Потому что, когда я смотрю на тебя, я вижу это. Оно там, за этим невинным лицом, - oн издевается надо мной. Когда я ничего не отвечаю, как он, несомненно, и хотел, он продолжает. - Ты одурачила многих, но я вижу это. Тьму. Пустоту. То, что стоит за всем этим, то, что грозит заполнить и уничтожить нас... Tы видела это и пытаешься не видеть. Я тоже. Мы могли бы быть взаимно полезны друг другу.
Я делаю паузу, полсекунды.
- Tы меня раскусил, - говорю я. - Браво. А теперь, пожалуйста, уходи.
- Но дело в том, что я действительно хочу. Ты должна подумать об этом.
- Мне не нужно думать. Ответ - нет.
Он растягивается на шезлонге. Капли воды стекают с его тела и падают на пол, отбрасывая свет на его кожу. Я не замечаю их. Я не смотрю на них, сверкающих.
- Кроме того, у меня есть решение твоей проблемы, - говорит он.
- Моя проблема, на данный момент, похоже, это ты.
Он снова смеется, его адамово яблоко покачивается, его тело занимает больше места, чем я когда-либо думала, что тело может занимать.
- И какая же это проблема? - спрашиваю я.
- Я заметил в книге твои записи, на вечеринке. Мне было любопытно. У меня было немного свободного времени. Я пошел и купил экземпляр, прочитал его и решил твою проблему.
Ярость. Любопытство. Гнев. Обезьяна наблюдает. Я дышу.
- Хорошо. Тогда скажи мне, - говорю я.
- Ты все делала неправильно. Я предполагаю, что ты пыталась сделать это сама. Это твоя первая проблема. Вот тут-то я и приду на помощь.
Я фыркаю от недоверия, а он продолжает, солнечный свет мерцает на его мужском теле. Я пытаюсь сосредоточиться на поверхности бассейна, обычно спокойной, но теперь расстроенной и взбудораженной этим новым присутствием.
- Во-вторых, я не знаю, сработает ли это с сырым яйцом. Только если у тебя там нет какого-нибудь зажима или чего-то такого, что не дает вещам открываться. Что, безусловно, работает, но я думаю, тебе нужен более аутентичный подход. Но... свари всмятку. Не такое нежное снаружи, но с жидким желтком. "Поцелуй шеф-повара", знаешь?
Я моргаю. Я никогда не думалa о варке всмятку. Идея неплохая, и я ничего не могу с собой поделать, я чувствую, как что-то происходит в нижней части моего бикини, но не из-за этого мужчины рядом со мной. Он притворяется, пытаясь произвести на меня впечатление. Я не знаю, за кого или за что он меня принимает, но я знаю, что он ошибается, и я знаю, что он - это не та кожа, которую он сейчас носит. Есть множество причин, чтобы примерить на себя новую личность. Переезд на новое место, чтобы начать новую жизнь, - одна из самых веских причин, а этот город, в частности, побуждает нас примерить на себя эти личности, вселиться в кого-то нового. И часто бывает трудно понять, кем мы хотим быть на самом деле. Здесь так много призраков и легенд, которые могут завладеть нами. Через некоторое время легко потерять себя в этом. Стать скорее продолжением города, чем отдельной личностью. Но я не собираюсь участвовать в том, чтобы этот спортсмен на мгновение погрузился в чужую жизнь, и уж тем более не собираюсь быть рядом, когда он поймет, что предпочитает свою миссионерскую банальность с кокаином и "Mартини" той темноте, которую он надеется получить от меня в данный момент.
- Думаю, тебя ждут, - говорю я, указывая на актрису, сидящую на шезлонге и смотрящую на нас.
Последняя ее роль - непонятная молодая мачеха умирающего от рака ребенка. Фильм шел два часа, и, по-моему, полтора часа из них эта актриса проплакала. Она номинирована на какую-то премию. Возможно, она выиграет.
- Как обычно, - говорит он, глядя на меня.
Он, как и все, ослеплен тем, что хочет видеть.
- Я девственница, - говорю я.
- Отлично. Идеально, правда.
- У меня герпес. И гонорея.
- А у кого их нет?
- Я страдаю редким и неизлечимым заболеванием крови, которое унесет мою жизнь через три месяца. Это будет очень грязно. Больничные палаты. Потеря веса, пока я не превращусь в мешок с плотью. Прозрачная кожа. Рвота. Полуночные телефонные звонки со слезами на глазах. Очень эмоционально.
- Тогда нам лучше приступить к работе.
"Киска" - это действительно единственный настоящий приз.
Актриса прочищает горло, поднимает брови и громко подтаскивает свой шезлонг к нашему.
- Похоже, вы тут развлекаетесь. Решила посмотреть, из-за чего вся эта шумиха, - говорит она.
Она в ярости. Это наполняет меня достаточной радостью, чтобы компенсировать разочарование от испорченного утра.
- Просто болтали о смерти, - говорит Гидеон.
- Я уже ухожу, - говорю я.
Актриса резко откидывает волосы на плечо и опускает солнцезащитные очки на глаза.
- Вообще-то я родилась мертвой.
