Соседи - Екатерина Дмитриевна Пронина
И он первый стал расстегивать ремешки на сандалиях.
Желающих нашлось с избытком. Парни смотали волейбольную сетку и ринулись в воду, поднимая тучи брызг и пугая лягушек. Из девушек вызвалась Женька: она плавала, как русалка. Когда она в неизменной тельняшке ныряла на глубину, казалось, по волнам скользит полосатая рыбка. Виновница соревнований тем временем нудно плакала на берегу, вытирая краешком полотенца глаза и длинный нос.
Ленька переглянулся с друзьями.
– Бесполезно, – сразу сказал Даник. – Здесь быстрое течение. Кольцо, наверное, сразу унесло.
– Ну, хоть попробуем!
– Старшие уже воду взбаламутили, – усомнился Алесь. – Смысла нет.
– Вы что, боитесь проиграть? – использовал последнее средство Ленька.
– Да черта с два, – огрызнулся Даник, уже стягивая футболку.
Алесь тоже не захотел оставаться на берегу в одиночестве. Через пару минут ребята среди других ныряльщиков барахтались в воде, фыркая от холода.
У Леньки были хорошие легкие, которые позволяли доставать со дна ракушки. На дорожках в бассейне он легко обходил старшеклассников. Но Чернава – не бассейн. У речной воды другой вкус и запах, она не держит тебя на ласковых волнах, а тянет за собой, как щепочку.
Даник сдался первым. Тяжело дыша, он сел на песок. Видно было, как на тощих, будто у борзой собаки, боках поднимаются и опадают ребра. Какой из него спортсмен? Камалов прогуливал физкультуру и, болтали, уже курил. Алесь, несмотря на полноту и кажущуюся неуклюжесть, легко держался на воде и по-лягушачьи нырял на глубину. Но и он скоро вымотался. Ледяная вода, похоже, была ему непривычна. Алесь вышел на берег, растирая ногу и морщась от судороги.
Один за другим, сходили с дистанции дачники. Женька еще на середине соревнований бросила попытки, забралась на иву и сейчас следила за происходящим с ветвей, выжимая косы. Скоро в воде остались только Леня и Ванька Ухов. Сын председателя, высокий, крепкий, был выносливее, но не так ловко плавал. На берегу уже собирались зрители. Ленька почувствовал веселый азарт. Побродив на мелководье и немного отдышавшись, он разбежался и нырнул.
Чернава неохотно приняла его обратно. Волны показались Лене холодными и плотными, как брезент. Запах тины ударил в ноздри. Дно уже взбаламутили прошлые ныряльщики, поэтому толща воды оказалась мутной и зеленоватой. Сквозь водоросли было ничего не разобрать, поэтому Леня отодвинул их рукой.
Сначала ему показалось, что он нашел коралл. Из песка проступали белые костяные наросты. Ленька стер с них вязкую тину. В душе появилось смутное чувство неправильности.
"Вода. Вода пресная, – забилась в голове мысль. – Кораллы растут только в соленой. Значит, это… Это…"
На дне лежали кости. Маленькие. Детские.
Разум закричал от ужаса, а мигом позже заорал и сам Ленька, набрав полный рот воды. Вся ледяная глубина реки вдруг ударила в перепонки, оглушая. Тело обмякло и стало непослушно, а течение потянуло на дно. Мертвое к мертвому! Это не причудливые изгибы коралла, а хрупкие ключицы пятилетнего ребенка. Их обволакивала вовсе не тина, а гниющая, размокшая до состояния мыла плоть, которой все еще перепачканы Ленькины руки. Не водоросли качаются вокруг, задевая лицо, а волосы утопленницы.
Наконец, ступня скользнула по вязкому песку. Ленька кое-как оттолкнулся от дна и смог ненадолго вынырнуть и сделать вдох. В следующий миг его голова снова ушла под воду, но этого оказалось достаточно, чтобы к нему бросились на помощь. Ванька Ухов одним рывком вытащил его на мелководье.
Отплевавшись и протерев глаза, Леня увидел, что с берега на него в немом испуге смотрят отдыхающие. Даник успел забежать в воду по пояс и теперь застыл на месте. Алесь побелел, как молоко.
– Что?! Что случилось? – кричал Ванька Ухов. – Ногу свело? Сердечко прихватило? Ну!
– Там к-ко-кости, – сказал Ленька, стуча зубами. – Кости на дне. Детские.
Вздох ужаса прокатился среди отдыхающих, как рокот прибоя: сначала его слова расслышали те, кто загорал ближе к воде, затем страшную весть передали дальним рядам. Леню вывели на берег. Кто-то усадил его на шезлонг, другие подали кружку воды и накинули на плечи полотенце. Плескавшиеся в запруде малыши с ревом повылазили на берег. Ванька Ухов, наоборот, снова кинулся в воду, и не он один. Даник нырнул тоже, Женька спрыгнула прямо с ивы, поднимая тучи брызг.
Алесь молча собрал и принес Ленькины вещи. Через некоторое время, ероша мокрые волосы, подошел Даник.
– Что там? – спросил Леня, борясь с тошнотой.
– Ничего, – Камалов тяжело дышал. – Мы несколько раз ныряли. Дно как дно.
Ленька отвернулся, кусая губы. Он не знал, как объяснить то, что видел, но был уверен, что ему не показалось. На дне Чернавы лежали человеческие кости.
***
После криков о, якобы, найденных на дне костях, многим дачником расхотелось купаться. Мамочки увели детей, кто-то уже пожаловался председателю, и Николай Петрович, конечно, обещал вызвать водолазов и со всем разобраться. Всем было ясно, что его обещаниям веры нет ни на грош, но дачники подуспокоились. Ванька Ухов свернул волейбол и позвал девушек жарить шашлыки на даче. Только Женька Милова осталась на пляже. Она, босая, спокойно бродила по мелководью. Ледяные волны Чернавы лизали ей щиколотки.
– А ты не боишься, что утопленники за пятки схватят? – спросил Даник насмешливо.
– Не-а. Я своя, меня не тронут, – Женька поджала одну ногу, как цапля. – Ты правда веришь, что там лежит чей-то череп?
– Да, – немного подумав, сказал Даник. – Ленька не стал бы врать.
Подул ветер, срывая листья с низко склоненных ветвей ивы. Рябь побежала по темному зеркалу реки. Женька вышла на берег, шлепая босыми пятками и фыркая от холода.
– Хочешь, сумку тебе донесу? – вызвался вдруг Даник, впервые за все время, что ходил на пляж.
– Да не, она же не весит ничего, – пожала острыми плечиками Женька. – Можешь просто так меня проводить.
Даника не пришлось уговаривать.
Солнце зашло, густой, непроглядный туман лег на деревню. Дома, заборы и деревья превратились в смутные силуэты. По очертаниям трудно было понять, чья это изба. Только горячие квадраты окон давали немного света. В воздухе стояла мокрая взвесь капель, словно облако легко на деревню и затопило ее целиком.
– А чего ты в тельняшке все время? – спросил Даник.
Женя молча, пристально посмотрела на Даника, словно спрашивая: "Можно тебе доверять? Не подведешь?" Потом развернулась и подняла тельняшку до лопаток. Даник нервно сглотнул кислую слюну и сразу отвел глаза. Вся спина у Женьки была покрыта белыми рубцами, длинными и тонкими, как рыбьи кости.
– Батька постарался, – сказала она, опустила тельняшку и как ни в чем не бывало пошла дальше, зябко поджимая босые
