Самая красивая девушка в могиле - Кристофер Триана
Триша усмехнулась.
- Сомневаюсь, что они пошли на ту старую любовную тропу, милая.
Хотя Триша оставалась в неведении о романе, который когда-то был у Холли с её мужем, её разговоры о любовниках наполнили её тошнотворным страхом.
- Это не просто тропа для влюблённых, - сказал Сойер своей жене. - Когда я был ребёнком, мы с пацанами тусовались там по ночам, потому что нечем было заняться.
- Я знаю. Разве не там тебя поймали с тем пакетиком травы? - поддразнила она. - Хорошо, что тебе было семнадцать, и это не попало в твою биографию.
Сойер ухмыльнулся и подмигнул Холли.
- Сегодня детям живётся легко. Копы больше не могут донимать их из-за косяка. По крайней мере, в Новой Англии.
- Ну, - сказала Холли, прерывая светскую беседу, - я пойду искать девушек. Я проверю... хм-м-м... - ей было трудно это выговорить. - Знаете - пойду в дозор. Пожалуйста, позвоните мне, если сможете дозвониться до Роуз.
- Сделаю, - сказала Триша. - Но на самом деле, я уверена, что с ними всё в порядке. Они уже большие девочки. Они могут позаботиться о себе сами.
Как Триша могла быть такой бесцеремонной? Да, девочкам было восемнадцать, но они всё ещё были их детьми. И это было не похоже на них - не приходить домой вовремя или оставлять родителей беспокоиться. Они были где-то ночью, не имея возможности позвать на помощь, если она им понадобится.
Когда Холли повернулась, чтобы уйти, Сойер коснулся её руки - физический контакт, от которого одинокое тело Холли согрелось, несмотря на её эмоциональное возражение.
- Почему бы мне не пойти с тобой? - сказал он, скорее утверждая, чем спрашивая. - Я уверен, что вместе мы найдём их быстрее.
У Холли чуть не отвисла челюсть. Она взглянула на Тришу, но увидела только усталое безразличие.
- О, - сказала Холли. - Всё в порядке, Сойер.
- Правда. Это не проблема. К тому же ты тоже меня немного взволновала.
"Держу пари", - подумала она.
- Я не усну, пока Роуз не вернётся домой, - сказал он.
Холли вспомнила спальню, в которой она никогда не была. Сойер никогда не чувствовал себя в своей тарелке, занимаясь сексом с любовницей в супружеской постели, поэтому всякий раз, когда они занимались сексом по-быстрому, они оказывались на диване или на полу в гостиной.
- Эм-м-м, - сказала Холли, - ну...
Но Сойер уже схватил своё пальто и фонарик на полке. Холли снова посмотрела на Тришу, словно спрашивая разрешения, о чём она никогда раньше не просила.
- Я бы пошла с тобой, - сказала Триша, - но у меня завтра важное заседание совета директоров. Мне нужно вернуться в постель, - она затянула пояс халата и направилась в коридор. - Спокойной ночи, Холли. А ты не пропадай слишком надолго. Я не единственная, у кого утром работа.
Сойер кивнул, но сделал кислое лицо, когда его жена отвернулась. Холли слышала о том, что он потерял работу в качестве руководителя погрузчика в Humboldt’s Lumber. Как один из крупнейших работодателей Гринуока, массовые увольнения негативно повлияли на многих граждан. Она задумалась, чем сейчас занимается Сойер, но не стала спрашивать. Она не хотела переходить на личности. Это было слишком близко к интимности. Когда они вышли, и Сойер запер входную дверь, Холли пошла к своей машине и ждала, последует ли он за ней или пойдёт к своей. Он прошёл мимо своего пикапа, даже не взглянув на него, и открыл её пассажирскую дверь. Теперь близость была неизбежна. На один неловкий момент они просто сидели там, уставившись на дом. Холли завела машину, просто чтобы нарушить тишину.
- Я скучал по тебе, - неожиданно выпалил Сойер, всё ещё глядя прямо перед собой.
Холли сжала руль так сильно, что он заскрипел. Она не знала, как ответить, хотя и знала правду. Сколько записей в дневнике было посвящено её чувствам к Сойеру? Сколько раз она писала о нём стихи, как подросток? Включив передачу в "Хонде", она выехала с подъездной дорожки.
- Где нам сначала искать? - спросила она, как будто он не сказал того, что сказал, не воткнул лопату в эту давнюю нетронутую могилу.
Сойер выдохнул.
- Думаю, они должны быть на горе, если нет сигнала.
Порывы ветра падали на лобовое стекло, снег мгновенно таял. Холли не сводила глаз с дороги впереди. Уличные фонари отливали её бронзовым оттенком, который сегодня казался каким-то чуждым. Рядом с ней бывший любовник Холли перекинул ремень безопасности через колени, и она не могла не взглянуть на него. Он всё ещё был в спортивных штанах. Он был единственным мужчиной, с которым она когда-либо была, который всегда носил джинсы на пуговицах, а не на молнии. Расстёгивание их всегда возбуждало её. Ей нравилось раздевать его, хотя это всегда предшествовало стыду, который в конечном итоге становился для неё слишком сильным. Единственным мужчиной, с которым она спала после Сойера, был её муж Джастин, перевернувший и завершивший форму секса, типичную для умирающего брака, менее удовлетворяющую, чем даже самоудовлетворение, не говоря уже о занятиях любовью с кем-то, кто проявлял настоящую страсть - кем-то вроде Сойера Петерсона.
Она направилась к Чёрной горе. К ящику Пандоры воспоминаний.
9.
- Кто-нибудь из них укусил тебя? - спросила Роуз.
Обри вытерла слезу от туши.
- Я так не думаю. По крайней мере, не та большая.
- Роуз, - сказала Белла, - ты узнала этот вид?
Роуз покачала головой.
- Я никогда не видела такого паука. Он был почти таким же большим, как чёртов омар.
- Значит, мы не знаем, отравленный ли он? - спросила Селеста.
Роуз не стала её поправлять. "Отравленный" означает, когда ты его кусаешь, она вспомнила из "Девочек-скаутов". А когда он тебя кусает, он "ядовитый".
- Понятия не имею, - сказала Роуз.
- Я в порядке, - сказала им Обри. Она посмотрела на Роуз, восхищаясь ею. - Спасибо.
Роуз улыбнулась.
- Не говори об этом.
- Этот язык в глазу был довольно корявым, - сказала Селеста. - Но было круто. Ты, возможно, спасла ей жизнь.
Роуз почувствовала, как накатывает румянец.
- Ладно, не будем преувеличивать.
- Это правда, Роуз, - сказала Белла. - Это было быстрое мышление.
"Это было глупое мышление, - подумала Роуз. - Этот паук мог укусить меня".
И всё же она
