Кровавые легенды. Русь - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
– Куда путь держите? – спросил один из мужчин, коренастый, с золотым зубом спереди.
Они остановились метрах в двух, разом запустив руки в карманы спортивных штанов, будто нарочно показывали расслабленность и дружелюбие. Но у Нади это вызвало обратный эффект. Ей захотелось броситься бежать, как можно быстрее, к цивилизации и людям.
Запахло водорослями и тиной, ветер швырнул в лицо запахи с Волги.
– Нам бы на ту сторону реки, – сказал Моренко негромко.
Золотозубый коротко мотнул головой.
– Не выйдет, товарищ музыкант. Вам выступать. Репетиции, все такое. Оставайтесь в Бореево, как положено.
– Воротитеся домой, – добавил другой мужчина тихим водянистым голосом.
Моренко качнул головой. Надя сообразила, что крепко держит его за локоть. Ветер взвыл сильнее, из-за холмов показались тяжелые грозовые тучи. С теплохода донеслись обрывки веселенькой музыки, что-то из Юры Шатунова.
– Мель вон там, – сказал Моренко и сделал шаг к мужчинам. – Метров десять, я вспомнил. Узкая полоса такая, в полметра шириной.
Мужчины напряглись. Лица у них были мокрые, как и волосы. Из ушей и носа текла вода.
– Нельзя! – сказал один из них. – Сказано же, ну. Товарищ музыкант, не грешите.
– Кто бы говорил, – ухмыльнулся Моренко.
Он неожиданно резко подался вперед, выдернул левую руку из кармана, и Надя разглядела зажатый в кулаке кухонный нож. Быстрый удар наотмашь – лезвие рассекло мужчине с золотым зубом щеку, от глаза до скулы. Надя закричала, отпрянув. Мужчина вскрикнул тоже, попятился.
Тут случилось странное. Кожа на месте пореза разошлась в стороны, будто раскрываясь, но вместо крови оттуда хлынула мутная серая вода с примесью красного. Она выходила толчками, залила мужчине лицо, грудь.
– Ну что ты, сука, делаешь! – как-то жалобно и с укоризной крикнул мужчина, развернулся, в два прыжка оказался на краю берега и сиганул в Волгу ласточкой. Тяжелые волны скрыли его целиком.
Несколько секунд Надя стояла, вытянув шею, следила за водой в надежде, что мужчина вынырнет, но нет – никого.
– Пустите, молодые люди, или как? – вкрадчиво поинтересовался Моренко между тем.
На него напала хищная ярость, искажающая черты лица. Моренко поигрывал ножом, будто заправский бандит. Еще одна личина гения.
Трое мужчин отступили, но не отошли. Один торопливо что-то вынул из кармана спортивной куртки, стал разматывать старую потемневшую от влаги сеть. Она оказалась большой, хватило всем троим. На сети густо налипли водоросли, болтались дохлые мелкие рыбешки и пустые раковины.
– Не нужно, не делайте глупостей, – пробормотал один из мужчин.
– И что вы мне сделаете?
– Ничего. Но…
Прошло несколько молчаливых секунд. Надя попятилась. Моренко долго смотрел на реку, на удаляющийся теплоход. Тучи набежали стремительно, будто специально. Загромыхало прямо над головой, ветер сделался прохладный и свежий.
– Я сейчас полицию вызову, – сказала Надя. – Вы что тут, девяностые решили вернуть? Наряд быстро разберется, а потом каждого минимум на пятнадцать суток усадят.
Надя сделала шаг к мужчинам, отметила, что лица у них не злые, не бандиты это. Как минимум – не настоящие. Ей и раньше доводилось прикрикивать на таких вот антисоциальных товарищей, а на практике в Ярославле вообще два месяца отработала в СИЗО, непонятно зачем. Нагляделась всякого. Старый майор, седой насквозь, учил ее, как себя вести, если нападет насильник или из подворотни вдруг выползет гопота. Он говорил: «Ты мелкая и красивая, все думают, что пищать будешь, как мышка, поэтому работать нужно на противоходе. Прикрикни, да чтобы голос был твердый, как будто приказы отдаешь. Андэстэнд?»
Она андэстэнд и потом практиковала, с удовольствием отмечая, как гопники или пьяницы превращаются перед ней в покорных ягнят.
– Вы меня слышали? – прикрикнула Надя, хотя сама все еще крепко сжимала локоть Моренко. – Быстро ушли отсюда, чтоб душ ваших не видела.
– Так и не увидите, мадмуазель, – натужно улыбнулся один. Двое других сплюнули густой слюной в траву. – Душ-то наших давно нет.
– Пойдемте, Надя, – велел Моренко и потащил ее за собой. – Вы женщина бойкая, это отрадно, но не перегибайте. Зла на них не держу.
Нож исчез в кармане джинсов. Они возвращались к облагороженной набережной.
– Постойте! – буркнула Надя. Она только вошла в раж. Хотелось действительно вызвать наряд, наорать на этих наглых мужиков. – Что тут произошло? Объясните мне? Кто эти люди?
Снова загрохотало. Волны на реке сделались беспокойными, пенистыми, вода потемнела. Шагов через двадцать Надя обернулась и обнаружила, что мужчины исчезли. Остались поле, холмы и редкие деревья. Сухая ива тяжело скрипела под напором ветра.
– Я вам объясню, – внезапно сказал Моренко. – Обязательно объясню. Вы мне нравитесь. Кто-нибудь другой уже бы давно перестал со мной общаться, а вы вон заступаетесь… Верите в сказки?
– Что?.. – Она почувствовала себя глупо.
– Вот про Садко разговаривали. Старинная былина, помните? Музыкант с гуслями пришел на берег Ильмень-озера и начал играть, от тоски, значит. Привлек внимание дочери речного царя, и тот самый царь ему за прекрасную игру подарил богатство. Я не дословно сейчас, но суть вы уловили. Помните, чем закончилось?
– Он потом попал в подводное царство.
– Именно. И выбрался оттуда благодаря находчивости и смекалке. Как в любой сказке или былине.
– Хорошо. И при чем тут эти… братки?
– Я не выбрался, Надя, – сказал Моренко, усмехнувшись. – Оказался у речного царя и не выбрался.
Глава пятая
Уже в кабинете администрации Надя сообразила, что порезала правую пятку. Хорошо так порезала, глубоко. А еще и шла разутая все это время, потому что туфли забыла где-то в траве у Волги. От набережной, должно быть, теперь тянулись кровавые следы, как в фильме ужасов.
Стыдоба.
Она сходила в туалет, быстро промыла рану, заклеила пластырем и на цыпочках вернулась в кабинет. Там сидел встревоженный Ранников.
– Что случилось? – спросил он тут же. – Твои сообщения. Я как прочитал, сразу рванул к реке, а тебя там нет. Потом пишешь эти странные голосовые про Моренко и бандитов. А тут еще следы на полу. Сейчас вся администрация на уши поднимется.
– Вызови уборщицу, – пробормотала Надя, падая в кресло и ногами нащупывая тапочки. – Мне уже все равно, честно. Дай выдохнуть. С этим твоим музыкантом с ума сойду.
Она быстро пересказала произошедшее на берегу, закончила тем, как вдвоем с Моренко вышли обратно к ухоженной набережной, как он снова купил Наде мороженого, усадил на скамейку и травил какую-то дикую, полусумасшедшую историю про речного царя.
– Представляешь, он придумал байку, будто в семнадцать лет заключил договор с местным речным царем. Ну, как сделку. Моренко думает, что утонул, а царь вернул его к жизни, взяв зарок: жениться на
