Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова
Сначала у меня появляются мурашки от пронизывающего до дрожи свиста. Затем в небе появляется огромная огненная комета, запущенная метким вулканом-стрелком, который точным выстрелом накрывает бунгало. Я падаю лицом в песок, чтобы почувствовать землетрясение от взрыва, передающегося песку. Медленно поднимаю глаза, чтобы увидеть идеальный кратер и плачущие огненными листьями деревья. Огонь начинает распространяться, и теперь я уже чувствую его жар, словно бегу по лестнице в той башне. Надо выбираться, но как же тяжело ползти по этому уже дымящемуся пеплу, который освобождает мощь пока еще небольшими столбиками раскаленного воздуха.
– Стас, ну как ты еще не понял, что ты будешь играть только по моим правилам. Ты все равно ничего не изменишь. Вся твоя боль принадлежит мне! Навечно!
Я зачем-то смотрю назад, наверно, это единственный момент, когда я не жалею, что не чувствую ног, потому кожа на одной уже начинает плавится и вздуваться пузырями, обнажая алые куски мышц с запекшейся кровью. Так я далеко не уйду.
– Оставь эти жалкие попытки. Очень скоро я подключу обратно твои рецепторы, чтобы мозг мог пропустить все эти муки. А затем я буду делать это снова и снова, раз за разом наблюдая, как ты ломаешься, словно тростинка, пока однажды сам не переломишь себе хребет. Стас… А куда ты поехал?
– Спасибо за теплый прием, но мне такие перспективы не по душе! – Я резко кручу руль, уводя свой материализовавшийся кросс-байк в остатки растительности. Его колеса вгрызаются в землю, оставляя за собой черный фонтан кварца, вылетающего из-под заднего колеса. Все неровности мой зверь с легкостью компенсирует надежными амортизаторами. Свой гардероб я обновил спортивной формой, служившей мне когда-то доспехами. Единственное добавил красный плащ. Он нужен для эффектной волны за моей спиной. Из-за бесконечных препятствий не успеваю даже мысленно похвалить себя за правильный выбор, сделанный по большей части паникой и своим воображением. На пути то и дело встречаются вялогорящие стволы деревьев, а некоторые начинают бросаться головешками. Поэтому от уже загоревшегося плаща пришлось избавиться.
В зеркалах заднего вида то и дело мелькают запущенные куски земной породы, но я знаю наперед их траектории и просто вовремя поворачиваю руль. Горящие камни безнадежно застывают в земле, не достигнув своей цели. Земля под колесами начинает трястись, передавая неприятные пульсирующие колебания рукам. Но я не потеряю контроль. Я знаю это. В нескольких десятках метров от меня, где секунду назад была твердая земля, сначала образуется трещина, а затем и вовсе вся поверхность проваливается вниз, забирая с собой растительность с оборванными корнями, образуя обрыв на сотни метров вниз. Мне осталось ехать несколько мгновений по вновь образовавшемуся плато, прежде чем я сорвусь вниз.
Хочешь поиграть? Ну давай! А это, оказывается, весело. Я вскакиваю передним колесом на трамплин, который запускает мой мотоцикл ввысь. Какие-то законы физики здесь все-еще работают, поэтому я выпрямляю пальцы и прощаюсь со своим транспортным средством. Сам же дергаю за кольцо своего парашюта. Внизу поднимается небольшой огненный гриб, и долетевший звук взрыва ненадолго звучит в моих барабанных перепонках. Несколько минут полета позволяют мне получше разглядеть долину, на которую я медленно опускаюсь.
На густую траву равнины бережно положила свою тень пятиуровневая квадратная пирамида, словно нанизанная по кусочкам старательным младенцем. Она была окружена батальонами воинов, одетых в черные кожаные костюмы с золотыми шлемами на головах. На каждом шлеме угадывается далеко выпирающий нос, и белые спирали – вместо глаз. По горизонтали лицо пересечено толстой полосой серого цвета. Черные рты масок немного приоткрыты, чтобы показать нарисованные красные острые змеиные огненные языки. На правой руке каждого воина красовалась нашивка из кожи ягуара. На груди мерцал затемненный зеркальный диск. В таком амулете пойманное солнце отражалось луной с переливающимся серебряным ореолом. В руках у каждого бойца – длинный золотой посох с закрученным наконечником. В нем, словно в клетке, черный блестящий камень обсидиан, и что-то мне подсказывало, что это не просто атрибут, а мощное оружие. Отличительной чертой воина была раскраска перьев на голове. Армия была поделена на квадраты по сто человек. Каждая такая клетка окрашена в свой цвет: синий, желтый, зеленый, красный и черный. Последние не отличались оригинальностью, на мой взгляд.
Индийская шахматная доска готова к финальной партии. Все фигуры расставлены, все в ожидании первого хода. Очевидно, что я играю белыми. Я уже выкинул бинокль, который помог мне определить диспозицию и расстановку сил. Осталось только подготовиться, но прежде нужно вырваться из этих запутанных паучих строп парашюта. Хорошо, что я уже на земле в своей традиционной лежачей позе, а первые ряды неприятеля стоят примерно в трехстах метрах.
– Стас, ну что же ты остановился? Мы тебя уже заждались, избранный. Ты так эффектно изображал себя особенным и всемогущим, что мы просто обязаны сделать тебя звездой нашего праздника. Сначала они с тебя сдерут кожу, а затем вырвут сердце и бросят в огонь. Я прослежу, чтобы ты увидел его последний удар, находясь в сознании. Со всеми вытекающими последствиями, естественно.
– Когда же ты уже заткнешься?
– Ты прекрасно знаешь ответ.
Да. Сейчас.
Так, ладно, теперь надо хорошенько подумать. Как там говорил Димасик… «Ви-зу-али-за-ция». Итак, начнем с базы. Мотоцикл – нет, пройденный этап. Танк – слишком неповоротливый и медленный. Ну и при чем здесь Lincoln? Нет, все это в топку, никуда не годится. Причем не фигурально. Груда металла тотчас же расплавилась. Попробуем пойти от обратного, от оружия. Здесь все максимально просто. Я начал улыбаться, размахивая фиолетовым световым мечом. Банально, хоть и весело. Шестиствольный пулемет, вместо дул которого стоят Desert Eagle[68]. Неэффективно. А если просто бомбу сбросить? Их посохи могут перехватить. Да что ж такое-то? Говорила мне мама: «Книжки читай!» Ничего на ум не приходит. Сейчас того и гляди пойдут в атаку, а встретить нечем.
– Стас, я не нападаю только потому, что твоя никчемность и посредственность поднимают мне оперативную память. Но ты знаешь, что я быстро могу заскучать.
Надо что-то такое, что сразу сможет их как-то скосить или хотя бы на время убрать или отбросить на этом поле. Скосить… и убрать. Поле… А почему бы и нет? Из кабины зерноуборочного комбайна я отчетливо представляю, как его мотовило с режущим аппаратом начинают издавать электрический звук. Теперь все лезвия – это и есть всережущий световой меч. По бокам кабины появляются и шестиствольные пулеметы, и ракеты, даже пара лазеров смогла где-то пристроиться. На крышу уже установлен огромный гарпун, от этого любителя дайвинга всего можно
