Переступив черту – 2 - Геннадий Петрович Авласенко
Блин, неужто опять плакать наладилась?
– Ну, вот и займись своими домашними делами, – проговорил я уже куда более мягко. – Пользуйся, как говорится, случаем.
– А завтра? – всхлипывая, произнесла Ирочка. – Завтра мне приходить?
– Завтра?
На мгновение я задумался, но всего только на мгновение.
– Ну, конечно же, приходи! Как всегда…
– Спасибо, Станислав Адамович!
Ирочка отсоединилась, а я, присев на диван, вновь задумался. Но уже на гораздо более продолжительный срок.
Что ни говори, а Ирочку надо куда-то пристроить. Вот только куда?
Начал я мысленно перебирать всех своих коллег по бизнесу. И тут же отбраковывать их, одного за другим.
Этот, вроде бы и ничего, но дела у него тоже не ахти, ещё похуже моих будут. Так что, не до секретарши ему теперь, самому бы выкарабкаться.
А вот у этого бизнес неплохо поставлен, но не отдам я ему Ирочку, борову похотливому! Уж кому-кому, но не ему…
Думал я, перебирал… и, чем больше кандидатур отбраковывал, тем в большее уныние приходил. Ну, кому она нужна, секретарша моя бестолковенькая, с Интернетом лишь в общих чертах знакомая, с английским – и того меньше?! Тем более, что и толковых безработных секретарш сейчас – хоть пруд пруди! Ко мне вон почти каждую неделю то лично заявляются, то телефон обрывают, то через почту электронную свои кандидатуры предлагать изволят…
И ежели я за Ирочку так держался, то вовсе не из-за её деловых, так сказать, качеств. Другое нас связывало, совершенно даже другое… и очень мне не хотелось, чтобы это «другое» началось у Ирочки с новым её работодателем.
Хотя…
Ирочка – свободный человек и пусть сама решает, как ей теперь быть и что ей теперь делать! А я…
Я даже ревновать не стану! Вот не стану, и всё тут! Почему, и сам даже не знаю.
Впрочем, вру! Знаю! Эта рыжеволосая Елена… здорово она меня вчера зацепила!
А вот я её ни капельки даже не зацепил! Обидно, но факт!
Не произвёл, так сказать, должного впечатления ещё при первой нашей встрече…
Интересно, где и когда эта встреча могла состояться? И почему тогда я о ней ничегошеньки не помню, хотя память на женские лица у меня ого-го какая!
Нахмурившись, я поднялся с дивана, некоторое время бесцельно слонялся по комнате, потом почему-то подошёл к трюмо.
Из зеркала на меня мрачно взглянула собственная моя физиономия, нахмуренная и, несмотря на душ, основательно помятая.
Да, почти тридцать лет – это вам не двадцать! А там, глядишь, и сорок не за горами…
И тут я даже вздрогнул от неожиданности, ибо увидел в зеркале позади себя… Елену. Всё в том же брючном костюмчике… и как-то насмешливо и даже иронически мне улыбающуюся.
«И когда это она в квартиру войти успела? – в полном смятении подумалось мне. – Неужто, блин, я вчера дверь входную даже не запер?»
Я оглянулся и испытал ещё большее смятение, ибо позади меня никого не оказалось. Вновь посмотрел в зеркало – Елена там по-прежнему присутствовала. И всё так же смотрела на меня, но уже без улыбки.
– Ну и долго ты будешь тут торчать? – сухо осведомилась она. – Или, может, отодвинешься чуток в сторону и дашь мне всё же войти?
Совершенно обалдев от всего происходящего, я и в самом деле попятился в сторону. И не чуток, как советовала мне Елена, а гораздо дальше, почти до самой стенки. И молча стал наблюдать за тем, как…
…как она вошла в комнату прямо из зеркала. Просто и непринуждённо, словно через открытую дверь вошла. А я…
А я лишь стоял в полной, как говорится, прострации и за всем этим наблюдал широко распахнутыми глазами. Вроде, казалось, после вчерашнего должен уже и привыкнуть немного к чудесам этим… да вот не привыкается как-то!
И ещё…
Больше всего поразило меня не то даже, что человек смог пройти беспрепятственно сквозь стекло… другое меня куда больше поразило.
Ибо наблюдал я уже нечто подобное. Давненько всё это происходило, но лишь теперь почему-то вспомнилось. Впрочем, там не только выходили из зеркала, но и, наоборот, входили в него…
О, господи, да что это со мной?!
Боль, острая внезапная боль вонзилась вдруг в мозг, да так, что я невольно застонал и рухнул на колени, обхватив голову руками. Обхватил не потому даже, что пытался этим хоть немного смягчить, ослабить удар невыносимой этой боли. Просто боль давила изнутри на череп с такой силой, что, казалось, ещё мгновение и череп, не выдержав чудовищного этого напора, просто взорвётся, разлетится на куски.
Но тут давление внутри черепа вдруг резко и разом ослабло, так, словно там лопнуло внезапно что-то незримое и неосязаемое. И боль тоже ослабла, вернее, исчезла совершенно, а я…
Я вдруг вспомнил!
Вспомнил всё, что произошло со мной восемь лет назад, и даже удивился тому, как мог я позабыть такое! Такое просто невозможно было позабыть!
Как Ольга в зелёном облегающем комбинезоне (блин, ведь точно такой же я вчера наблюдал на Елене!) шагнула в зеркало, строго-настрого предупредив меня не следовать туда, за ней. И как я, не послушавшись, всё же отправился следом и… очутился вдруг в пустом и совершенно чуждом мне городе. Вроде и наш город, с теми же домами и улицами… и, в то же время, совершенно даже чужой…
И эти твари, лемуры… да их там просто кишмя кишело! А потом они схватили меня, пытали и прикончили бы, наверное, если бы не Ольга…
А ещё потом мы бежали с ней по каким-то запутанным мрачным подземельям, а лемуры эти окружали нас со всех сторон и, пытаясь хоть как-то задержать, швыряли оранжевыми смертоносными шарами. На что Ольга отвечала им такими же смертоносными шарами, но уже зелёного цвета (блин, опять полное совпадение со вчерашним!), и я тоже пытался отстреливаться из трофейного оружия, а бежали мы с ней не просто так, а, пытаясь кого-то спасти.
И даже, как это ни странно, спасли.
Девочку-заморыша, наголо остриженную, испуганную и худющую до прозрачности. Как же её звали, эту девочку? Леночкой, вроде…
Леночкой?!
Поражённый внезапной мыслью, я вскинул голову и посмотрел на Елену.
Да нет, не может такого быть!
– Почему не может? – спокойно сказала Елена и, пожав плечами, добавила: – Тогда мне было десять, теперь – восемнадцать… неужели я должна была все эти годы оставаться прежним жалким заморышем?
Блин, опять мысли мои прочитала!
Что ж, придётся теперь быть чрезвычайно осторожным не только в словах, но и в мыслях даже. А впрочем, чёрт с ней,
