Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович
— М-да…. А сам ты к чему склоняешься? — запросил я авторское резюме.
— Говорю же, машина, сколько можно повторять! Пятно тёмное, плотное такое, типа прямоугольник. Как фургон с кабиной без капота, или бронетранспортер.
— А если танк?
— Башни не было. Даже если я пушку не разглядел.
В принципе, хронология провала его личной экспедиции понятна, осталось уточнить малое:
— И что сделал после обнаружения этого, назовём его так, транспорта?
— Испугался до усрачки! — невесело хмыкнул Юрик. — Думал, заметили меня или нет? Почему они взад-вперёд напротив метались? А если спалился? Свидетель лишний, как в кино! Очередью саданут черед реку или переберутся на наш берег и гнать будут, как зайца.
— Какая очередь, чего ты несёшь, Юрий, там река с километр, судя по всему, — заметила Кретова. — Не попали бы.
— А я знаю?! — окрысился Юрик. — Вас там не было, посмотрел бы я…
Мы с Кретовой опять украдкой глянули друг на друга. Не были. Как так получилось, что спасатели до сих пор не разведали главную водную артерию региона, хотя не раз слышали о её существовании? Закукливание, вот как это называется. И людей нет.
В огромном кабинете застыла тишина.
Наступил тот самый момент допроса, когда участники аферы, по идее, будут стараться сохранить тайну. Сейчас и этот упрётся.
— Что вы искали-то, следопыты? — спокойно, не педалируя значимость и не проявляя повышенного интереса к теме, поинтересовался я. — Не только тебя имею в виду, но и брателл по межпоселковой банде. Склад ништяка размером с мегамолл или дырку в земле для прохода на Землю? Базарные бабки устали версии выдвигать. А?
К моему удивлению, отмораживаться он не стал, начав пояснять. А Кретова уже поняла, что речь идёт о чём-то очень важном и начала делать на бумаге пометки и фиксировать возникающие у неё вопросы.
— Кто-то из пацанов реально считает, что на том берегу стоит бесхозный мегасклад с хабаром… такие в большинстве, мало кто захочет отказаться от первого осмотра лута. Самый интерес. Потом бы всё слили командирам, конечно, мы же с понятиями, крысить западло… Ну а лажу про дырку в земле «хабарщики» специально запустили.
— Захотелось стать героями?
— Ну, типа того. Взрослые же не ценят, к реальной делюге не подпускают, только нотации читают.
— Есть такое дело, — подтвердил я кивком головы, не вдаваясь в объяснения. — Но ты, насколько я понимаю, для оправдания собственной глупости придерживаешься другой версии?
— Не только я, — он словно похвастался, — а и те, кто поумней.
— Хорошо, какой же версии, интересно будет узнать, придерживается умные пацаны Переделкино?
— Дядя Денис, сколько уже лет эти штрихи из ЦУП бросают нам подачки, как собакам? — с возмущением, даже со злостью в голоса спросил он вместо ответа. — Приучают к нехватке, дают какую-то дичь беспонтовую, для молодежи вообще ничего нет… И вдруг они строят настоящий «Афимолл» среди пауков и колючек, чтобы кто-нибудь его нашёл! Зачем? Через эту реку фиг много перетащишь! А находка такая только войну замутит. Стройте тогда рядом с нами, а лучше начните нормальные вещи посылать, почаще да побольше. Короче, гонево всё это, лоховские хотелки.
— Потому что на самом деле там находится… — спровоцировала его Кретова.
— Институт! — выпалил он. — Научно-исследовательский или ещё какой. Строго секретный.
К концу шоп-тура я решил, что на полгода вперёд ничему не смогу удивляться, а тут пришлось.
— Следят за ходом эксперимента! Ну вот, смотрите! Решили они запулить большую колонию на какой-нибудь там Марс, вот и тренируются здесь. Стирают память будущим уголовникам, которых должны посадить за преступления, и используют, как морских свинок. А кого ещё использовать? Какой дурак согласится на такие испытания, а потом, может, ещё и на грёбаный Марс лететь? Только отбитые космонавты, а их на Земле… Ну, сотня, две.
Мы слушали не перебивая. Охреневшие слушали.
— Подбрасывают ништяк, наверняка как-то подслушивают, может, ещё и помогают в чём-то, — развивал выстраданную идею Юрик. — Лишь бы мы жили терпилами и строили, а институтские смотрят, что получается… Они не злые на нас, просто работа такая. И если явиться к ним и сказать, что всё прорубил и молчать больше не можешь, то они тебя вынут из темы. Чтобы не мутил. Или на Землю вернут, ещё раз подрезав память, или к себе возьмут. Кадры всем нужны, а мы тут притёрлись, всё знаем и умные.
— Супер, я в ауте! — сказала потрясённая до глубины души Кретова, подтвердив наше текущее состояние. Это она ещё не представляет масштаба бедствия и не видела полных карт.
Я хлопнул ладонью по столу, убрал со стола локти и с наслаждением откинулся на спинку.
— Интересная версия, Юра, честно говорю. Скажи, а тебе после всего пережитого хотелось бы опять на Большую реку вернуться?
— Нет уж, нет уж, с меня хватит! — замахал он обеими руками. — Пусть теперь другие с ума сходят! Пока докопаешься, с ума съедешь от страха. И от неизвестности. Вот если бы как-то вместе, организованно, с подготовкой…
Ишь, ты, разумно излагает!
— Кстати о других. Сколько, говоришь, шибко умных при этой версии состоит? — хитро спросил я.
Он нашелся сразу.
— Не, дядя Денис, не разводится. Вот это без меня, сукой не буду.
Не будет, по глазам видно.
— Ладно. На прощание слушай сюда. Мы, Юра, в тесной Пятисотке живём, а не в городе. У нас здесь настоящая большая семья сложилась. Каждый мужчина стоит на защите всех сразу, каждая женщина — берегиня, держит саму жизнь в ладонях, и все вместе мы отвечаем за наших детей. Общинных. Ты, Юра, пока что ребёнок, так заведено. Недолго тебе осталось, но пока так. И мы в тебя вкладываемся всем обществом, рассчитывая, что потом начнёшь вкладываться ты. Рассчитываем на тебя, понимаешь? На живого и здорового, а не на скелет в саванне. Поэтому, извини, свободы у вас в таком возрасте нет.
Он слушал внимательно. Даже удивительно.
— Потерпи. Вот станешь совершеннолетним, и валяй, избавляй общину от моральных обязательств, реализуй право на свободу. Хоть в город уезжай, хоть в отшельники. Правда, в последнее время от них к нам переезжают, да… В общем, если ты ещё раз убежишь, заставляя группы отвлекаться и рисковать вне планов, то я тебя просто выпорю. По-настоящему, Юра, ремнём. Недоброжелатели говорят, что в предках у меня были палачи, такие дела. Ты меня хорошо понял?
— Понял, дядя Денис! — с непонятной радостью воскликнул Юрик.
За дверью послышались женские голоса, стуки, звуки падения предметов, и, как мне показалось, донеслись запахи этих самых дикоросов.
Ага, вот и тётушка из лесов вернулась! Дверь открылась.
— Юрочка!
За головой взволнованной тётки недоросля торчали головы команды поддержки.
— Занято! — громко и грозно заорал я. — Не входить, проводится установочный опрос по факту чрезвычайного происшествия, вы будете приглашены!
Дверь со стуком закрылась, шум утих. Частично.
— Через недельку найди меня, Юра, посоветуемся с тобой о понижении возраста стажёров в группах, а то и о создании особой группы молодой отморози. «Свирепые панды», звучит название? Нет? Ну, тогда что-нибудь другое придумаем. Так-так-так… Нет, давай лучше через две недели, у нас машины по берегам бегают, институты план исследований не выполняют, и дыры в земле обрушаются. Бывай, до встречи. Дел у нас полно.
Пора сдавать парня на поруки.
— Тётушка, прошу на сцену!
Глава 15 Новые вводные
В главном зале пищеблока, в просторечии столовке, было уже не шумно, почти малолюдно и ещё чисто. Интерьер от военных проектантов, и потому не блещущий особыми изысками, строгое меню классического советского общепита, атмосфера, создаваемая едоками здесь и сейчас, — всё излучало монументальное спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Причём буквально, потому как можно быть полностью уверенным: бефстроганов с пюрешкой и салатик «столичный» железно повторятся в меню два раза в неделю, и всё будет таким же вкусным.
