Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович
Впереди, то есть завтра, сидящего в этом кресле будет ждать не менее увлекательная работа: очерёдность отгулов, увольнительных и краткосрочных отпусков, длинных у нас не бывает. Но это, самое скандальное, мы любезно оставим Ирине, ведь на два дня меня вряд ли хватит. Вот такая переменчивость.
В принципе, вся работа, как и положено, уже выполнена опытными исполнителями, которым лучше известны все нюансы гарнизонной службы. Однако и мне нужно вникнуть и перепроверить, ибо Ordnung muss sein.
От бумаг меня оторвал треск ломающихся веток, на окно медленно наплыла большая тень, которая тут же начала опускаться. Треск усилился, послышались возбуждённые голоса. Тут и к бабке не ходи, гравилёт причалил.
Хлопнула дверь.
— Входи, давай, чего замер! — сильный хлопок по спине буквально вбил незадачливого героя дня в штабное помещение.
— Знакомьтесь, товарищ Рубин, это маленький мальчик Юрик, решивший, что с последствиями дальних странствий среди хищников он уже может справляться сам. К столу подойди!
Долговязый «маленький мальчик», ростом под метр восемьдесят, с опущенными глазами подошёл ко мне и баском протянул:
— Я больше не буду…
— Садись, — коротко распорядился я, одновременно приглашая на командирское место Кретову. Но та энергично замотала головой и изрекла:
— Я ещё рейд не сдала. Вот сдам тебе, и тогда…
Чёрт-те что. Игрища какие-то.
Выразительно глянув на пытающуюся соскочить Ирину, я сдвинул бумаги в сторону, вздохнул и спросил:
— Ты его тётку вызвала?
— Да, она с бригадой на дикоросах, скоро привезут.
— Хорошо, теперь с вами, товарищ беглый. Что можете сообщить следствию по сути дела, Юрий?
Парень явно осознавал, что крепко накосячил. Заставил всех переволноваться, а группу — мотаться в поисках по всему Дуромою. И потому испытывал стыд и неловкость, сглаживая которую, что-то недовольно бурчал себе под нос, сдавленно чертыхался, теребя полы изорванной дешёвой курточки, громко шмыгал мокрым шнобелем и сухо покашливал.
— Это что у него там, синяк под глазом? — строго спросил я.
— Он сам! — торопливо заявила заподозренная в рукоприкладстве Кретова. — Сам! Упал где-то. Что молчишь, подтверди!
— Угу… Я несколько раз стукался, когда от какой-то рыси когти рвал, — опасливо оглянувшись на Ирину, промычал нарушитель общественного спокойствия.
Капец…
— Тебе сколько полных лет
— Четырнадцать! — живо ответил мне парнишка, потому что тут думать не надо.
— Представляешь, он плот сделал! — вмешалась Кретова. — Привязал сверху велосипед и поплыл!
— Ого, да ты рационализатор-изобретатель! Когда успел плот сколотить?
— Я заранее… В кустах прятал.
Мне вспомнилось наше путешествие по родной речке. Задача не из простых. Вообще-то, на Дуромое полно сложных мест, где на плохо управляемом плоту пройти очень непросто.
Я недоверчиво спросил:
— Один работал, или с кем-то?
Он кивнул головой, потом тут же мотнул в отрицаловке и опять шмыгнул носом.
— Один, один… — подтвердила Ирина. — Второго такого дурака в Пятисотке не нашлось.
Допрашиваемый едко хмыкнул и явно что-то возразил.
— Пока нет, — буркнул я.
— Да не дай бог, сглазишь! В общем, у нас теперь есть свой капитан дальнего плавания. А я-то ещё думала: как он собирается вдоль речки петлять и зачем, если есть прямой путь по более подходящей местности?
Как выяснилось, Юрий не просто уплыл по Дуромою довольно далеко, он достиг Большой реки! Став, таким образом, единственным жителем посёлка, кто видел важнейшую водную артерию. Вот и думай тут, оболтус он или подвижник-первопроходец.
Искатель собирался на кустарном плоту переплыть Большую реку, обалдеть! Уселся и поплыл. Течение у берега, как казалось, довольно сложное, и он сразу впилился в какую-то полузатонувшую корягу. Испугавшись, пацан резко передумал плыть дальше на разваливающемся плавсредстве, прыгнул в воду и вплавь рванул к родному берегу.
В общем, ему несказанно повезло. Просто удивительно, что он выжил.
— А что с оружием?
— Был только малый арбалет, и тот утопил, — ответила за парнишку Кретова, и в полном непонимании такой глупости развела руками.
— Юра, ты тупой? — тихо спросил я.
— Я больше не буду…
Ну да, ну да. Как не поверить.
— Это всё карта? — неожиданно спросил я. Громко и резко, — В глаза смотри! Карта, так?
Юрик от испуга икнул и два раза кивнул головой.
— Что ещё за карта? — нахмурилась Ирина.
— Не сейчас, Ирина, потом расскажу, там целая история.
— Ничего не понимаю. Карта какая-то… Хорошо, продолжаем.
Он начал рассказывать.
Разговоры про скандальную карту-соблазнительницу он услышал в Переделкино, куда, как отличник, не раз ездил на каникулы выходного дня в порядке поощрения от школы.
Через поиск дешёвого пива Юрий познакомился с такими же искателями приключений, это у них быстро происходит… Проявил интерес. Городские быстро распознали ещё одного из тех, кто рискованно шагает к зрелости с безуминкой в жопе. Рассказали о таинственном чертеже-обрывке в оригинале и показали нарисованную со слов разносчиков слухов копию.
— Ребята из Передела говорили, что идти к реке нужно от города, по прямой, как нарисовано на карте, а я подумал, что названия-то нигде не упоминаются, есть только домики. Почему они решили, что это Передел? Вот и решил пойти от Пятисотки…
В сообразительности и умении мыслить самостоятельно ему не откажешь. На одну ступень ошибся, потому что не видел полной карты. Надо бы присмотреться к парню, нам такая юная смена может пригодиться.
— Ну, морячок, теперь давай о мечтаниях! — подбодрила его Кретова. — Ты не молчи, не молчи, что вы там собрались искать? Что ты увидел, ну? Повтори, что ты мне сказал.
— Чё, еще раз? Я же уже рассказывал вам! Не понятно было?
Ирина стерпела.
Так и проявляется вечная двойственность тинейджеров: только что мычал, как первоклашка, и тут же в бычку, каждое слово с вызовом обществу. Нормально, все мы такими были, конечно… Но в этот момент я понял, что больше не буду расспрашивать Кретову о происхождении синяка. Ещё немного, и у меня появится своя версия генезиса гематом у подростков.
— А теперь расскажи дяде Денису, это очень важно, — попросила Ирина тоном терпеливой детсадовской воспитательницы, вырастившей не одну сотню не только келдышей и хворостовских, но и обидно затесавшихся чикатил.
— Я на другом берегу какую-то шнягу увидел.
— Начал хорошо, — похвалил я. — Что за шняга, на каком фоне?
— В смысле?
— На фоне леса, города, горного хребта? Не тупи, давай уже! — я даже чуть приподнялся от нетерпения.
— На фоне… Над обрывчиком, он там метров десять, как мне показалось, — начал разгоняться юный первооткрыватель. — Река большущая, берег очень далеко. Что разглядел, о том и говорю.
— Это была машина, зверь, человек?
— Ага. Машина какая-то, — уверенно ответил мне Юрий.
— А почему не крупный зверь? Бизон, например, лось или вообще какое-то новое для нас животное?
— Так бизон же в одиночку не ходит! У лосей рога, — он руками показал, какие у лосей рога, — у слона хобот, а у мамонта бивни завитком. Не было ничего этого, у меня зрение хорошее. Машина это была, она и вела себя как машина.
— Это как? — уточнил я.
— Проехала… — он зашевелил губами, вспоминая уроки географии, — …ну да, выше по течению, конечно, и остановилась. И сразу р-раз назад! Метров на двести. И опять к месту остановки! Три раза туда-сюда моталась, нафига это зверю надо?
— Логично, — согласился я. — А на гравилет это похоже?
— Не-а, гравик плоский, как пачка сиг, да и маленький он, высоты нет вообще.
— Представь, что под гравилётом подвешен какой-нибудь объемный груз, — предложила Кретова.
— Тёть Ир, ну вы что? Это только конченый дебил придумать может — груз о ветки и кочки бить!
Мы переглянулись. Губы Ирины дрогнули, бесшумно приказав: «Ни слова сейчас».
