И. Хо - 666. Рождение зверя
– Да вы просто герой! Присаживайтесь.
Посреди комнаты находился стол, на котором стояли пластиковые стаканчики, пепельница, початая бутылка водки, лежал порезанный репчатый лук и ломти вареной колбасы. Натюрморт довершала открытая банка соленых огурцов. За столом сидел, развалившись, классик современной русской литературы Дмитрий Львович Быков. Его объемные телеса, облаченные в колониальные шорты, свисали со скромного офисного стула. Внешность Быкова шокировала бы каждого, кто его знал: привычные глазу темные пряди были коротко острижены и выкрашены в ядовитый пергидрольный цвет, а гусарские усы сбриты напрочь. Рядом с писателем стоял пузатый пластиковый чемодан на колесиках.
– Mon cher ami![31] – промурлыкал Быков. – Мы тут с товарищем генерал-майором пьянствуем слегка. А ты уж, небось, подумал, что тебя в мои «списанные» записали?
«Все-таки этот “Эдем” был розыгрышем, – догадался Потемкин. – Сейчас наверняка снимают все это на скрытую камеру. Что ж, надо постараться выглядеть достойно».
– А по какому поводу банкет, если не секрет? – спросил он, обращаясь к Скачковскому.
– На посошок-с, – усмехнулся генерал. – Вы ведь с Димой в одно место летите. И место, надо заметить, весьма странное.
– Да, Кира, на посошок, – подхватил Быков, разливая по стаканчикам. – Уважаешь?
– Я, вообще-то, водку не того, – поморщился Кирилл, – но если ты настаиваешь…
– Ключница настаивает, – сказал Скачковский. – Вздрогнули, мужики!
Они беззвучно чокнулись и выпили. Колбаса оказалась еще более отвратительной, чем водка. Быков оживился.
– Мы не можем в точности знать, куда плывем, но точно знаем, что желаем открыть неизведанное, – с умным видом выдал он. – Так, кажется, сказал Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен, отплывая к Антарктиде.
– Не так важно куда, важно как, – подхватил Потемкин. – Это, кажется, сказал Иван Федорович Крузенштерн.
– Полагаю, друзья мои, – вмешался генерал, – вам следует решить, кому из вас идти к самолету.
– А у нас что, два билета на одно место? – удивился Кирилл.
– Билет один. Претендента два.
Потемкин был несколько обескуражен.
– Не въезжаю, Валерий Георгиевич. На самолет должен сесть я, Потемкин Кирилл Ханович.
– Ага, точно, именно он. Дима, дай-ка сюда свой аусвайс.
Быков вытащил из нагрудного кармана цветастой гавайской рубахи краснокожую паспортину и протянул ее Скачковскому. Генерал раскрыл книжицу перед глазами Кирилла. Паспорт был на его имя, но в нем красовалась фотография Быкова в его нынешнем виде. «Ловко сварганили, – отметил Кирилл. – Но до чего же топорно наши спецслужбы работают. Не могли, что ли, какого-нибудь более похожего на меня агента подыскать?»
– Вы, вероятно, не в курсе, что приглашающая сторона запрашивала физические параметры… – начал было он.
– В курсе, в курсе! – прервал его Скачковский. – Но вы посмотрите на этого красавца, – он кивнул в сторону довольно улыбающегося Быкова. – Мало ли, потолстел слегка. Зато группа крови у вас одинаковая, редкая. А с его языком он кого хочешь уболтает. И самое главное – он сам очень хочет туда попасть.
Классик радостно закивал.
– Уболтать-то уболтает, – согласился Кирилл. – Но он не знает код! – Аргумент, как ему казалось, был непрошибаемым.
– Это верно, – генерал хрустнул лучком. – Так вы его нам скажете.
– С какой это радости, Валерий Георгиевич?
– А вот с такой.
Скачковский вытащил из-за пазухи какой-то кулек и швырнул в Потемкина. Кирилл машинально поймал его. Рассмотрев, что он держит в руках прозрачный целлофановый пакет с белым порошком внутри, Потемкин тут же бросил его на стол, словно обжегшись.
– Попытка контрабанды наркотиков налицо, Кирилл Ханович, – подмигнул генерал. – Понятых пригласить?
Кирилл отреагировал весьма живо:
– Я для начала адвоката своего приглашу. И никакого кода вы, конечно, не узнаете.
Скачковский улыбнулся:
– Конечно. Поэтому я предлагаю вам честную игру, где ставкой будет ваш посадочный талон. Если вы выиграете – скатертью дорога. Если проиграете – скажете нам код и полетит Дима.
– А если я скажу неверный код?
Генерал задумался.
– Несмотря на вашу, гм… неоднозначную репутацию, я все же полагаюсь на человеческую порядочность. Да и зачем вам это? Ведь при таком раскладе вы все равно не полетите. Но в качестве определенной гарантии, до тех пор, пока Дмитрий не внедрится, вы побудете у нас. В случае, если вы нас обманете, придется звать понятых.
Кирилл вытащил из банки огурец. К чести накрывавшего поляну, он оказался отменно выдержан в рассоле с чесночком и укропом.
– Не знал, что наши замечательные органы начали брать заложников.
– Ну, я не стал бы так уж грубо… – смутился Скачковский.
Потемкин отмахнулся, как бы показывая, что он не настолько щепетилен, чтобы педалировать эту неприятную для генерала тему.
– А как вы узнаете, что агент внедрился успешно?
– Так Дима просто не вернется завтра обратно. А если вернется, мы выясним, почему произошел провал. Хотя, еще раз повторяю, я не думаю, что вы будете нас обманывать.
– Хорошо, хорошо. – Потемкин прокручивал в голове варианты. – У вас есть гарантия на случай, если я проиграю. Но, допустим, я выиграл. Какая у меня гарантия, что я смогу спокойно сесть в самолет?
Скачковский достал сигарету, спички и закурил.
– Слово офицера. Вы конечно же думаете, что мы с вами в неравном положении, что вот вы один, обычный человек, а за мной стоит огромная система, которая может сделать с вами все, что захочет. На самом деле это не так. Чаши весов находятся в зыбком равновесии. Ведь только у вас в голове нужная комбинация букв и цифр. – Генерал разлил водку. – И вообще, Кирилл Ханович, соглашайтесь. Так у вас есть хотя бы шанс улететь. В противном случае – никаких.
Потемкин и сам уже давно понял, что особого выбора «играть – не играть» у него нет. Он последовал примеру Скачковского и полез за «Мальборо».
– О’кей, уговорили.
– Так выпьем же за удачу! – поднял тост генерал.
Все трое выпили и закусили кто чем. В это время откуда-то сверху раздался механический женский голос:
– Уважаемые пассажиры! Заканчивается посадка на рейс 3366, вылетающий в Пуант-Ларю. Просим срочно пройти к выходу номер семь.
– Ничего, успеем еще, – увидев нервную реакцию Кирилла, спокойно прокомментировал Скачковский.
– А во что будем играть, товарищ генерал-майор? Надеюсь, не в «эники-беники ели вареники»?
– Да нет, все по-взрослому.
Генерал вытащил из стоявшего рядом кулера три новых пластмассовых стаканчика и перевернул их вверх дном. Затем он достал из кармана металлический шарик и подул на него.
– В общем так, господа, – сказал генерал. – Тот из вас, кто найдет это, полетит туда, куда вы оба хотите. Но для начала надо решить, кто будет играть первым.
Скачковский взял две спички, сломал одну из них и зажал обе в кулаке серными головками кверху.
– Ну, тяните. Кто первый?
– Мне все равно, – сказал Кирилл. – Пусть он тянет.
Быков хмыкнул, протянул руку и вытянул короткую спичку.
– Йес-с-с! – стукнул он по столу. – Кажется, сегодня госпожа удача улыбается мне, Кирочка.
Скачковский бросил шарик на стол и тут же накрыл его одним из стаканчиков. В течение десяти секунд он шуровал посудой – как показалось Кириллу, весьма профессионально.
– Прошу, Дмитрий Львович.
Быков небрежно щелкнул пальцем по левой посудине. Пластиковый стакан отлетел в сторону, под ним оказалось пусто. Классик был явно шокирован. Судя по всему, шарик ему был обещан. Скачковский, похоже, тоже опешил. Он поднял два других стаканчика: шарик лежал посередние. Генерал сосредоточился и начал новую серию манипуляций. В прокуренном пространстве комнаты, ярко освещаемом галогеновыми лампами, повисла напряженная тишина.
– Ваш ход, Кирилл Ханович.
Сверху опять раздался голос, на этот раз мужской и очень настойчивый:
– Господин Потемкин, рейс номер 3366 в Пуант-Ларю, срочно пройдите к выходу номер семь. Посадка уже закончена!
Потемкин вдруг осознал, что его психоз, связанный с опозданиями, куда-то пропал. Объявление, от которого раньше его бы начало колотить, на сей раз не произвело на него никакого впечатления. Он уверенно поднял стаканчик, стоявший посередине. Под ним, покачиваясь, блестел генеральский шарик.
– Что за хрень, товарищ генерал! – вскочил Быков.
Скачковский и сам был расстроен, но хорошо держал себя в руках.
– Спокойно, господин писатель. Значит, такова судьба. Кирилл Ханович, я дал слово офицера. Не смею вас больше задерживать.
Потемкин не ожидал такого поворота. Он уже приготовился к тому, что никуда не полетит, ибо был уверен, что сейчас последует какая-нибудь новая игра по чужим правилам. А если он и там выиграет, то будет другая. И так до тех пор, пока он, в конце концов, не проиграет. Кирилл вдруг проникся к генералу искренним уважением.
