Паромщик - Джастин Кронин
– Сэр, они говорили со мной. О… ну, вы знаете. О случившемся.
– Кто «они»?
– Их было трое. Двое из службы внутреннего аудита. Я записал их имена. – Он полез в карман за блокнотом. – Чейз Смит и Дженнифер Бодэн.
– Я их знаю. Нормальные люди. – Я взял с его тарелки ломтик поджаренного хлеба. – А кто третий?
– Это меня и насторожило. Он не представился. Никаких вопросов мне не задавал. Просто сидел. Мне было не по себе. – Джейсон понизил голос. – Я думаю, что он из «три-эс».
«Три-эс». Служба общественной безопасности, или, как они любят себя называть, «Стражи социального спокойствия». С чего это они всполошились?
– Как он выглядел?
– Я старался на него не смотреть. Кажется, седые волосы. И небольшая бородка. Он сидел сбоку.
– А с чего ты решил, что он из «три-эс»?
– По поведению тех двоих. Они нервничали не меньше меня. Так, будто каждое мое слово могло доставить неприятности и им тоже.
– Что ты им рассказал?
Он пожал плечами:
– Да почти ничего. Сказал, что поначалу все шло как надо, а потом ваш отец почему-то забеспокоился и выскочил из машины. Но о том, что он вам говорил, – ни слова. Я понял, что об этом нельзя говорить.
Парень обучался на лету.
– Что именно ты слышал?
– Там, в машине… «Ты – это не ты». И еще: «Этот мир – совсем не тот мир». Я запомнил.
– А что ты слышал на причале?
Джейсон прищурился:
– Ваш отец говорил про какой-то… Ораниос.
Вот так мой стажер, моя тень, превратился в трехмерное существо. Хотелось ему или нет, но он стал частью этой истории.
– О причале ты им тоже ничего не сообщил? – (Он покачал головой.) – А вообще кому-нибудь рассказывал? Другу? Подружке? Постарайся вспомнить.
– У меня нет ни друзей, ни подружек.
Джейсон не стал говорить, почему он так одинок, да это меня и не интересовало. Причины могли быть любыми.
– Продолжай в том же духе.
– Как вас понимать, сэр?
– Прости. Я не о том, чтобы и дальше жить без друзей и подружек. Заводи их столько, сколько душе угодно. Только не рассказывай никому о том, какие слова произносил мой отец в машине и на причале.
Джейсон энергично закивал:
– Никому не скажу, босс. Можете на меня положиться.
– И еще… Перестань называть меня боссом.
– Серьезно? – Он просиял. – Хотите, чтобы я называл вас по имени?
– Нет, Джейсон, не хочу. Я хочу вот чего: чтобы ты подождал меня у машины. Мне надо подумать.
Итак, во второй раз за нашу недолгую совместную работу я выпроводил молодого Джейсона Кима из дома – жариться под тропическим солнцем и размышлять о своей жизни. Я не был поклонником «три-эс». Каждое общество производит таких людей. Они держатся в тени, живут, постоянно подозревая всех, и одним своим появлением создают напряженность. В их присутствии даже дышится тяжелее. Наверное, «три-эс» были неизбежным злом. Кто-то ведь должен делать грязную работу. Но от этого они не переставали быть злом.
Что же их так заинтересовало? Последние минуты итерации моего отца вряд ли могли иметь какое-нибудь значение для общественной безопасности. Удивляло и то, что на этот, с позволения сказать, разговор вызвали моего стажера, а не меня – главное действующее лицо. Теща ни словом не обмолвилась об этом.
Я вышел из дому. Джейсон ждал меня, сидя за рулем. При моем появлении он опустил стекло.
– Дай мне ключи, – велел я.
– Директор Беннет, я хотел вам сказать…
– Сынок, забудь об этом.
– Нет, я все-таки скажу. Я всегда хотел быть похожим на вас.
«Поверь, тебе это не понравится», – подумал я.
– Мы что, действительно остановимся вот здесь? – недоумевал Джейсон.
Мы подъехали к тротуару на восточном краю площади Просперити, где стояло здание Коллегии по надзору.
– Да, здесь и остановимся. Жди меня в машине.
Мне вполне могли дать от ворот поворот. К председателю Коллегии по надзору не приходят без предварительной договоренности, даже если это ее зять. Я поднялся в лифте на верхний этаж. В приемной Каллисты за столом сидела молодая женщина. Она взглянула на мои документы, затем послала мне дежурную улыбку:
– Чем могу помочь, директор Беннет?
– Я бы хотел, чтобы госпожа председатель уделила мне несколько минут.
– У госпожи председателя нет свободного времени этим утром. Предлагаю записаться к ней на прием.
– Саша, я не возражаю. – Из дверей кабинета вышла Каллиста в шикарном сером костюме, который был мне знаком: его разрабатывала Элиза. – Проктор, как мило. Чем обязана?
– Нам нужно поговорить.
– Конечно. – Она жестом пригласила меня войти. – Саша, прошу ни с кем меня не соединять.
Огромный, великолепно отделанный кабинет Каллисты соответствовал ее положению. В дальнем конце стоял стол – величественная громада из красного дерева. На таком вполне можно было бы играть в бильярд. Теща кивком указала мне на диван, а сама села напротив.
– Рада тебя видеть, – сказала она. – Может, хочешь кофе? Или чая?
– Спасибо, не хочу.
Она откинулась на спинку стула и скрестила свои красивые ноги.
– Я так понимаю, ты припомнил какие-то подробности случившегося на причале?
– Нет. Я пришел совсем по другому поводу.
– Вот как?
Пока мы ехали сюда, я навел порядок в мыслях и чувствах. Вмешательство «три-эс» казалось уже не столько загадкой, над которой надо ломать голову, сколько атакой, требовавшей достойного ответа.
– Почему Отто Уинспир допрашивал моего стажера?
– Так, понимаю. – Каллиста профессионально умела владеть лицом. – Его зовут Джейсон?
– Джейсон Ким.
– Прежде всего заверю тебя: никто никого не допрашивал. Несколько вопросов, и только. Министр Уинспир был просто наблюдателем.
– От Джейсона я слышал совсем другое. Парень до смерти напуган.
– Сочувствую бедняге. Обещаю разобраться с этим. Но я думала, ситуация тебе ясна.
– Может, вы еще раз объясните, что к чему?
– Насколько я понимаю, ты рассержен. Рада, что ты заботишься о своем стажере. Но в подобных случаях обязательно проводится официальное расследование. Это просто de rigueur[6]. Я при всем желании не могла бы этому помешать.
– Я тоже должен ждать людей Уинспира? Пусть присылает своих молодцов. Мне нечего скрывать.
– Никто в этом не сомневается. Должна тебе сказать, что «три-эс» как раз хотели побеседовать с тобой. Я отговорила их.
– Да? А с какой стати?
Ее лицо вытянулось.
– Проктор, я тебе удивляюсь. Если честно, меня это немного задевает. Мы же семья. Естественно, я пришла тебе на помощь. Не хотела заострять на этом внимание, но ради тебя я воспрепятствовала официальному расследованию. Думаю, я заслуживаю хотя бы маленькой благодарности.
Надо отдать ей
