Паромщик - Джастин Кронин
– Не понимаю, – пробормотал он. – Ты меня отпускаешь?
– Там, на холмике, лежит Тия. Перелом обеих ног. Возможно, есть и другие повреждения. – Уоррен не ответил, и я спросил его: – Чего ты ждешь? Ты ведь по-прежнему врач?
Он растирал затекшее запястье.
– Да, я по-прежнему врач.
– Тогда иди и окажи ей помощь.
Я выбрался из фургона на дождь и ветер. «Элиза, где ты? – мысленно спрашивал я. – Где тебя искать?»
Над центром города, почти над самыми крышами домов, разрасталась кружащаяся черная масса. Это не было воронкообразным облаком; скорее миниатюрный ураган с хорошо заметным глазом в центре. Облака кружились все быстрее, глаз расширялся, обнажая круглый участок предрассветного неба. Звезд не было. Только сверкающая голубая точка.
«Туда», – решил я и побежал.
Толпа, хлынувшая на дамбу, не собирается брать пленных. Точно так же людям плевать на охранников. Кто они? Капля в море. Охранники – не более чем препятствие; нечто вроде забора, через который надо перелезть на пути к главной цели. Безофаксы вообще не заслуживают внимания. Те, кто отдавал им приказы, быстренько унесли ноги (если успели), и машины неподвижно стоят. Толпа разбивает их палками и камнями. Кое-кто с наслаждением мочится на обломки.
Водителей фургонов и грузовиков тоже не пощадили. Те, что были подальше, сумели развернуться и уехать. Остались двадцать три человека, которых вытащили из кабин, избили и бросили в море. Кузова грузовиков заполняются бунтовщиками.
Аннекс пустеет. Его жители движутся маршем на Просперу.
Первые грузовики, достигшие просперианского конца дамбы, наталкиваются на спешно стянутых охранников. Те мгновенно оценивают обстановку и даже не пытаются оказывать сопротивление. Грузовики сминают шлагбаум и будку охраны. Как быстро все разворачивается! А ведь эта свобода была доступна им всегда… но люди поняли свою силу только сейчас.
За рулем седьмого грузовика сидит Синтия. Она еще не избавилась от сомнений, но их становится все меньше. Да, кровопролития не избежать. Накал страстей таков, что может дойти до бойни. Однако она помнит, как Паппи умирал у нее на руках, как в его незрячих глазах погасла последняя искра жизни.
– Ты умеешь обращаться с этой штукой? – спрашивает она Стефано.
Он сидит рядом и проверяет магазин винтовки, отнятый у охранника. Стеклоочистители не успевают смахивать дождевые капли с ветрового стекла.
– Ничего хитрого тут нет, – отвечает Стефано, возвращая магазин в ствольную коробку.
– Пожалуйста, постарайся обойтись без стрельбы.
– Там видно будет, – уклончиво отвечает Стефано, хотя прекрасно понимает, что стрелять будут с обеих сторон.
Они проезжают мимо остатков шлагбаума. Охранники давно ретировались. У Синтии кружится голова; думая о том, чем закончится марш, она едва обращает внимание на происходящее.
– Мы должны захватить Просперити, – говорит Стефано. Он оттягивает затвор винтовки, досылая патрон в патронник. – Когда мы сделаем это, для них все кончится.
Вереница грузовиков миновала вершину холма и теперь движется к центру города. Неожиданно тот, что едет впереди, останавливается. Открывается борт кузова. Все, кто был там, спрыгивают вниз и продолжают путь пешком. Они идут по тротуарам, разбивая окна и стучась в двери. Тощий седобородый старик держит в руках бутылку, горлышко которой заткнуто тряпкой. Он поджигает тряпку, замахивается и швыряет бутылку в витрину ближайшего магазина. Через мгновение разбитая витрина уже полыхает.
– Пора и нам вылезать, – говорит Синтия.
Они выбираются из кабины. Кузова грузовиков быстро пустеют. По улицам шагают мужчины, женщины; есть даже дети. Те, кому не хватило места в грузовиках и фургонах, идут пешком, поднимаясь по склону холма. Они захлестывают улицы Просперы, как вода из прорвавшейся плотины. Тысячи голосов неутомимо повторяют: «Прибытие свершилось!» Немало тех, чей гнев, копившийся годами, оборачивается безудержным желанием крушить и поджигать. Над улицами поднимаются клубы дыма. Испуганные жильцы выбегают из домов, торопясь скрыться от надвигающейся толпы.
– Пошли, – обращается к Стефано Синтия.
Они присоединяются к толпе и быстрым шагом движутся к Просперити. Дождь хлещет не переставая. На перекрестках завывает ветер. Все кончится здесь и сейчас. Других вариантов нет и не будет. Джесс оказалась права. Вопрос лишь в том, сколькими жизнями придется за это заплатить и кто не доживет до утра.
Это был план Отто, воплощенный в жизнь.
Спровоцировать недовольных и бунтовщиков – пусть проявят себя во всей красе. Потом арестовать, а дальше с ними разберутся самым эффективным и проверенным способом.
Отто не учел лишь того, что недовольными и бунтовщиками окажутся… все жители Аннекса.
Он приезжает на площадь Просперити, когда охранники выстраивают оборонительную цепь перед зданием Коллегии по надзору. Все они заметно потрясены событиями на дамбе. Никто не думал, что мятежники способны так быстро нанести им поражение. Город охвачен хаосом. Жители спасаются бегством, горят подожженные дома. Судя по звукам, осмелевшая толпа громит все на своем пути. Никто не знает, куда скрыться. В довершение всего буря становится еще неистовее. Судьба Просперы решится в этом столпотворении, среди дождя и ветра, молний и грома. Небо взбунтовалось так же решительно, как жители Аннекса.
– Где министр Брандт? – спрашивает он у Кэмпбелла.
– Поехала на дамбу. Так вышло, что она застрелила какого-то старика. Это и подхлестнуло бунтовщиков.
Что за дилетантство? Какого черта она поперлась на Аннекс? Неужели не поняла, что министра отличает умение держать дистанцию, а не соваться во все самому?
– Что нам теперь делать? – спрашивает Кэмпбелл.
– Выстроить безофаксы перед зданием Коллегии.
– Они это… не действуют.
– Что значит «не действуют»?
– Никто из спецов не может понять. Когда мятежники разгромили безофаксы на дамбе, остальные выключились.
Отто подходит к ближайшему охраннику:
– Отдай мне свой пистолет.
Охранник достает оружие из кобуры и протягивает Отто. Он делает это с явной неохотой; сейчас не время разоружаться. Но у Отто другое мнение на этот счет. Охранники не годятся для решительного сражения с толпой. Они привыкли устрашать одним своим видом, как забияки на школьном дворе, и не знают, что такое сопротивление, даже малейшее. Бойцы из них никакие. Положение усугубляется еще и тем, что большинство охранников впервые получили огнестрельное оружие всего три дня назад, когда Отто открыл арсенал. Да, он ошибся. Он всегда держал оружие под замком, опасаясь, что какая-нибудь нелепая провокация поставит их в положение, в котором они оказались сейчас. Охранники растерянно смотрят сквозь пелену дождя на бунтовщиков, которые тоже успели обзавестись огнестрельным оружием.
Но что сделано, то сделано. Отто бросает взгляд на цепочку защитников порядка:
– Господа, сейчас вы держите в своих руках судьбу Просперы!
Толпа достигает дальнего конца площади.
– Стрелять по моему приказу!
Отто настолько поглощен неминуемым столкновением с мятежниками, что ему некогда поднять голову
