Фриц Лейбер - Избранное. Том 2: Серебряные яйцеглавы; Ночь волка; Рассказы
— Мамми, мутируй, пожалуйста, мои зернышки мака. — Из-за детского столика к Джойс метнулась маленькая девчушка.
— Ты очень невоспитанная девочка, — произнесла Джойс без тени упрека в голосе. — Давай их сюда. — И она направила короткий пучок серебристых лучей на глиняные шарики, лежавшие на смуглой ладошке.
Девчушка вся затрепетала от удовольствия.
— Как я люблю ультразвук, он такой смешливый на ощупь! — воскликнула она и стремглав умчалась к своему столику.
Том кашлянул.
— Должен сказать, что меня ужасно поразила эта резьба по дереву. Я хотел бы ее сфотографировать… О Господи!..
— Что случилось? — спросила Рахиль.
— Я потерял свой фотоаппарат.
— Фотоаппарат? — с любопытством отозвался Иокиши. — Ты имеешь в виду аппарат, снимающий отдельные кадры?
— Да.
— А что за аппарат?
— Типа «лейки», — ответил Том.
Иокиши это, кажется, впечатляло.
— Интересно. Никогда не видел таких старых моделей.
— Том — парень с винтиками, — заметила Луиза, очевидно, в качестве пояснения. — Он был в таком коричневом футляре? Ты обронил его в том месте, где мы с тобой встретились. Позже можно будет отыскать.
— Ладно, но мне действительно очень хочется сделать эти снимки, — проговорил Том. — А кстати, кто все это вырезал?
— Мы, — сказал Джок. — Все вместе.
В этот момент дети шумно выбежали из зала, избавив Тома от необходимости отвечать: единственное, на что он был сейчас способен, так это изумленно промычать что-то невразумительное.
Затем заговорили кто о чем: о некоем устройстве, именуемом психомашиной, путешествиях в Россию, на Марс, о художниках, чьих фамилий Том никогда не слышал. Ему хотелось поговорить с Луизой, но она и несколько ее соседей совсем по-детски болтали что-то о Марсе. Внезапно он почувствовал себя неловко и отчужденно, и ни извиняющиеся замечания Рахиль о ее вкладе в разные изображения, ни ободряющие улыбки Джойс этого состояния не облегчили. Он обрадовался, когда все начали подниматься из-за стола, вышел на улицу и с ощущением подавленности побрел в направлении детской пристройки.
И вновь он очутился в центре дружелюбного голого скопления. Только маленькая девчушка все так же с важным видом прыгала через скакалку. Какая-то недобрая и особого успеха не сулившая прихоть подтолкнула его спросить самого младшего:
— Сколько будет один и один?
— Десять, — бойко ответил мальчонка. Тому это доставило величайшее удовольствие.
— Может быть также и два, — заметил самый старший мальчик.
— Конечно, может, — согласился Том. — А каково население Земли?
— Около семисот миллионов.
Том уклончиво кивнул и, ухватившись за первое пришедшее на ум длинное слово, обратился к самой старшей девочке:
— Что такое полиомиелит?
— Впервые о таком слышу, — произнесла она.
Маленькая девчушка с важным видом продолжала бубнить свою смешную припевку: «Гик-ло, И-о, Рик-о, Джис-со». С чувством удовлетворенного самолюбия он вышел на улицу и увидел Луизу.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Ничего, — ответил Том.
Она взяла его за руку.
— Мы, наверное, слишком уж наехали на тебя? Надоели тебе своей болтовней? Наша семья довольно криклива, а я не додумалась поинтересоваться — может, ты одинокился?
— Одинокился?
— Покинутился?
— Ну, в некотором роде, — сказал Том. Они немного помолчали.
— Луиза, ты довольна своей жизнью здесь, ты счастлива? — задал он наконец вопрос.
Она просияла улыбкой:
— Конечно. Тебе не нравится моя группа?
Он заколебался.
— Я не очень хорошо чувствую себя среди них, — начал он, а затем добавил примиряюще: — Но это, пожалуй, самые располагающие и привлекательные люди, которых я только встречал.
— Правда? — Она чуть сильнее сжала его руку. — Тогда почему бы тебе не остаться с нами на некоторое время? Ты мне нравишься. Еще слишком рано что-либо предлагать, но, по-моему, у тебя есть качество, которого не хватает нашей группе. А позже сам решишь, насколько удачно ты вписываешься. И, кроме того, здесь Джойс. Она тоже наша гостья. Тебе не следовало одинокиться, если, конечно, ты сам этого не хотел.
Прежде чем он успел хоть как-то обдумать ее слова, раздались быстрые шаги множества ног, и они оказались в кольце Уолверов.
— Мы идем купаться, — объявила Симона.
Луиза вопросительно посмотрела на Тома. Он улыбнулся, высказывая готовность, потом вспомнил, что у него нет плавок, но в конце концов пришел к выводу, что здесь такое было бы не в диковинку. А интересно, сам он покраснеет или нет?..
Когда они, направляясь в бассейн, огибали ранчо, к нему пристроился Джок.
— Лэрри рассказал мне о твоей группе на том конце долины. Забавно, но я десятки раз кружил над ней и никакого жилья не заметил. Как оно выглядит?
— Ранчо и несколько домиков.
Джок нахмурился.
— Забавно, но я никогда их не видел. — Затем его лицо прояснилось: — А как насчет, того, чтобы слетать посмотреть? Ты бы сам и показал их мне.
— Они действительно там, — несколько смущенно произнес Том. — Я не выдумываю.
— Конечно, — заверил Джок. — Я просто предложил.
— А по дороге мы бы могли подобрать твой фотоаппарат, — вмешалась в разговор Луиза.
Остальная компания, обогнув огромный овал бассейна и темно-синий сверкающий аппарат за ним, стояла теперь, пестря разноцветными одеждами, перед игравшей голубыми бликами водной гладью.
— Как насчет того, чтобы немного полетать? — спросил всех Джок. — Небольшая прогулка перед купанием?
Кроме Луизы на это предложение откликнулись двое или трое, и Джок повел их к вертолету, который находился, как сейчас разглядел Том, за бассейном: синий, как у жука-скарабея, корпус и серебристые сверкающие лопасти.
Спутники Тома уже разместились в кабине. Он, с непринужденностью, на какую только был способен, и одновременно пытаясь унять учащенное сердцебиение, последовал за ними.
— Все-таки интересно, почему вы не пользуетесь ракетой? — небрежно заметил он.
Джока это рассмешило.
— Для такой короткой прогулки?
Лопасти застучали, постепенно набирая темп. Том боязливо опустился в кресло, крепко ухватившись за края, тело его словно одеревенело; потом он сообразил, что остальные с ленивой беспечностью откинулись на мягких подушках сидений. Несколько напряженных секунд — и вертолет пошел куда-то вперед и вверх. Глянув вниз, Том мельком увидел черную, как сажа, крышу ранчо, голубизну бассейна и розоватую умбру[42] загорелых тел. Затем вертолет, накренившись, мягко описал круг. Внезапно Тома охватило непонятное беспокойство, желание зацепиться за что-нибудь и вместе с тем — стремление немедленно бежать. Он попытался убедить себя, что это просто боязнь высоты.
До него донеслись слова, сказанные Луизой Джоку: «Вот то место, возле скалы, которая напоминает рухнувший космолет».
Вертолет, выравниваясь, двинулся прямо. Том почувствовал, как на его руку легла ладонь Луизы.
— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала она.
— Какой? — тупо переспросил он.
— Останешься ты с нами или нет? По крайней мере, хоть на некоторое время.
Он внимательно посмотрел на нее. Ее улыбка была воплощением покоя и уюта.
— Если только смогу, — проговорил он наконец.
— А что может тебе помешать?
— Не знаю, — неопределенно ответил он.
— Странный ты какой-то, — сказала Луиза. — От тебя исходит чувство грусти. Будто живешь в какой-нибудь другой, не такой благополучной, как наша, эпохе. Будто сейчас не 2050-й.
— Две тысячи?.. — вздрогнув, проговорил он, пробуждаясь от своих мыслей. — Который час? — спросил он озабоченно.
— Два часа, — произнес Джок. Это прозвучало, как дурное знамение.
— Тебе нужно взбодриться, — решительно заявила Луиза.
Среди все усиливающегося гула и шума отражавшихся от земли потоков воздуха они, слегка покачнувшись, аккуратно опустились вниз. Луиза спрыгнула на песок.
— Пойдем, — сказала она.
Том выбрался за ней.
— Куда? — глупо спросил он, оглядываясь на красные камни, проступавшие в облаке взвихренного лопастями песка.
— Твой фотоаппарат, — засмеялась она. — Он там. Давай наперегонки.
Он побежал вместе с ней — и в этот миг его беспокойство резко усилилось, выходя из-под контроля воли. Он бежал все быстрее и быстрее. Потом увидел Луизу — она, зацепившись ногой за камень, падала, распластавшись, на песок, — но остановиться не мог. В каком-то безумном безрассудстве бежал он теперь вокруг скалы и вдруг с размаху влетел в столб взметнувшегося вверх песка; это произошло так внезапно, что Том едва не закричал от ужаса. Он попытался вырваться из этого жалящего и слепящего вихря, но ощутил кошмарный страх от того, что неистовый бег уносит его в никуда.
