Паромщик - Джастин Кронин
– Смотрите, куда идете! – досадливо кричит Паппи.
Но человек продолжает идти, не обращая на него внимания. Быть старым означает быть обреченным на забвение. Никому нет дела до Паппи. Мир проносится мимо: бурлящая человеческая река, от которой он отделен. Это клуб, членом которого он перестал быть. Потом он чувствует: вокруг что-то изменилось. Людской поток поменял направление. Люди кричат, орут, вопят. Не разобрать ни слова. Кто-то хватает его за руку и помогает встать.
– Что с тобой, старик? Тебе нужно поскорее выбираться отсюда!
Человек подталкивает его. Паппи слышит другие шаги. Сюда движется другая группа людей. Эти идут в ногу. Он идет дальше, дважды падает, но поднимается и продолжает идти. Множество голосов повторяют нараспев:
– Прибытие свершилось! Прибытие свершилось! Прибытие свершилось!
Толпа вокруг Паппи густеет. Его толкают вперед, снова и снова.
– Паппи! – вдруг слышит он.
Кто его позвал?
– Паппи, оставайся там, где стоишь! Я сейчас протолкнусь к тебе!
Это Матерь. Паппи пытается удержаться на месте, но не может. Толпа неумолимо напирает на него.
– Прибытие настало! – скандируют собравшиеся. – Прибытие свершилось! Прибытие свершилось!
– Возьми мою руку!
– Где ты?
– Справа от тебя. Держись за меня!
Но он не может. Ему не поднять руки.
– Паппи!
Голос Матери тонет в скандировании толпы. На нее со всех сторон надвигаются цепи охранников. Паппи едва способен дышать. Он в плотном людском кольце. Толпа вдруг устремляется вперед, и Паппи чувствует, как его ноги отрываются от тротуара. Несколько секунд он парит в воздухе, затем падает в гущу тел.
– Прибытие свершилось!
Кулаки молотят воздух.
– Прибытие свершилось!
– Прибытие свершилось!
34
– Начну с хороших новостей, – объявил Квинн.
Мы вчетвером сидели в конференц-зале для руководства. С момента нашей дезинтеграции прошло шесть часов.
– Прежде всего отмечу, что потери незначительны. Из всех инвесторов и колонистов в криокапсулах умерло менее трех процентов, что вполне согласуется с нашими прогнозами и является замечательным показателем в условиях, о которых я еще буду говорить. Все системы корабля работают нормально, нарушения несущественны и легкоустранимы. Шаттлы для перевозки колонистов на планету приведены в рабочее состояние.
– Отлично. Что еще? – спросил я.
– Боюсь, отдел хороших новостей больше ничем не располагает, – неуклюже отшутился Квинн.
– То есть это все хорошие новости? – удивилась Тия.
– Перейду к новостям так себе, – продолжил Квинн, не ответив на ее вопрос. – Они довольно пестрые. Достигнув орбиты, мы успешно провели зондирование. Два зонда потеряно, но остальные восемь справились с поставленными задачами. У планеты великолепная атмосфера. Содержание кислорода несколько повышено, но находится в пределах допустимого. Период обращения планеты вокруг своей оси – двадцать семь часов. Колонистам понадобится какое-то время для адаптации, но постепенно все приспособятся к новым суткам. Ускорение силы тяжести равно нулю целых и восьмидесяти шести сотым «же», что чуть ниже расчетных показателей. Этим и объясняется потеря двух зондов.
– Почему же «так себе»? – спросил я. – Вполне оптимистично.
– Но оказалось, что на поверхности планеты холодно. По-настоящему холодно. Средняя планетарная температура равна сорока четырем градусам Фаренгейта[12]. Примерно такая же была на Земле в последнюю ледниковую эпоху. Ледники расходятся от обоих полюсов во все стороны и тянутся до двадцатой параллели на севере и юге.
– Но внешне они похожи на голубую водную поверхность, – сказала Тия. – В чем же дело?
– Лед сильно сжат. Такое наблюдается на поверхности глетчерных ледников. Внутри льда мало пузырьков воздуха, преломляющих свет, поэтому лучи проходят сквозь всю поверхность, а она поглощает значительную часть света из красной части спектра. Лед кажется водной поверхностью, но это не так.
– Есть ли на планете хоть какое-нибудь место, куда мы можем высадиться? – спросил я.
– Перехожу к этому вопросу. Система, выведи на экран снимки с зондов, со сто шестьдесят третьего по сто семьдесят девятый.
Над столом появился экран с семнадцатью снимками. Квинн быстро прошелся по каждому, взмахом руки увеличивая необходимые фрагменты.
– Восемьдесят восемь и семь десятых процента поверхности Кэлуса занимает океан, что вполне соответствует ожиданиям. На планете есть три основных континента: на южном полюсе, в Южном и Северном полушариях. Первые два целиком покрыты льдом, однако третий, – Квинн развел пальцы, увеличивая изображение, – тянется почти до самого экватора. Точнее, до седьмого градуса северной широты. Южная треть этого континента более или менее свободна ото льда и в основном покрыта лесами альпийского типа, согласно характеру климата. Есть области с более скудной растительностью, состоящей из мхов и лишайников. Местность сильно пересеченная. Северная часть изобилует ледяными моренами, однако никто не замерзнет насмерть.
– Насколько там холодно?
– Я бы захватил свитер, – ответил Квинн. – Чем-то похоже на север Финляндии.
– А какая там растительность? – спросил Антон. В симуляции он был уличным мальчишкой с Аннекса, а на деле – тридцатитрехлетним биологом-почвоведом. – Мы сможем что-нибудь выращивать?
– Я пошлю тебе образцы данных. Если отвечать коротко, то да. Сведений о животном мире меньше. Обнаружены мелкие наземные млекопитающие. Во всяком случае, они напоминают млекопитающих. Нечто среднее между крысой и бурундуком. Есть и рогатые особи, похожие на оленей и лосей. Эти перемещаются крупными стадами. Наверняка есть и другие животные, но мы их не видели.
– Значит, разумной жизни не обнаружено, – сказала Тия.
– Однозначно утверждать нельзя.
– То есть как?
– Система, покажи видеозапись с дрона. Номер записи – один-восемь-семь-ноль, с третьей по двадцать четвертую минуту. – (Снимки на экране сменились видеороликом: каменистая береговая линия, высокие пенистые волны, бьющие о берег, белая стена известковых утесов.) – Съемка сделана дроном, запущенным с седьмого зонда вскоре после того, как тот приземлился на юго-восточном побережье континента. Просто смотрите.
Дрон, до тех пор скользивший вдоль утеса, остановился и стал снижаться вертикально, зависнув всего в нескольких футах над волнами.
– Почему он остановился? – спросил Антон.
– Потому что он запрограммирован на поиск определенных объектов.
– Каких?
– Прямых линий.
– А зачем их искать?
– Затем, что в дикой природе прямые линии отсутствуют.
Дрон обнаружил под водой длинный прямоугольный объект, один конец которого был искривлен.
– Послушайте, это же… – Я вытянул шею. – Это похоже на…
– Да, это похоже на корпус судна, – сказал Квинн. – Я сам подумал так, когда увидел. Подождите, сейчас начнется самое интересное.
Дрон еще немного повисел над затонувшим кораблем, затем поднялся и полетел дальше. Среди камней виднелось что-то странное. Эти объекты явно имели искусственное происхождение и чем-то напоминали искореженные сцепленные руки. Мы не отводили глаз от экрана. Прибрежная полоса становилась
