Жемчужный узел - Дарья Прокопьева
«Я все еще плохо танцую?» – спрашивал его взгляд, и Лизавета вынуждена была признать свое поражение. И не только в этом вопросе, ведь, глядя прямо ему в глаза, чтобы не закружилась голова, она отчетливо ощущала то ноющее чувство под ребрами, которое обещала себе никогда, никогда больше не испытывать на этом озере.
Точно не к морскому княжичу, при первой встрече обвинившему ее во всех грехах.
Но хуже всего было то, что глаза, похоже, выдавали ее так же, как и его. Лизавета видела, как насмешка в его туманном взгляде сменилась любопытством, а после интересом, задумчивостью. Гадал ли он, как может использовать ее слабость? Или его слова о дружбе и уважении были истинными, и он думал о том, доступно ли им нечто большее? Уместно ли это, если в конце концов ей придется вернуться в мир живых, а ему – отправиться к своему морю, которое она вечно будет хранить в памяти?
Будто желая избавить ее от сомнений, Ярослав вдруг поднял руку, заставив ее закружиться на месте. Мелодия сменилась, замедлилась, делая танец еще более чувственным. Лизавета с отчаянной четкостью ощутила соприкосновение их пальцев, а затем – близость, ставшую абсолютной, когда его ладонь снова легла теплом на ее спину. Она прерывисто вдохнула, уставившись ему в область шеи, и тут же пожалела об этом.
Все это было для нее слишком. Не только этот танец, – но напряжение последних дней, встреча со смертью и ненавистью, попытки добиться уважения Ярослава, столкновение с другими мирами – Нави и миром таких людей, как Неждан.
Да, вот почему она оказалась здесь и сейчас: всему причиной потерянное душевное равновесие и ужасный разговор за завтраком, вновь заставивший ее ощутить собственную ненужность. Конечно, только поэтому она так тянется к единственному человеку – духу, да какая разница, к кому! – назвавшему ее важной. Да, только поэтому.
– Я… – Музыка закончилась, появившаяся из ниоткуда туча рассеялась, и единственным напоминанием о ней остался тяжелый запах дождя, повисший в зале. – Думаю, мне пора идти.
Лизавета разжала пальцы. Ярослав опустил руку.
– Как скажете, господарыня.
Официальное обращение заставило ее поджать губы. Но, уже стоя на самом пороге, она оглянулась:
– Спасибо за танец, Яр.
Глава 23
Только за пределами бальной залы Лизавета поняла, что они так и не обсудили свои подозрения, но не решилась вернуться. Откуда-то взялась уверенность: все случившееся нужно оставить за резными дверями, а для разговоров о насущном следовало найти другое место. Да и время выбрать иное.
– Лад! – завидев выходящего со стороны столовой водяного, Лизавета бросилась к нему.
Размышлять о том, что творилось между нею и княжичем, не хотелось, а значит, нужно было занять мысли другим. Побег для этого идеально подходил.
– Не поможешь мне добраться до берега?
– Зачем? – вопрос вроде невинный, но Лизавета заметила, как смотрел на нее Лад – будто увидел что-то за раскрасневшимися щеками и забегавшим взглядом.
– Чтобы отвлечься, – она сказала правду, пускай и не стала вдаваться в подробности. – Нет никакой мочи здесь сидеть, мне бы каким-то делом заняться! А Ольга, я уверена, мне применение найдет.
– Ну, как хочешь. Только одна никуда не ходи. Если в деревню засобираешься, попроси Ольгу тебя проводить.
– В деревню? – словно из ниоткуда показалась Инга. – Вы наверх собрались? С собой возьмете?
– А ты-то куда? – обернулся Лад.
– А тебе к чему знать? – ответила она в тон. – Видеть я уже эти стены не могу, ясно? И вообще, разрешения у тебя никто не спрашивал. С собой не возьмете, так одна отправлюсь.
– Да чего ж не взять, – вздохнул Лад. – Руку давай.
– Мы разве не поплывем? – Лизавета подняла удивленный взгляд.
Магические перемещения в ее мыслях отныне были неотъемлемо связаны со Сбыславой и Яром. Повторять их не хотелось – это было все равно что смешивать неопределенность и боль с уютом, который дарили Лизавете мирные трапезы с Ингой, Ольгой и Ладом. Было что-то особенное, даже привычное в том, чтобы плыть к поверхности через мутную воду, сушить одежду мановеньем руки, а потом бежать по сухой траве к избе, где Ольга, едва заслышав их, ставила горячее на огонь или пирог в печку.
– Плыть долго, – отмахнулся Лад, не расслышав просящие нотки в голосе Лизаветы.
Она, помедлив, взяла его за руку. Отказываться было бы странно, поэтому она только прикусила щеку изнутри да закрыла глаза, чтобы не видеть закружившего их водоворота. Лишь когда под ногами хрустнула ветка, она решилась вновь посмотреть на мир.
– И какими же вы судьбами? – Они застали Ольгу на берегу, набирающей воду в тяжелые ведра. Лизавета не понимала, по какой причине мавка упорно отказывалась от помощи ворожбы в бытовых делах, выбирая делать все медленно, но руками.
– Да так, заскучали, – ответил за всех Лад. – Тебе помочь?
– Надо же, сам вызвался! – деланно удивилась Ольга. – Ну, бери и неси в дом. Вы тоже не отставайте – я как знала, калачи как раз в печь поставила.
Невольная улыбка тронула губы Лизаветы: встреча с Ольгой у озера, звон металлических ведер, помогающий через силу Лад – все навевало приятные воспоминания. Первый день на озере был почти таким же.
– Постой, – идиллию нарушила Инга, вдруг схватившая ее за рукав. – Пусть идут. Хочу с тобой поговорить.
Она быстро глянула на удаляющихся Ольгу и Лада, махнула им рукой – мол, сейчас будем – и вновь посмотрела на Лизавету. Взгляд был внимательным и серьезным, не обещающим приятного разговора.
– Скажи, ты что-то чувствуешь к княжичу?
Такого вопроса Лизавета не ожидала. От растерянности она позабыла держать лицо, и на нем отразилась вся гамма терзавших ее чувств – от изумления до предательского смущения.
Инга кивнула:
– Так я и думала. А он уже признавался тебе в любви? – прозвучало так, будто то был лишь вопрос времени.
– Нет. – Лизавета нервно хихикнула и тут же прикрыла ладонью рот. – Почему ты решила, что он вообще это сделает?
Она сама не знала, чего добивается: чтобы Инга вселила в нее надежду или развеяла ложные опасения.
– Хорошо. – Инга словно услышала лишь часть ответа. – Если он захочет что-то тебе подарить, не принимай ничего, ясно? И не давай никаких клятв, не посоветовавшись со мной или Ладом.
Лизавета нахмурилась. Инга как будто считала ответную влюбленность Яра чем-то плохим, неправильным, но объяснять причины явно не собиралась. Вот только и Лизавета не собиралась так запросто раздавать обещания.
– Я не понимаю, почему должна это сделать.
Инга вздохнула.
– Поверь, никто здесь не хочет расстроить твое счастье. Мы желаем тебе только добра – и я, и Лад…
– Это он тебя подослал?
– Что? – изумление на лице Инги было неподдельным, и Лизавета чуть успокоилась. На мгновение ей показалось, что Лад мог подговорить мавку из ревности – какая невиданная глупость!
– Но зачем тогда ты это все говоришь?
– Потому что о тебе забочусь. Я не хочу рассказывать всего – возможно, мне просто кажется, будто творится что-то плохое, а на самом деле все в порядке. Просто дай мне время во всем разобраться, ладно? А пока не доверяй княжичу слишком сильно. Помни – для него наш народ куда важнее тебя.
Последние слова подействовали на Лизавету отрезвляюще. Она и сама понимала, что Яр ставит на первое место, но лишь теперь задумалась, как это может повлиять на нее. Даже если ей не померещились его душевные порывы, хватит ли их, чтобы построить отношения? Они с Яром принадлежали разным мирам и не могли их покинуть, пускай и по разным причинам.
А это приводило к печальному выводу: если Лизавета поддастся чувствам, ее сердце будет разбито. Инга права.
– Ладно, – мавка просияла, когда Лизавета кивнула. – Не принимать подарки и не давать обещания, я запомнила.
– Спасибо. И пошли: нас уже заждались.
Инга побежала вверх по тропинке как ни в чем ни бывало. Глядя ей вслед, Лизавета покачала головой – кто бы мог подумать, что однажды Инга, для которой Лизавета всегда казалась обузой, попытается ее защитить.
* * *
Дом был наполнен теплом и уютом, запахами свежей выпечки и сушеных трав, звонким голосом Инги, с порога начавшей спорить о чем-то с Ольгой. Лад лениво наблюдал за ними, сидя на лавке с полуприкрытыми глазами,
