Руины Астендара - Райв Корвус
Все чаще в гуще песка стали мелькать различные кости. Некоторые из них казались достаточно свежими – на них виднелись засохшие кусочки кожи и плоти. Другие, самые старые, стали уподобляться камню – обломками, как и целыми фрагментами, они выглядывали порой даже в самых неожиданных местах. Сатрита это нисколько не удивляло.
Солнце почти скрылось за горизонтом, когда тааррун добрел до огромного валуна и скелета крупного существа. Утренний жар уже покинул эти места, и все сильнее чувствовался холод. Сатрит терпел его так же, как и до этого – жару. Его тело хоть и вздрагивало, покрываясь мурашками, но выносливое сердце и теплая кровь не давали ему замерзнуть.
Усевшись спиной к костям, тааррун немного прилег на них. Все еще оставаясь в сидячем положении, он стал медленно дожидаться сна. Конечно, Сатрит понимал, что стоило бы найти место и лучше, но тьма уже полностью накрыла пустыню. Ему оставалось рассчитывать только на свое чутье.
Сон накрыл его не сразу. Еще некоторое время он просто смотрел на песок, а после словно провалился пустоту. Где-то на краю сознания раздавались тревожные звуки и шаги. Почти неосознанно просыпаясь, тааррун видел лишь смутные очертания разных картин. Порой было сложно понять, где это были иллюзии сна, а какие существа блуждали по округе в реальности. В конце концов, ничто из услышанных им звуков не разбудило его окончательно. Так, сквозь тревожный сон, Сатрит различил первые лучи рассвета.
Ощущая кожей еще не ушедший холод ночи, тааррун неспешно осмотрел запасы еды. Все, к счастью, было на месте: никто из ночных тварей или насекомых не добрался до припасов. Так что, позволив себе неспешную трапезу, Сатрит поднялся и направился в путь. К тому моменту пески вновь осветило солнце, ознаменовав начало нового дня.
Все также размеренно начав новый путь, тааррун ощущал уже почти привычную зыбкость под пальцами на лапах. Песок легко расступался под весом крупного существа, но все же таррун не проваливался в него, а лишь оставлял несколько причудливые следы. Наверняка часть из них уже стер ветер, когда вновь перетащил слой песчинок с одного места на другое. Сатрит, конечно же, этого не мог видеть, но прекрасно знал. Как и то, насколько пустыня может быть коварной. Хотя сейчас она снова кажется безжизненной, где-то по ту сторону песчаных дюн вполне может бродить в поисках еды вчерашний преследователь таарруна или кто-то еще. Пока же Сатриту оставалось только идти куда-то вперед, как он думал. Ориентиром ему служили особо приметные холмы, камни, но даже они не могли точно подсказать таарруну, где именно он сейчас находится.
Когда же солнце вновь приблизилось к зениту, Сатрит устроил себе привал под выступающими из песков камнями. Продумывая дальнейший путь, он наблюдал, как ветер снова неспешно меняет рельеф песков. Заблудиться тут, в Долине Мертвецов, где умирают многие, таарруну очень не хотелось. Блуждать тут можно днями, так и не выйдя к основным тропам и дорогам тааррунов. Ему оставалось только наедятся, что его старые обозначения никуда не делись.
Сатрит внезапно услышал, как зашуршали песчинки. Без резких движений он осторожно перевел взгляд в ту сторону. Хоть и не сразу, тааррун заметил, как по песчаным дюнам скользит крупный змей. Наверное, даже с два его роста. Сатрит перехватил в руках копье на тот случай, если понадобится внезапно атаковать или бежать. Однако змей вел себя так, словно и не видел путника. Он извивался, быстро скользя и удерживаясь на песке, направлялся куда-то дальше – в поисках мелких тварей, насекомых или других змей. Выждав еще немного, на случай, если это существо все же захочет вернуться и попробовать убить,Сатрит все же опустил оружие.
Взглянув на безжалостно палящее солнце, тааррун выбрался из своего укрытия и направился дальше. Раскаленный песок согревал его босые ноги. Ветер дул Сатриту то в спину, то в бок, иногда принося с собой прохладу для разогретой кожи. Песчаные дюны и обточенные песком камни сопровождали таарруна на всем дальнейшем пути, но ничего из того, что он когда-то оставлял на своем прежнем пути. Со временем таарруна стали охватывать смешанные чувства страха и интереса. Хотя сам бы тааррун назвал бы это скорее опасением. И вполне разумным опасением – если он забрел в совершенно неизведанную ранее часть, то неизвестно, сколько ему понадобиться времени, чтобы ее изучить, хватит ли припасов и как потом добираться назад. Именно это осознание неизвестности и неопределенности невольно подтачивало страх, но вместе с тем – вызывало у Сатрита интерес.
Совсем скоро он оказался в местности, где почти волнами из песков выглядывали острые, словно лезвия, камни. Их было настолько много, что в некоторой степени они образовывали замысловатые узоры, почти лабиринт из песчаных ветвистых линий и темных выступов. Углубившись в него, тааррун вдруг заметил на одном из камней характерные насечки – горизонтальную и две коротких вертикальных линии. Подобные символы едва ли можно назвать языком, но в пустыне такими пользовались только таарруны. В этот миг интерес стал все же перевешивать опасения Сатрита. Обойдя этот камень, он стал двигаться дальше.
Спустя еще несколько шагов, земля, как и песок, стали постепенно уходить вниз. Осторожно спускаясь, так чтобы не наткнуться на обточенные песками камни, Сатрит снова вышел к бескрайним пескам, однако в этот раз он заметил торчащий обломок скульптуры. Он лежал достаточно далеко – шагах в двенадцати, а может больше, немного справа от того места, где сейчас стоял тааррун. Достаточно крупный камень, хотя сейчас сложно описать, чем оно должно было быть – частью статуи или колоны. Сатрит заметил на нем узоры, явно сотворенные руками какого-то рода или племени. Вот только рядом с самим камнем не было ничего, кроме песков. Самое интересное тааррун увидел дальше, когда стал осматриваться – темные вкрапления в песках. Это могли быть еще одни камни, вот только их расположение крайне специфичное, а в отдельных местах ясно угадывались очертания зданий и домов.
Тааррун не мог вспомнить ни один город, который был бы упомянут в этих песках. Вся жизнь собственного рода Сатриту представлялась только в качестве кочевников. Тут же – город, хотя и оставленный неизвестно кем, в песках, где умирает все живое. Это находка казалось невероятной, однако притом она не давала никаких ответов, на которые рассчитывал Сатрит. В его представлении, прошлое должно было пролить свет на настоящее. В конце концов, объяснить, почему новый культ с такой яростью и страхом преследует старый. К чему были все те
