Жемчужный узел - Дарья Прокопьева
– Вам хочется, чтобы я угостил вас фруктами и пирожными?
– Нет, и вы меняете тему.
Он рассмеялся.
– Мне нравится, как вы меня подлавливаете.
Ни один мужчина из тех, кого Лизавета знала до Нави, ни за что бы так не сказал. Там, в городе, в приличном обществе, все мечтали выглядеть умнее, важнее и образованнее, чем являлись на самом деле. Никто не смеялся над собой – только над другими, украдкой. Все было сложно и пусто.
– Вы так и не ответили.
– Потому что вы просите меня открыть вам душу.
– О, простите…
– Мне не нравится, что самому этого хочется.
Нет. Нет, ей показалось. Послышалось. Ей точно померещились эти нотки в его глубоком, словно омут, голосе. Она не могла в это не то что поверить – ей строжайше было запрещено даже думать об этом. Хватило истории с Ладом, который вполне очевидно видел в ней запутавшуюся девчонку или в крайнем случае друга…
– Это мое море.
Лизавета хотела переспросить, но побоялась, что интонации ее выдадут, а потому лишь бросила на Ярослава вопросительный взгляд.
– Я же морской княжич, помните? Вот это море принадлежит мне, оно – мой дом и моя ответственность. Сюда я прихожу, покончив со всеми делами, когда могу больше ни о чем не думать, а просто… быть. Нам ведь довольно редко предоставляется такая роскошь, как считаете?
– Да, – не задумываясь, протянула Лизавета. – Довольно редко.
Она гадала, что Ярослав вкладывает в свое «быть». Для нее оно означало не притворяться, не пытаться угодить и не подстраиваться. Хотя совсем недавно она и не задумывалась о том, что делает нечто подобное. Собственная жизнь казалась ей сказкой, а необходимость прислушиваться к отцу и гласу рассудка виделась платой за безопасность, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.
Но все рухнуло, когда Лизавета начала понимать, что лишь в Нави, окруженная непониманием, столкнувшаяся со смертью лицом к лицу и оказавшаяся подозреваемой в убийстве, она почувствовала себя живой.
– Боюсь, нам пора идти.
– Куда? – Лизавета посмотрела на Ярослава, надеясь, что он не заметит во взгляде скрытой мольбы: «Давайте останемся еще немного, повременим».
– Обратно на озеро. Если я верну вас слишком поздно, мне достанется от Лада. – Княжич хмыкнул, заметив в глазах Лизаветы понятное недоверие. – Не думайте: статус княжича не отменяет того, что на землях озера Лад – первый господин.
– И что же, он может вас даже выгнать?
– Да, и с удовольствием сделал бы это. Но он понимает, что, если прогонит меня сейчас, в следующий раз к нему явится сам князь, а этот визит будет куда менее приятным.
* * *
Слова Ярослава стали пророческими. Стоило Лизавете в сопровождении княжича перешагнуть порог дома, как Лад вышел из гостиной. Он явно нервничал, однако не стал спрашивать Лизавету, где она пропадала. Слова эти, скорее всего, вертелись у него на языке, но Лад сдержался, даже выдавил улыбку.
– А мы вас совсем потеряли. Думали, придется ужинать без вас. Вы хоть предупреждайте, когда в следующий раз решите так надолго пропасть.
Лизавета ощутила укол совести: а ведь и правда, следовало рассказать Ладу о своем плане. Отчего-то она была уверена – он поймет ее желание защитить себя, пускай и таким необычным образом.
Однако возможности поговорить наедине им никак не предоставлялось.
Сначала был совместный ужин, на котором появилась даже обычно отстраненная Ольга. Мавка взяла на себя обязанности хозяйки: советовала, какое блюдо стоит попробовать, поддерживала светскую, а значит, бессмысленную беседу. Инга отмалчивалась, и это казалось столь непривычным, что Лизавета подумала: уж не винит ли она себя за случившееся? Будь Инга в тот день рядом со Сбыславой, самого страшного могло не произойти.
Лизавета и сама почти ничего не говорила ни за трапезой, ни позднее в гостиной. Она спряталась за книгой, Инга последовала ее примеру. Лад и вовсе ушел, сославшись на дела. Что бы ни говорил княжич, они явно не были дружны.
– Так у вас уже есть догадки, княжич? – наконец Ольга задала единственный вопрос, способный вытащить Лизавету из укрытия книжных строк.
Ярослав помедлил с ответом. Его молчание можно было трактовать по-разному: он то ли не хотел признаваться в провале, то ли не спешил пока раскрывать все карты. Несмотря на неожиданно откровенный разговор на берегу моря, Лизавета не могла быть уверена, что Ярослав доверит ей свои размышления.
– Догадки есть всегда, – все же протянул он. – Однако это только догадки. Нередко они основаны на предчувствии, а не на фактах, так что я не хотел бы их озвучивать. Я уже сделал это – и ошибся.
С этими словами Ярослав посмотрел на Лизавету. Та тут же уставилась обратно в книгу – и вскоре засомневалась, что на самом деле выражал его взгляд. Как говорил отец, впечатлительные девушки склонны додумывать лишнее.
– Я так понимаю, вы брали Лизу с собой? Не думаю, что это хорошее времяпровождение для нашей гостьи. Все же мы должны оберегать ее, а не подвергать опасностям.
– Единственная опасность, с которой она столкнулась, – это вероятность упасть в обморок, – заметил Ярослав. – И то ваша гостья выдержала все потрясения с поразительной стойкостью. Думаю, вам не стоит ее недооценивать.
Лизавета молча перевернула страницу. За книгой никто не увидел ее улыбки.
– Вижу, за один день знакомства вы узнали Лизу лучше, чем мы все за прошедший месяц, – в голосе Ольги послышались язвительные нотки.
– Не берусь утверждать, что хорошо знаю хоть кого-нибудь в этой комнате. Включая самого себя.
Лизавете пришлось прикусить губу, чтобы не хмыкнуть. Она все больше уверялась в том, что в прошлой жизни Ярослав был аристократом – слишком искусно он вел беседу, балансируя между философским высказыванием и откровенным оскорблением.
– И, полагаю, не вполне правильно обсуждать вашу гостью, не спросив ее мнения. Господарыня, не соизволите ли обратить на нас внимание?
«Не соизволю», – так и хотелось сказать ей. У Лизаветы не было желания вмешиваться в разговор и принимать чью-то сторону. Пускай душой она была на стороне Ярослава, вежливость требовала поддержать Ольгу, ведь та пыталась ее уберечь и действовала из искренней заботы.
Точно так же всегда делал отец.
– Да? – собравшись с духом, Лизавета положила книгу на колени.
– Не притворяйтесь, что не слышали нашу беседу. Скажите, стоит ли нам отказаться от совместной работы в угоду вашей безопасности и спокойствия нашей общей подруги?
– Нет, – она уже успела продумать ответ. – Как я могу согласиться на это, когда сама вынудила вас сделать меня помощницей?
Он вскинул брови. «Вынудила?» – так и читалось в его взгляде. Лизавета улыбнулась самой невинной из возможных улыбок. Пускай поразмыслит – вдруг она была не просто наивной дурочкой, но достойной соперницей в его игре с неясными правилами.
Повернувшись к Ольге, Лизавета продолжила:
– Я понимаю вашу заботу и желание меня защитить, но уверена – будет лучше продолжить разбираться во всем вместе с Его Высочеством. Я не могу остаться в стороне, так как знала Сбыславу. – Истинные свои мотивы Лизавета решила утаить, сама не до конца уверенная почему. – К тому же Его Высочество дал обещание, что не причинит мне вреда.
На долю секунды Ольга изменилась в лице. Идеальная маска дала брешь, и Лизавета увидела ее изумление.
– Боюсь, мир таит в себе слишком много опасностей, и не от всех может уберечь знакомство с княжичем.
– Что ж, – Лизавета кивнула. – Тогда я обещаю убежать, как только почувствую, что моему здоровью или жизни что-то угрожает.
Ольга молча протянула ей руку. Договор – вот что она требовала от Лизаветы.
– Хорошо, – та кивнула. – Скрепим это обещание.
Глава 20
– Вы солгали.
Стояло утро следующего дня, когда Лизавета с Ярославом наконец-то остались наедине. Та была только рада: рядом с ним она чувствовала себя героиней романа, которые так любила. Она оказалась достаточно смелой, чтобы ввязаться в раскрытие убийства. Достаточно умной, чтобы вести разговоры с княжичем почти на равных. Достаточно красивой, чтобы иногда ловить на себе его взгляды – такие, которые благочестивой девушке лучше не трактовать.
– Зачем вы солгали, Лиза? – в его словах не было осуждения, и даже наоборот – Лизавете казалось, что она слышит в них капельку уважения.
– О чем, Ваше Высочество?
– Не притворяйтесь.
