Жемчужный узел - Дарья Прокопьева
Его слова рисовали образ жуткий, но одновременно прекрасный. В такой смерти, подумалось Лизавете, было нечто закономерное: откуда придешь, туда же и возвратишься.
– До тех пор она словно застыла вне времени, – меж тем продолжал Ярослав. – Она будет оставаться такой же, как в момент своей гибели, сколько потребуется.
Лизавета кивнула: это показалось ей правильным, очень разумным. Однако она пришла сюда не для того, чтобы рассуждать о смерти и ее продолжении, а понять, как именно Сбыслава умерла. Промедлив один удар сердца, Лизавета все же взялась за край одеяла и отвела его в сторону. Рука ее мелко, неровно дрожала.
Порез оказался совсем не таким, как ожидала Лизавета. Она думала увидеть зияющую рану, жестоко разорванные мышцы или даже кости, но ничего этого не было. По шее Сбыславы шла тонкая багровая линия запекшейся крови – и только.
– Она лишь с виду выглядит неглубокой, – заметив недоумевающий взгляд Лизаветы, к ней шагнула Гордея. – Нож был острым настолько, что прошел сквозь плоть почти без препятствий. Смерть была жестокой, но быстрой.
Лизавета почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Не желая показаться слабой, она не отступила от тела, а лишь отвернулась, сделала несколько глубоких вдохов. Сглотнув комок, спросила:
– Но почему вы говорили, что убийца должен был ее знать?
– Слишком чистая рана, – отвечал Ярослав. – Ее убили одним ударом, вероятно, подойдя сзади, но она даже не обернулась. А ведь наверняка почувствовала чужое присутствие…
– Там, где мы ее нашли, полно сухих веток – тихо не подойдешь, – пояснила Гордея. – К тому же мы можем почувствовать приближение человека издалека. Она должна была знать убийцу, чтобы он так легко подобрался к ней.
«Но Сбыслава лишь недавно оказалась здесь и знала совсем немногих», – мысленно закончила Лизавета. Она посмотрела на Ярослава: тот равнодушно поглядел в ответ. Оставалось лишь гадать, понял ли он причину этого взгляда – осознание, почему подозрения первым делом пали на Лизавету.
– Это не я, – произнесла Лизавета одними губами – так, чтобы заметил лишь он.
Ярослав медленно кивнул. Однако Лизавета не смогла вздохнуть с облегчением, ведь рана на шее Сбыславы говорила еще и о том, что убийцей вряд ли был Неждан.
Но тогда кто? Точно же не русалки! И не Инга, не Ольга, не Лад – они же попросту не могли!
Не могли же?
Глава 19
– Пожалуй, я должен извиниться.
Лизавета не сразу поняла, что услышала. Она была поглощена собственными мыслями и едва произнесла хоть пару слов с тех пор, как они вышли из спальни Сбыславы и поднялись на берег реки. Он вновь поразил своим равнодушным спокойствием – мир менялся прямо на глазах Лизаветы, но вместе с тем внешне умудрялся оставаться все тем же.
– Что? – она оторвала взгляд от раскидистой сосны.
– Я должен извиниться, – терпеливо повторил Ярослав. – За то, что сразу посчитал вас виновной и устроил не самый приятный допрос. Вы были правы: я слишком предвзят.
Она могла бы самодовольно усмехнуться сейчас, но уголки губ отказывались приподниматься после увиденного. Вместо этого Лизавета нахмурилась еще сильнее.
– Вы это всерьез?
– Всерьез. – Его, похоже, не раздражала ее подозрительность.
– И вы верите, что я невиновна? – Ярослав молча кивнул. – Почему?
– Я видел вас рядом с девочкой – у вас были такие глаза… этого оказалось достаточно.
– Спасибо.
Он хмыкнул.
– Думаю, я должен вам больше, чем просто извинения на словах. Не откажете ли мне в чести преподнести вам небольшой подарок?
Она недоверчиво поглядела на протянутую Ярославом руку.
– И куда вы хотите отвести меня на этот раз?
– Это секрет, – на его лице неожиданно появилась улыбка. – Но обещаю, что не причиню вам вреда: ни во время нашего маленького путешествия, ни когда бы то ни было еще, пока вы у нас в гостях.
– Не думаю, что для вас разумно давать такие обещания. Вдруг я все же окажусь убийцей?
– Не окажетесь. – Она не понимала, откуда в нем столько уверенности. – Я вижу вас, Лиза. Я правда вас вижу.
Их взгляды встретились, и Лизавета вдруг обнаружила, что даже мертвенно-бледные глаза могут оказаться яркими и живыми. Ярослав смотрел на нее так, будто и впрямь доверял ей. Словно увидел в ней нечто, чему до сих пор не придавали значения ни вся ее семья, ни Лад, ни она сама.
Сама того не заметив, Лизавета вложила свои пальцы в его. Этот жест с каждым разом становился все более естественным, привычным. Значило ли это, что все происходящее оказалось предначертанным, что все было правильно? Может, она должна была оказаться на озере, обжечься на лжи Лада, оказаться втянутой в расследование убийства и Бог весть что еще – просто чтобы встретить Ярослава?
Нет. Конечно, это невозможно: в ней просто говорит волнение, не угасшее после визита к русалкам. Ярослав лишь оказался рядом, как когда-то Лад. Это ничего не значило.
А потом Лизавета позабыла обо всем, когда магическое марево перед глазами рассеялось, и она поняла, куда Ярослав ее привел.
– Море?
Лизавета сделала шаг вперед. Песок, словно одеяло, обволакивал ступни, не давая идти быстро, заставляя прочувствовать природу в мельчайших ее тонкостях: от солоноватого воздуха до размеренного, успокоительного шума прибоя.
– Мне показалось, вам стало нехорошо там, в спальне, – послышался сзади голос княжича, вторящий равномерному шороху накатывающих на берег волн. – А я всегда считал, что морской воздух благотворно влияет на здоровье.
Он не знал, не мог даже подозревать, что Лизавета никогда не бывала на побережье. Для нее это было равносильно попаданию в волшебную страну – только доступную здесь, на земле, без опасностей и мучительных переходов. Зачарованная, она лишь рассеянно кивнула в ответ, подходя к воде, наклоняясь и касаясь ее кончиками пальцев. Покраснев, быстро слизнула капли: и правда, соленые! – и рассмеялась по-детски звонко, словно забыв о всех невзгодах, оставшихся в обыденном мире.
Как можно было думать о смерти, когда всюду, куда глаза глядят, простиралась невероятная синева? Темнеющее небо на горизонте сливалось с морем: казалось, скоро в вышине вместо звезд засияет серебристая рыбья чешуя, а вместо луны безмятежно проплывет равнодушный ко всему мирскому кит. Поддавшись этому ощущению, Лизавета запрокинула голову, словно и впрямь ожидала увидеть небесных обитателей, да так и замерла, окруженная природой и позабывшая о том, что она здесь не одна.
А потом по небу вдруг поплыли блестящие, переливающиеся всеми цветами радуги пузыри.
Лизавета моргнула, подумав было, что ей мерещится, но пузыри не исчезли – разве что плыли не по небу, а прямо у нее перед носом. Протянув руку, она коснулась ногтем одного из них. Пузырь лопнул, усеяв ее палец мелкими брызгами, и Лизавета невольно ахнула.
Неужели она и впрямь попала в другой мир?
Могло показаться странным, что после всех приключений подобные мысли возникли у нее именно здесь. Вот только подводный мир, на словах бывший чем-то невероятным, очень уж напоминал Лизавете места из ее обычной жизни. Здесь же в пору было поверить, что спишь.
– Разве никто из обитателей озера не показывал вам подобные фокусы?
Она резко выпрямилась и обернулась, чувствуя, как жар приливает к щекам.
– Нет. – Лизавете очень хотелось отвести взгляд: надо же, повела себя как ребенок – и перед кем? При вечно собранном, насмешливом княжиче!
– Я удивлен. – Он поравнялся с ней, задумчиво посмотрел на море. – Это было едва ли не первое, что я освоил, став водяным. И что показывал всем, кто присоединялся к моим владениям в Нави.
– Я ни к чему не присоединилась, – резонно заметила Лизавета.
– Разве? А по-моему, Лад уже считает вас частью семьи. Поверьте, он не кинулся бы так рьяно защищать вас от меня, если бы мысленно уже не взял себе под крылышко.
Слово «крылышко» прозвучало в устах Ярослава неожиданно, как-то неправильно. И оно, и его игра с мыльными пузырями, и само это место рушило сложившийся у Лизаветы образ высокомерного аристократа, важного следователя и противника всех людей, умудрившихся каким-то образом проведать о существовании иного мира.
– Зачем вы меня сюда привели?
– Я же говорил: в качестве извинения.
– Да, но почему именно сюда? До сих пор вы вели
