Книжные черви 3 - Фаусто Грин
Мери было стыдно, и в то же время её невероятно злило то, что она стояла совершенно нагая, а на неё пялились люди. Женщина встала, взяла со стола газету, подошла к девушке, а затем со всей силы ударила молодую особу многотиражкой по лицу.
– Старая сука, что ты себе позволяешь! – вырвалось у бедняжки.
А в следующий момент она схватилась за голову и рухнула на пол. Чёрный Человек с интересом наблюдал за испытуемой, которая корчилась от боли.
– Много гонору, – мрачно сказала Варвара Петровна. – Ломай.
Чёрный Человек щёлкнул пальцами, и все в комнате поняли, что в голове новенькой происходило что-то поистине жуткое. Эта мука была показательна. Напоминание всем. И одновременно наблюдение за реакцией присутствующих. Идеальная реакция предполагала садистское удовольствие от зрелища. Допустимая – равнодушное наблюдение. Неприемлемая – сопереживание.
Марина умоляла, пыталась бороться, то раздвигала, то пробовала свести свои стройные девичьи ноги. То кусала себя за руку, то неожиданно начинала ласкать себя.
– Что она видит? – спросил Ленский.
– Кажется, её прилюдно насилует Печорин. Возможно, не один. И, возможно, ей даже нравится, – присвистнул тёмный силуэт.
– Может быть, хватит? – спросила Оксана. – Зачем это?
– Оксаночка, родители этой кобылы мешали моему бизнесу. Я хочу насладиться тем, как их отпрыск мучается. Вы что-то имеете против? – елейным голоском отозвалась Варвара Петровна.
– Нет, – спокойно произнесла Оксана. – Но разве в теле сейчас мучается не одна из нас?
– Ах, да, точно! – засмеялась Варвара Петровна, делая вид, будто это для неё новость.
Чёрный Человек остановил пытку.
Девушка закричала. Придя в себя, она попыталась наброситься на первого, кто стоял рядом, – а это оказался Павел Петрович Кирсанов. Но Тень схватил девушку за волосы и подтащил к Барыне. Та сидела в кресле, скрестив ноги. Перед ней, всё ещё рыдая от злости и стыда, на коленях стояла Мери.
– Целуй туфли госпожи, – засмеялся Чёрный Человек и подтолкнул Мери в сторону сидящей Варвары Петровны. Но бедняжка сопротивлялась.
– Послушание – это очень важное качество для молодых девиц, – назидательно подняла указательный палец к потолку Барыня. – Не менее важное, чем воспитание. Кстати, о воспитании. Как ты смотришь на то, чтобы драгоценных родителей «сосуда», в котором ты возродилась, например, посадили? Они и так потратили все свои деньги, чтобы спасти дочь, но может же выясниться, что деньги были вовсе не их. Или вот друзья «сосуда». С ними тоже может что-то нехорошее произойти…
– О, как я вас ненавижу, – выдохнула Княжна. – Кто бы вы ни были…
– Это мы уже проходили, и не раз, – равнодушно отозвалась женщина и посмотрела на Чёрного Человека.
– Да отдадим её родителям и друзьям прекрасные записи с наших камер, как она тут на ковре корчилась. Полагаю, все будут в восторге, – проговорил Тень.
– Зачем вы унижаете меня? – спросила Мери. – Вас Гриша послал?
– Потому что ты заслуживаешь унижения. Ты всегда унижалась, княжна Мери, и мы воздаём тебе по заслугам, – улыбнулся Безликий.
– Я лучше умру, – сквозь зубы выплюнула Мери.
– О-о-о-о, нет – так мы не договаривались, – протянула Барыня.
Мери нашла взглядом Ипполита Матвеевича и обратилась к нему:
– Это ваши ответы? Что вы сделали со мной?
– Княжна Мери, мы призвали тебя в тело школьницы, которая умирала, потому что родители девицы заплатили за это хорошие деньги. Теперь ты служишь нам. Ты будешь помогать нам собирать волшебное ожерелье и устранять творцов. Полагаю, тебе очень не нравится, что с тобой сделал Печорин? Так вот, в твоём лице тот, кто тебя придумал, высмеял всех женщин, которые его игнорировали. Ты – лишь вымещение злобы сомнительного божка, – сказала хозяйка поместья.
– Да ты бредишь, старая мразь, – оскалилась Княжна.
– Уведи её куда-нибудь и проведи урок послушания, – брезгливо сказала Барыня. – Похоже, она не очень понимает.
Герасим подошёл к несчастной гостье и, схватив за волосы, поволок прочь. Мери отбивалась, но всё было бесполезно.
– Дамы и господа, кто желающий? – спросила Варвара Петровна.
– Я, – глухо отозвался Кирсанов.
Чёрный Человек присвистнул.
– Ты не староват? Я думал отдать её Володе, – вымолвил Тень.
– Справлюсь, – выдохнул Павел, расстегивая рубашку.
*
Павел Петрович часто спускался в этот подвал. Он знал, что здесь делали. Кто-то ради того, чтобы выслужиться. Кто-то из садистского удовольствия. Сам же Ирландец спускался сюда, чтобы не допустить чудовищных мучений и так изнурённых героев.
Когда он вошёл в подвал, обнажённая девушка лежала на полу и слёзы текли из её глаз. Мужчина снял с себя рубашку и протянул ей.
– Мери, держите. Только тихо. Не ругайтесь и постарайтесь меня послушать. Вы попали в серьёзную передрягу. Вам тяжело. Но нужно терпеть. Иначе дальше будет только хуже. Я расскажу вам, кто вы и зачем. Но это позже. Сейчас же, я верю, что вы хорошая актриса. Устроим для них спектакль.
Павел Петрович протянул девушке руку. И её дрожащие пальцы схватили его в ответ.
Мери напоминала ему другого человека. Девочку, которую он не видел почти сто лет, дитя, которое пропало и глупо погибло. Малютку, которая для него была как дочь. Но которая даже не знала, кто всё это время старался облегчить её страдания. Её звали Катерина…
*
Громкие всхлипывания, стоны и мольбы никому не оставили сомнений в том, что Павел Петрович делал с Мери. После того, как она, шатаясь, вышла из подвала, подошла к Барыне и поцеловала носок её туфли, женщина осталась довольна.
Мери отмыли, одели, посадили за общий стол. Познакомили с каждым из Непримиримых. Всем она покорно кивала и улыбалась. Так, как сказал ей делать Кирсанов. Она совершала это ради того, чтобы спасти семью, которая не была ей родной. Ради того, чтобы спасти друзей, что не были ей близкими людьми, и чтобы выжить самой и всё изменить. Злоба питала эту девушку. Ярость и ненависть – то, что давало ей силы. Это были чувства и Марины, и княжны Мери.
*
Новость о том, что Марина вышла из комы, облетела всех её знакомых. Год спустя не остался в стороне и Егор, написав коронное: «С возвращением, спящая красавица».
После этого сообщения всё встало на
