Книжные черви 3 - Фаусто Грин
А дальше были родители, что продали всё, лишь бы вернуть её к жизни, был год, целый год потерянной жизни. Без концертов о «Sky» забыли так же быстро, как и узнали. Нужно было начинать всё с самого начала.
Всё из-за её идиотской влюблённости.
Гнев. Вот всё, что она испытывала. И, как решила Мери, наступило время, когда нужно было дать отпор.
*
Егор курил возле клуба. В свете неоновых ламп он был всё так же привлекателен и слащаво-омерзителен, как показалось Мери. Она не видела его почти двенадцать месяцев, но не чувствовала ни радости от приближающейся встречи, ни любви, ни адреналина, накатывающего вместе с эмоциями. Перед ней стоял человек, по вине которого Марина потеряла почти всё.
– Ты украл у меня мою жизнь, – вместо приветствия процедила девушка.
– Я не заставлял тебя бегать за мной весь прошлый год, Мария. Ой, прости, Марина, – делано извинился Егор.
– Мери, – произнесла сквозь зубы юная леди, словно сама того не замечая.
Егор пожал плечами.
Девушке хотелось убить его прямо на месте, при свидетелях. Было словно что-то ещё, что усиливало её ненависть. Будто парень воплощал собой кого-то ещё, другого человека, также причинившего ей сильную боль. Такую же сильную, как и Егор? Разве такое возможно? Девушке казалось, что двоих таких за одну жизнь она бы точно не вынесла.
– Это всё, что ты мне хотела сказать? У меня выступление. Не всех же забывают, как… – Егор пощёлкал пальцами, будто припоминая, – «Sky».
Он глумился. Только теперь не за её спиной, а прямо в лицо.
– Забывают, – прошептала девушка.
Она понимала, что Марину забыли. Всё, о чём мечтала эта девушка, рухнуло. Знакомое чувство. Которое сменилось гневом. Тысячи воспоминаний в её голове разбивались и складывались в новый витраж.
Она не была Мариной. Точнее, сейчас она занимала тело этой девушки. Ей была известна история бедняжки, которая любила и довела себя этой любовью. Кома. Никаких шансов. Только странная организация, предложившая попробовать новое лекарство, которое могло спасти… Призыв. Тело умирающей было использовано для заточения души книжного героя. Марина действительно умерла, но Мери получила её память и переживания. Вдобавок к своим собственным.
– Марине больно, – сказала девушка и заплакала. Но Егор и остальные просто не обращали на неё никакого внимания.
До тех пор, пока бутылки, валяющиеся рядом, не начали лопаться.
Юноша попытался что-то сказать, обратить внимание других на это необычное явление… но вдруг схватился за уши. Казалось, ещё миг, – и его голова разобьётся, как те самые стекляшки…
Мери наслаждалась, наблюдая за тем, как этот парень катался по земле среди осколков, схватившись за уши. Княжна взвешивала все «за» и «против», думая, стоит ли переходить черту. Но тут… до неё донёсся шум толпы. Такой неожиданный и притягательный. Гнев сменился эйфорией.
Мери перешагнула через корчившегося от боли юношу. Она шла по коридору клуба вперёд – к сцене. Марина хотела петь. Это была её мечта. Мечта, которая никогда не сбудется. Зачем нужно было рушить чистые надежды девушки?
Княжна распустила волосы и двинулась на сцену, игнорируя удивлённые возгласы музыкантов.
– Привет, Москва. Вы помните или не помните меня как Марину из группы «Sky». Мне плевать, хотите ли вы меня слушать, но вы будете.
И Мери запела. В её мелодии сливались два голоса: её собственный и Марины. Люди, которые собирались стащить артистку со сцены, замешкались, словно заворожённые её песней. Через несколько секунд и гитарист «Соколов» стал наигрывать мотив композиции, которую исполняла Мери. А затем припев подхватила толпа.
Марина планировала покорить сцену. И пришла пора это сделать.
Пусть даже после смерти. Призванная княжна Мери позаботится о том, чтобы девушку не забыли. А затем, исполнив желания Марины, Мери покорила бы и Непримиримых. Покорила. Подчинила. И настроила против Барыни.
Конец интерлюдии
Иван совсем иначе посмотрел на Княжну. Его вечный сарказм и подколы были сейчас совершенно неуместны.
– Тебе тем более нечего делать здесь при таких раскладах. Зачем, Мери?
– Моё желание – стереть эту старую суку в прах. Это всё, чего я хочу. Потому что тогда я смогу освободить и своих названных родителей, и друзей, и себя от неё.
– Ты никогда не думала связаться с другой стороной, раз придерживаешься таких взглядов?
– Нет. У меня нигде нет союзников. Я одна. И могу полагаться только на себя. А в этом плане мне лучше быть ближе к врагу, чем дальше.
– Почему же сейчас ты хочешь бежать?
– Я ещё не решила, Ваня. Ни она, ни Печорин не должны жить. Если мне выдастся возможность…
– Если тебе выдастся такая возможность, ты предоставишь всё мне, – сказал Иван и провел рукой по ладони Княжны.
В этот раз его намерения были искренни.
***
Чёрный Человек сидел на вершине памятника героям Плевны и наблюдал, как суетится ночной город. Приближались любимые человеческие праздники. Совсем скоро мир должен был измениться. Ожерелье теперь в его руках. Безделушка, бессмысленная и ненужная. Практически ненужная. Всё складывалось как нельзя лучше. Из-за смерти Воробьянинова Барыня стравила между собой остатки Непримиримых. Умер кто-то из Книжных Червей. По его расчётам, сейчас персонажей оставалось чуть больше десятка. Чёрный Человек достал белую шкатулку. Она словно разрывалась изнутри. Безликий потряс её ещё раз.
– Я знаю, что вы всё больше хотите есть. Но это мир без магии. Я не могу постоянно кормить вас их силами. Иначе никакого чуда не будет. Подождите ещё чуть-чуть. Нет. Он не появится. Здесь сейчас нет никого от крови его. От других есть. Но это тоже до поры до времени.
Деревья позади чёрного силуэта гудели.
– Я же просил тебя быть потише, – шикнул Чёрный Человек. Если его заметить было проблематично, то вот то, что деревья шевелились не так, как должны были колыхаться при ветре, не увидеть было трудно.
Чёрный Человек спрыгнул с памятника и направился к Политехническому музею. На долю секунды он
