Книжные черви 3 - Фаусто Грин

Книжные черви 3

Фаусто Грин. Книжные черви 3

Пролог. XX век начинается

Солоха сидела в прихожей на полу, привалившись спиной к стене, и курила. Вода стекала на пол с её мокрой одежды и распущенных запутавшихся волос. Во всей квартире было темно, и лишь маленький огонёк сигареты ярко горел в этой мгле.

Из просторной комнаты в коридор вышел высокий полноватый мужчина в очках и сел напротив Солохи на корточки. Ничего не говоря, женщина протянула ему металлический портсигар. Как только мужчина приложил сигарету к губам, она зажглась сама собой.

– Самоубийство. Как ты и предсказал, – бесцветным голосом произнесла ведьма.

– У него остался кто-то?.. – вопросительно поднял на Солоху глаза собеседник.

– Я не почувствовала.

– Значит, дело не в нас, – тихо проговорил мужчина.

– Разумеется не в нас, Пьер. Я тысячу раз говорила тебе, что твоя встреча со Львом и его скорая кончина – это просто совпадение. Хочешь ты или нет, но люди смертны. Наверное, и мы тоже. Но я не желаю проверять это здесь, в этом мире.

– Слышать от женщины, которой отсекли голову, что она сомневается в своём бессмертии, весьма забавно, – робко улыбнулся Пьер. – И всё же, какой бы бессмертной ты ни была, простуда ещё никого не щадила. Переоденься, пожалуйста, госпожа моя.

Женщина в последний раз затянулась дотлевающей сигаретой. Затем прикоснулась пальцами к латунной серёжке в левом ухе. Тут же от одежды и волос ведьмы в воздух стал подниматься пар. Пьер поморщился от шума. Через пару минут все вещи на Солохе были совершенно сухими.

– Если я сейчас не поем, я сожру Володю, – апатично проговорила ведьма.

– Ты его сначала найди, – усмехнулся Безухов. – Он взял Муму, ушёл утром и до сих пор не появлялся. Но я сварил похлёбку, так что у меня есть, чем тебя накормить.

Солоха улыбнулась. То, что эту нервную улыбку женщина буквально выдавила из себя, в темноте было сложно заметить, однако из всех призванных героев Пьер Безухов и Наташа Ростова были теми людьми, которых ни при каких обстоятельствах не следовало подпускать к плите. Готовка им категорически не давалась, и как Андрей и Муму выживали с ними двадцать лет, оставалось загадкой. Солоха уже десять лет пыталась научить своих друзей кулинарному искусству, но только зря тратила время: бывшие дворяне так и не смогли обучиться новым трюкам.

Дверь открылась, и в квартиру вошла молоденькая темноволосая девушка в эффектном пальто и шляпке с белой вуалью. Она заметила сидящих на полу Пьера и Солоху и спросила:

– Вы здесь беседку организовали?

– Литературный кружок. «Книжные Черви» называется, – парировал Пьер.

Наташа кивнула и включила свет.

– А мне нравится название. Хорошо описывает всех нас, – заметила она.

***

Через час Солоха накрыла на стол: героям предстояла борьба с похлёбкой, авторства Пьера. К счастью, до квартиры добрались совершенно счастливый Владимир Дубровский и не менее довольная Муму.

– И где же вы были? – поинтересовалась Солоха.

– Я водил Муму в зоосад, – радостно сообщил Владимир. А потом, улыбнувшись, добавил: – Снова.

Дело было в том, что, когда Муму узнала про существование зоосадов, она стала проситься туда сходить. Солоха и Наташа были заняты на работе, Пьеру не нравились животные, которые были заперты в клетках, Андрей редко выходил из квартиры, а вот Дубровский всегда был готов отлынивать от работы и шастать по городу. Хотя, возможно, частота хождений в зоопарк была связана с милой билетной кассиршей, с которой Владимир флиртовал.

– Слоны удивительные очень. И бегемоты. Бегемоты ещё, – довольно сказала Муму.

– А ты, Володя, там с собратьями общаешься, а потом к девушкам пристаёшь? – хихикнула Наташа.

– А чем тебе мишки не нравятся? – деланно обиделся Дубровский.

Наташа брезгливо сняла с солонки волос.

– Шерстью по всему дому. И звериным запахом. Ты опять превращался, когда никого дома не было?

– Ну как это – никого? Андрей же дома всегда, – парировал парень. – Да и голова моя в полном порядке, себя я контролирую.

Владимир Дубровский был не из тех, кто никогда не терял головы: каждое его превращение в медведя влияло на его поведение.

– Наташа, ну что ты накинулась на него?