Книжные черви 3 - Фаусто Грин
– Муму же помнит ту усадьбу, где она жила. Возьмём её, Пьера и пойдём туда. За ответами.
Солоха достала карту. Девятка червей. Это была неплохая идея.
***
Настасья Филипповна проснулась от стука в дверь. На пороге её спальни стояла Катерина. Она вытирала рукавом слёзы.
– Он опять водил меня в ту комнату, Настя. Он опять хотел, чтобы я что-то вспомнила, но у меня не получается. Я очень стараюсь, но у меня ничего не получается, – всхлипывала девочка.
Женщина вздохнула и кивнула несчастной гостье. Та вбежала в комнату и залезла на кровать, мгновенно укрывшись одеялом.
– Не вспоминаешь? – сочувственно спросила Настасья Филипповна.
– Совсем нет. Мост помню. И воду. И ничего больше. А он… Он страшно делает. У меня как будто дети есть, и они умирают. И я плачу.
Настасья Филипповна прошла по комнате и села рядом с девочкой.
– А что ты видишь в той комнате? – с любопытством спросила Катерина. Оказавшись в безопасности, она переключилась быстро, как и все дети.
Настасья не хотела вспоминать. Чёрный Человек умел убеждать. Чёрный Человек умел заставлять ненавидеть. Он заставлял вспоминать, как её создатель насмехался над ней, как убивал её, как придумывал ей страдания. Как бесчеловечно это было.
– Мы камушки соберём и уйти сможем, да? – не дождавшись ответа на первый вопрос, ребёнок уже задал другой.
Женщина молчала. Катерина задавала правильные вопросы. В ней не до конца проявилась её суть, и было что-то детское и человеческое. Она хотела уйти и смело говорила об этом. О том, о чём молчали другие призванные. Молчалин, Андрий и Кирсанов, казалось, были в восторге от этой жизни, им не приходилось ходить в комнату. Им не приходилось вспоминать про своих авторов. Их не пытались ломать. А Настасья была слишком гордой, чтобы искренне прогнуться и стать послушной марионеткой. Возможно, и Германн оказался таким же, за что и был наказан недавним старением.
Ночную тишину нарушил стук в дверь. Настасья посмотрела на девочку, та отвела глаза.
На этот раз на пороге стоял Германн. Не дожидаясь приглашения, он вошёл в комнату.
– Меня Катя позвала, – будто бы оправдываясь, пробормотал он.
Настасья сдалась.
– Я уже месяц здесь, и я всё ещё старик. Я вообще не понимаю, зачем мы всё это делаем. Какая награда? Какая выгода? – подойдя к окну и глядя куда-то в ночь, растерянно вопрошал он.
– Дядя Германн, ты в комнате тоже был. Я слышала, как ты плакал. – Катерина подошла к мужчине и взяла его за руку. – Дядя Германн, давай уедем в эту твою Германию. Ты рассказывал, там не грустно, как здесь.
Мужчина молчал. Он вспоминал Берлин и цветущие каштаны. Вспоминал, что там, хоть он и искал жемчужины, было совсем легко. Было так, словно он чувствовал себя полностью живым человеком. Это было ощущение комфорта и желания жить, которое напрочь пропадало, стоило ему вернуться в Москву.
– Я всё думаю про того незнакомца, которого ты видел… – задумчиво проговорила Настасья Филипповна. – Если такие, как мы, есть и там… Они ведь никому не служат, Германн. А мы их ищем? Не за тем ли, чтобы он их сломал? Может, мы не жемчужины ищем? Точнее, не только их…
– Тише! – взмолился Германн. – Я написал. Я написал ему. Я спросил: вы заметили меня, потому что мы похожи? Если да, что мне делать? И вот ответ.
Германн трясущейся рукой протянул женщине телеграмму. На скомканном клочке бумаги красовалась фраза: «Du darfst nicht sterben! LOS!» («Не смей умирать! Беги!»).
Настасья Филипповна тяжело вздохнула. Недоговорки Чёрного Человека. Очевидные попытки сломить их волю. Поиск жемчужин. Правда о том, есть ли за пределами страны кто-то такой же, как они. Эксперименты. Охота на чужих авторов. Странный витраж из загадок.
– Германн, может ли быть такое, что когда мы делаем… когда мы стараемся мешать новым авторам, может, они тогда ломают жизнь кому-то из нас? Это замкнутый круг?
– Такое может быть.
– Зачем? – спросила Катерина. – Зачем ему нужно, чтобы тем, кто нас создал, было больно? Разве они не вымещают свою боль и злость на нас? В тексты? Вы вообще уверены, что мы первые, кто ищет жемчужины? Может, до этого ожерелья было ещё какое-нибудь? И кто-то мешал тем, кто создавал нас. И нас сделали такими?
Германн и Настасья смотрели на девочку и боялись произнести хоть слово. Ведь в глубине души им казалось, что Катерина права.
***
Странная компания спешила по
