S-T-I-K-S: Бродяга (СИ) - Тарасов Ник
Резко вскочив, я всё ещё боялся, что любое резкое движение может сбросить с меня эту невидимую защиту, и муры наконец заметят меня. Но другого выхода не было. Я подскочил к ближайшему муру. Он продолжал стрелять, его лицо выражало ярость, он был полностью сосредоточен на том, чтобы уничтожить нас. Я метнулся к нему и ударил в грудь.
И снова шок. Моя рука прошла сквозь его тело, как будто оно было сделано из воздуха. Паника на мгновение захлестнула меня: что мне с этим делать? Что вообще происходит? В попытке понять, что происходит, я вывел руку назад. Когда ладонь оказалась на уровне его сердца, я почувствовал биение — слабое, но ощутимое.
«А что если…»
Инстинкт подсказал мне, что делать. Я схватил его сердце, представив, как вырываю его из груди мура. Моя рука прошла сквозь плоть и кости, как через воду, и в следующую секунду я почувствовал, как сердце врага бьётся в моей ладони, слабея с каждым ударом. Секунду спустя мура дернулся, его тело сотрясли судороги, и он осел на землю, как марионетка с оборванными нитями.
Я не до конца понимал, что только что сделал, но это сработало. Осознание пришло позже, когда я понял, что могу не просто проходить сквозь них, но и воздействовать на их внутренности.
Оглядываясь вокруг, я видел, как остальные муры продолжают палить по пустоте, не понимая, что я уже среди них. Я рванулся к следующему, чувствуя, как адреналин разгоняет кровь по жилам. В этот раз я знал, что делать. Я подошёл к нему со спины, и, не думая, снова погрузил руку в его грудную клетку, вырвав сердце. Его глаза расширились, но крик так и не сорвался с его губ. Его тело рухнуло на землю с глухим стуком.
Теперь я не думал о том, что это как-то связано с Ульем. Я просто действовал, водимый инстинктом выживания. Муры один за другим падали на землю, и с каждым из них я становился быстрее и точнее. Один из них, пытаясь развернуться, чтобы увидеть что происходит за его спиной, упал с разорванным черепом, когда я буквально «выгреб» его мозг из черепной коробки. Это было почти как рефлекс — простое движение руки, и его мозг, словно невидимая субстанция, оказался в моём кулаке.
Это было отвратительно, но поразительно эффективно. Меньше чем за минуту я был окружён трупами. Они лежали, раскинувшись в неестественных позах, как сломанные куклы. Комната погрузилась в абсолютную тишину, которую прерывал только стук моего собственного сердца.
Я стоял среди трупов, осознавая, что произошло, когда вдруг услышал знакомый голос. Это был Гвоздь. Он, как всегда, оказался вовремя с порцией своего чёрного юмора.
— Эй, если у тебя больше нет никаких планов на этих мертвецов, может, ты нас уже освободишь? — проговорил он с усмешкой, видимо, наслаждаясь абсурдностью происходящего.
Я посмотрел на своих товарищей, которые всё это время прятались за укрытием. Их глаза были полны ужаса и недоумения. Они явно видели больше, чем ожидали. Кто-то откровенно пялился по площади, пытаясь высмотреть меня, словно я был не человеком, а каким-то монстром из этого проклятого мира.
— Давай, не тяни! — крикнул снова Гвоздь, с нетерпением глядя на меня. — Или ты там решил завести новый бизнес — вырывание сердец на заказ?
Я сделал глубокий вдох и двинулся в сторону товарищей, осторожно обходя тела мёртвых муров. Пальцы всё ещё дрожали от недавнего напряжения, но внутри постепенно появлялась ясность. Я не до конца понимал, что это за сила, что со мной произошло, но теперь мне было ясно одно — я стал чем-то другим. Больше нельзя было называть меня просто человеком.
Когда я подошёл ближе, я заметил, как взгляды Гвоздя и остальных метались по сторонам, как у зверей, которые только что пережили смертельную опасность.
— Представь в голове рубильник, — сказала Катя. Её голос был тихим, но я слышал его отчётливо, несмотря на шум, эхом отзывающийся в голове. — Попробуй выключить действие дара. Не доводи себя до полного опустошения.
Рубильник. Простой образ. Я сделал, как она сказала. Закрыл глаза и представил тумблер. Простой переключатель, как в старых системах, который можно дернуть. Попробовал один раз — ничего. Но второй раз я представил нечто более мощное — огромный рычаг, под всю ладонь, с массивной рукоятью и рычагом в полметра длиной. Как только я мысленно потянул его вниз, всё изменилось.
В одно мгновение окружающий мир вновь стал реальным. Мой дар исчез, вместе с этим странным состоянием, где я был непобедим. Я споткнулся, теряя равновесие, и едва не упал, когда ногой задел труп мура. Второй ногой я ступил прямо в какое-то серое жидкое вещество, не очень хотелось знать, что это, но воняло отвратительно.
Вокруг была тишина, глухая и гнетущая. Я двинулся к друзьям, понимая, что они всё ещё в опасности. Ошейники на их шее, подавляющие силу Улья, нужно было немедленно снять. Я подошёл первым к Кате и Гвоздю. Мур, тело которого лежало рядом, уже не дышал, у него на поясе был какой-то нож — неважно, чьё это было оружие, оно теперь могло послужить нашему спасению.
Я схватил нож, одним движением срезав верёвки с рук Кати, затем — Гвоздя. Остальные всё ещё были связаны. Не теряя времени, я быстро начал снимать ошейники, каждый из которых казался тяжёлым и массивным, словно в нем запечатана сама тьма этого мира.
Когда последний ошейник упал на землю с глухим стуком, все мои товарищи наконец-то могли дышать полной грудью. Гвоздь с Катей тут же бросились к Кулаку, который выглядел хуже всех. Его лицо было в кровоподтёках, а дыхание тяжёлым и хриплым. Я присел рядом, подбирая разбросанное оружие и передавая им. Кулак был слишком слаб, но он держался, как всегда.
Катя, используя свои способности, наложила руку на его раны, и я увидел, как они начали затягиваться. Это не было чудом, она не могла вылечить его мгновенно, но ей удалось стабилизировать его состояние, чтобы он мог двигаться. Гвоздь тем временем растирал ему руки и плечи, пытаясь вернуть чувствительность в затёкшие конечности.
Мы обменялись короткими взглядами. Не было времени на обсуждения. Не было времени даже на благодарности. Нам нужно было выбираться, и быстро.
Мы собрали оружие, что осталось после муров, проверили боезапасы и подготовились к выходу. В этом мире всегда нужно быть готовым к следующей атаке, и даже после всего, что только что произошло, мы знали, что опасность не закончилась. Стикс никогда не позволял расслабиться. Каждое мгновение — это борьба.
Кулак первым поднял руку, показывая направление. Он всегда был лидером в таких ситуациях, его умение ориентироваться в пространстве и быстро принимать решения не раз спасало им жизнь.
— Двигайтесь тихо, — прошептал он, оглядываясь на нас. — Мы не знаем, кто ещё может быть поблизости.
Мы начали двигаться по разрушенному зданию, пытаясь оставаться как можно ближе к стенам, чтобы не оказаться на открытом пространстве. Тени скользили по стенам, и каждый звук казался громче, чем был на самом деле. Казалось, будто само пространство наблюдает за нами, будто стены могли ожить в любой момент.
Первые шаги казались бесконечно долгими. Гвоздь, несмотря на свой язвительный характер, сейчас молчал, а Кулак шёл рядом, сжав зубы от боли. Мы старались двигаться так быстро, как могли, но каждый из нас понимал: нас преследовали. И это было только вопросом времени, когда новый отряд муров или что-то ещё более жуткое снова окажется у нас на хвосте.
Пока мы шли, я не мог не думать о том, что произошло. Улей дал мне нечто, чего я не просил. Не просто дар, а силу, которая одновременно вселяла страх и давала безграничные возможности. Я видел, как муры падали, один за другим, как мои руки легко проникали в их тела и разрывали их изнутри. Это было словно некое зло, о котором я раньше и не догадывался.
Я оглянулся на своих друзей. Катя, несмотря на свою храбрость, с тревогой наблюдала за мной. Её настороженность была понятна. Каждый из них понимал, что я больше не тот, кем был раньше. Возможно, меня нужно было бояться так же, как тех, кого я только что убил.
