Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
[10] Морава (Великая Морава) – река в Сербии, правый приток Дуная.
[11] Боснийский пашалык – ключевая османская провинция на севере Балканского полуострова, включала в себя территорию современной Боснии и Герцеговины, часть Сербии и Хорватии.
[12] Али-паша Тепелин (1750–1822) – вассал Османской империи, один из богатейших и влиятельнейших вельмож Турции, фактический правитель Албании и большей части Греции, затем назначен правителем всех Балкан, казнён султаном после продолжительной войны.
[13] Кайсери Хачи Салих-паша (?—1802) – османский государственный и военный деятель.
[14] Гогенцоллерны – германская династия, правящая в Пруссии.
[15] Дризен (совр. Дрезденко) – город в Западной Польше.
[16] Помезания – часть Восточной Пруссии между Вислой и Эльбингом.
[17] Сассовия – часть территории Восточной Пруссии севернее Мазовии.
[18] Тимок – река на Балканах в Сербии и Болгарии, левый приток Дуная.
[19] Южная Морава – река в Македонии и Сербии, приток Моравы.
[20] Нестос (Места) – река в Болгарии и Греции, впадающая в Эгейское море.
[21] Сава – река в Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговине и Сербии, правый приток Дуная.
Глава 13
Франция уверенно катилась по своему историческому пути, тому самому, который я помнил. Уж очень многое накопилось противоречий в обществе и экономике сильнейшего государства Европы. Даже победа в грандиозной войне не спасла сложившуюся систему управления, похоже, напротив, всё стало ещё хуже. Теперь по стране бродили толпы несчастных ирландцев, не захотевших уезжать в поражённую схизмой Россию и пожелавших остаться в католической стране. Захваченные земли требовали войск, снабжения, а главное, денег, причём доходов от них пока не было видно.
Франция стала одним из главных наших торговых партнёров, покупая зерно, инструменты, оружие, ткани, меха, поставляя нам только небольшое количество вина́ и мебели. По сути, мы вывозили отсюда деньги, много денег, да технологии, причём уже в виде учёных, ищущих лучшей жизни. Нас такое положение полностью устраивало, мы имели неплохой доход, благодаря которому Россия строила новые предприятия и распахивала новые пашни, а потом опять продавала многое из того, что произвела за счёт французских же открытий и средств.
Североамериканские колонии Франции, вообще, уже несколько лет почти полностью снабжались нашими торговцами, да и в Индии, очень многое уже было в руках русских. Но сама Франция стремительно беднела, архаичное общество не могло быстро отреагировать на изменение ситуации. Голод и войны требовали поставок зерна из-за границы, мы его поставляли по ценам ниже, чем могли предложить на рынок местные, что быстро их разоряло. Лишившиеся наделов крестьяне присоединялись к армии нищих, которая и так безмерно разрослась за счёт бывших солдат и ирландских беженцев.
Вместе с крестьянами беднели и землевладельцы. Дворяне не желали снижать свой уровень жизни. Пусть наши товары дешевели, что позволяло большей части так называемого второго сословия даже при снижении доходов, покупать привычные товары, но всё же денег на модные вещицы начинало не хватать. Единственный выход почти всё сословие видело в простом увеличении поступлений от крестьян, что ещё больше усугубляло ситуацию.
Король и его советники не знали, как быть, ещё сильнее консервируя положение вещей и почти полностью игнорируя проблемы. Огромные расходы на неудачные военные авантюры злили французов, а просто бешеные траты королевской семьи и их откровенно разгульный образ жизни, который они демонстративно отказывались менять, просто приводил население королевства в бешенство. Люди были доведены до крайней точки, но вместо изменений Франции предлагалось исключительно усиление давления. Вся надежда власти была только на скорые поступления от захваченных во время войны земель, чему мешали и накопившиеся уже там проблемы и отсутствие сил для кардинального решения вопроса, и противодействие Англии.
Людовик был прекрасным человеком, добрым семьянином, неплохим столяром, но вот стратегического мышления, способности выбирать себе помощников и оберегать их от враждебно настроенных вельмож у него не было. Он проигрывал бой за боем, всё приближая крах собственного предприятия. Сейчас настал момент истины.
Генеральные штаты были своим же решением преобразованы в Учредительное собрание, где первую скрипку уже играли представители третьего сословия. Ассамблея размещалась в Париже и фонтанировала идеями, а в Версале король собирал войска, готовя полное уничтожение попытавшейся вмешаться в управление государством черни. Обеспечить секретность сосредоточения сил король и его окружение не смогло. К тому же верными престолу до конца считались только наёмники из германских княжеств и Швейцарии, а появление множества говорящих по-немецки солдат в окрестностях Парижа, естественно, было замечено французами.
Напряжение нарастало, и ситуация во самом центре Европы сосредоточила на себе всё внимание правительств большинства стран континента. Во многом именно благодаря этим событиям почти все разговоры на состоявшейся в мае 1792 в городе Тешен конференции были посвящены именно Франции.
Изначально переговоры должны были пройти только между Австрией и Пруссией для оформления итогов прошедшей войны и определения позиций сторон на предстоящих выборах императора Священной Римской империи. Леопольду для беспроблемного избрания нужна была поддержка Пруссии, и он готов был пойти для этого на значительные уступки. Идея укрепления позиций Австрии в Германии и усиление структур империи для противодействия России была одной из главных линий его политики. Наследник короны Габсбургов намеревался предложить Фридриху-Вильгельму постоянный союз, нацеленный против России и Польши. Великобритания, отлично осведомлённая о планах будущего императора, также пожелала присутствовать в этом собрании.
Участники конференции попытались привлечь к совещанию максимальное количество мелких европейских игроков, однако всего несколько князей согласилось присоединиться к обсуждению. Самым неприятным для устроителей нового союза стал отказ от приезда в Тешен представителей Нидерландов, не желавших окончательно рвать с Россией.
Это, а также позиция курфюрста Саксонского Фридриха-Августа, категорически не согласившегося лезть ещё в одну войну, серьёзно тормозило принятие решения о создание большого союза германских стран против России. Вести же об обострении ситуации во Франции полностью перекроили план конференции. Начинать готовится к конфликту с огромной империей на востоке, когда вот-вот могла перекроиться много более интересная со всех точек зрения карта на западе, было явно преждевременным. Австрия, Пруссия и тем более Англия имели столько шансов радикально изменить свою сторону многочисленные территориальные и финансовые споры с галлами, что все мысли о противостоянии с Россией ушли на задний план. Надо было попытаться определить позиции при грядущем ослаблении Франции.
Одновременно возможный подрыв основ монархического устройства пугал всех. Пример республики североамериканских мятежников, решивших отказаться от королевской власти вообще, совершенно не вдохновлял монархов Европы. Можно было представить новую опасность для всех правителей континента полностью потерять власть при малейших сложностях, что было бы совершенно неприемлемым риском. Масла в огонь подливала и королева Франции
