Живая степь - Николай Викторович Степанов
– Я рассчитывал, что и в кабаке их не будет, – пробурчал я.
– Ты ошибся в расчетах.
– Надеюсь, твои предположения подтвердятся. Еще одну стычку сегодня я могу и не потянуть.
– Ты гораздо сильнее, чем о себе думаешь, – подбодрила атаманша.
Возле двери нужного подвальчика в свете фонаря мы разглядели только одного охранника и два трупа. Фигура мужчины показалась знакомой, а когда он заговорил:
– Надо же! Я уже заволновался, что ты не придешь, – голос принадлежал Кадургу. – Как знал: ежели девки из Ибериума, надо ждать Платона.
– Это дрег, – тихо сказал Атиме, которая впервые за сегодняшний вечер испугалась. – Дождался? – вопрос адресовал островитянину.
– Как видишь. Так что сейчас у меня имеется, что выставить на кон. Ну как, теперь ты согласен на поединок?
– И какие ставки?
– Весьма высокие, Платон. Скажем так: если отказываешься от поединка, то те, кто с тобой рядом, и те, кто в подвале, становятся моей добычей. Не все мне нужны живыми, но одаренных точно заберу. Как и тебя, если выживешь. Кстати, а куда подевался целитель? У меня и на него имелись далеко идущие планы.
– Сказал, что у него свой особый путь.
– Ладно, обойдусь. Так вот, если же ты войдешь со мной в круг и проиграешь, так и быть, возьму с собой лишь тебя, но отправишься добровольно. Без рабского ошейника, словно сам всю жизнь собирался посетить наш остров, да только подходящий попутчик никак не встречался, – язвительно обозначил он.
«Сдалось ему это «добровольно». Точно! Именно в нем и кроется подвох!»
– И что тебе помешает нарушить свое слово?
Пока он говорил, я пытался просчитать шансы одолеть дрега:
«Волшебник – раз, драться умеет – два, телепортом владеет – три, и наверняка еще другой магии обучен – четыре. А у нас? Я почти пуст, Игун, скорее всего, тоже. У Борины амулет на нуле. Атима? Ленкур? Чуйка подсказывает – они не справятся».
– Ты о магических клятвах на крови что-нибудь слышал? – спросил Кадург.
– Нет.
– Их нельзя нарушить, Платон.
Взглянул на Ленкура, тот кивнул, подтверждая слова дрега.
– Что будет, если я проиграю, уже понятно. Теперь давай обговорим мою часть сделки. В случае твоего проигрыша все должны остаться живы и здоровы, а ты возвращаешься к себе на остров и на год про меня забываешь.
– Полгода, Платон, – все-таки решил поторговаться Кадург.
– Ладно, хоть полгода от твоей назойливости отдохну. Только сначала мы проверим, как там пленницы? А то вдруг ты их уже забрал на свой остров.
– Обижаешь, Платон. Ладно, сейчас приведу, – пообещал он и исчез. Наверняка специально напомнил о владении портальной магией, чтобы никто не вздумал затевать глупости.
Вскоре вместе с ним проявились Рудана и Лузита, и сразу направились к нам, где их подхватила Борина.
– А теперь составим клятвы.
Когда пленницы оказались у нас, шальная мысль послать Кадурга подальше буквально рвалась наружу, но ощущение опасности, исходившее от него, удерживало от опрометчивых шагов.
– Ты в своем уме, парень? – зашипела на меня Атима. – Драться с дрегом…
– Знаешь другой выход?
– Нет. Но сразу соглашаться на заведомо проигрышные условия…
– Я не собираюсь проигрывать. Могу даже ставку сделать на свою победу.
Она посмотрела на меня, как на свихнувшегося. Когда поняла, что я не шутил, присвистнула.
– А, давай! Победишь – получишь десять монет. Проиграешь – возьму с твоих всего одну.
– Договорились.
– Но я все равно желаю тебе победы, парень! Хоть и не верю в нее.
Клятвы мы составляли на бумаге под контролем Ленкура. Когда закончили, здесь же, под фонарем, нарисовали круг.
– Правила те же, Платон. Кто первый вывалится за черту, тот и проиграл. Приступим?
– Раньше начнем – раньше закончим, – ответил я и вошел в круг.
Он тоже. Мы постояли с минуту, изучая друг друга. Затем дрег оказался рядом и попытался нанести удар. Его кулак просвистел в миллиметре от моего уха, второй едва не зацепил плечо, колено также не достигло цели… После этого я решил, что хватит издеваться над островитянином. Захватил кисть и дернул тушку Кадурга, подстав бедро. Бросок получился зрелищным и результативным: дрег приземлился за чертой.
– Ты проиграл, – сообщил ему очевидное.
– Этого не может быть! Ты, ты… Что за магия?!
– Секрет древних, – многозначительно брякнул первое, что пришло в голову. – Тебе пора на свой остров. Кстати, увидишь Хидрака – привет ему передавай.
– До встречи через полгода, Платон, – мрачно произнес Кадург и исчез.
– Ну, ты даешь! – воскликнула Атима. – Рада, что должна тебе десять золотых.
– А я говорила – он такой! – Борина просто светилась от гордости. Чуть не оттолкнув стоявших рядом подруг, она бросилась мне на шею.
«Надо же, не обманул тот странный угай… Сработала моя «прописка» в деревне Хаши».
– Что тут происходит? – донесся недовольный голос Руданы. – Почему нас так долго вытаскивали из вонючего подвала? Где жандармы?
– Борина, разъясни им ситуацию, пожалуйста. Да, и еще, – Атима вытащила из кармана какие-то бумаги и отдала девушке. – Здесь ваши документы и именные векселя. У Армаза забрала. Садитесь в экипаж, и побыстрее отправляйтесь в гостиницу. Завтра советую выехать из Туреина с утра пораньше. Застрянете дольше – придется давать кучу показаний местным жандармам, можете не успеть на экзамены.
– Надо дождаться родителей моих подруг.
– Не дождетесь. Они ничего не знают.
– Почему? – удивилась Борина.
– Все по той же причине, девочка. В жандармерии Туреина есть кто-то, кто работает на преступников. Любая информация сразу дошла бы до Армаза и Краба. Ты ведь не желала смерти своим подругам?
– Нет.
– Поэтому я и действовала тайно. И быстро. Все, поезжай.
Услышав их разговор, обратился к атаманше:
– Мой выигрыш отдай Борине – пусть у девчонок будут деньги на дорогу.
Я видел, что девушка порывалась мне что-то сказать, но под строгим взглядом Волчицы развернулась и направилась к экипажу. Наконец они уехали.
– Так, парни, – обратилась к нам Атима. – Мы провернули большое дело, которое нужно отметить. Возражения имеются?
Дураков не нашлось.
– Надо только Алгая с собой взять, – напомнил Игун.
Глава 28. Здравствуй новая жизнь!
Интерлюдия…
Дворец Олима Рунского, возвышавшийся в центре Руниега, являлся самым высоким зданием в городе. Семь этажей, монументальные фасады со строгими пилястрами, увенчанными золочеными капителями, огромные окна с резными наличниками – буквально все говорило о том, что хозяин дворца человек весьма небедный.
Действительно, граф со своим миллионным состоянием входил в первую дюжину богатейших людей королевства. Однако все его деньги не придали Рунскому никакого политического веса – вельможа едва ли
