Барометр падает (СИ) - Щепетнев Василий Павлович
— Не дрейфь, парень! Это учения! Тренировка! Ещё поживём!
И солнце стало немножечко ярче, а улица — немножечко шире…
Но в конце квартала обосновался милицейский «УАЗ», перегораживая мостовую, а на тротуаре милиционеры заворачивал людей:
— Граждане! Проход временно закрыт! Дальше дороги нет!
Аргументы, что человек-де здесь живёт, что ребенок один дома, что на плите варится холодец, не принимались. Ждите.
Те, кто и в самом деле жили дальше, не отчаивались. Шли в обход, дворами.
Я же кривых ходов не знал, да и не очень-то мне было нужно дальше, к ГУМу. Что мне делать в ГУМе? Я не стану есть этих худосочных поросят, я лучше пойду домой.
И свернул направо.
Милиция не возражала
Улица обезлюдела. Что-то, похоже, и в самом деле происходило. Но не слышно ни автоматного, ни орудийного огня, и взрыва не было, и гарью не несёт, и небо чистое: ни дыма, ни вертолетов. Так что серьёзное — военный переворот или подрыв ГУМа, — пожалуй, можно исключить. Да и на пожар мало похоже. Может, демонстрация против власти? Вышли на Красную площадь человек двадцать, или даже пятьдесят, и…
И что? В стране всё более-менее спокойно, знамёна реют, планы перевыполняются, народ и партия едины. Где-нибудь на окраинах, там могут, да и то вряд ли. Впрочем, двадцать чудаков в Москве найти можно, найти, обработать и послать на «подвиг чести».
А потом про этот случай раструбят на Би-Би-Си.
Ладно, я же иду домой.
По пути заглянул в гастроном, полупустой. И купил курицу, упитанную, венгерскую, упакованную в пищевую пленку.
— Только сейчас завезли, — похвасталась продавщица. Видно, глянулся я ей. Меня часто привечают продавщицы. Может, видят во мне принца под сенью алых парусов? И даже московские плащ не мешает?
К курице я купил венгерской же приправы, лапши, луковицу, морковь, и все это продавали мне с радостью и улыбкой: если парень сам будет готовить курицу, то есть, есть шанс заполучить его себе!
И вот я дома. Три часа пополудни.
Извлек из упаковки уже потрошеную курицу, помыл, начал готовить. По книге.
Позвонил, пока суд да дело, в «Винокурню».
— Мы уже почти закончили. Скоро будем. Ты только никуда не выходи, — сказала Ольга.
А я и не собирался.
Нагулялся я сегодня.
Вволю.
Глава 4
16 августа 1979 года, четверг, вечер
Тихий мирный ужин
Супчик мой прошёл на «ура», затем пришла очередь самой курицы, а на гарнир — вермишель. Всё, как в пионерском лагере, только порции побольше.
Лиса и Пантера ели и нахваливали. Почему не нахваливать? Работа, она способствует аппетиту. Нет, сначала-то, конечно, водные процедуры и всё такое, а трапеза — потом.
Кстати, девочки тоже потеряли в массе. И тоже семь килограммов. Но на двоих. Что их не очень и расстроило. «Подсушились», — сказали они. И по этому случаю мы завершили трапезу тортом. Что может быть лучше торта «Киевский» на десерт? Ничего не может лучше торта «Киевский» на десерт! Его они купили по пути домой.
Нет, не в ГУМе.
В ГУМе случилось чрезвычайное происшествие. Возмутительная выходка. Или террористический акт. Пока не решили, как квалифицировать.
А именно — взорвалась бомба. В секции одежды. Где как раз продавали джинсы. Наши, советские. Из «орбиты». Очередь, волнение, больше двух в одни руки не давать. И тут — взрыв. Бомба оказалась перечная — взрывчатки чуть, несколько граммов, но много толчёного перца, острого, едкого. Слёзы, кашель, чих. Паника. А вентиляция разносит перец по всему ГУМу. «Скорая», пожарные, милиция… Людей вывели. За медицинской помощью обратилось более ста человек, в основном глаза промывали, дыхательные пути, ну, и успокаивали. Двадцать человек — в стационар: бронхоспазм, нарушение дыхания. Пока все живы. Начато следствие.
Это Лиса и Пантера не по радио услышали, радио работает штатно, по программе. У Лисы и Пантеры свои источники. Вывод: будьте бдительны, будут строгости.
Но строгости строгостями, а работа работой. Тебе, Чижик, нужно готовиться к матчу. Задание комсомола — победить! Кто, если не ты, докажет торжество советской шахматной школы?
А им нужно заняться «Молодой Гвардией», наверстать, догнать и перегнать! И вот ещё что: простого человека Женю Конопатьева можно сделать и.о. директора «Космоса». Нам всё равно не разорваться, а Женя показал себя не только толковым врачом, но и хорошим организатором. Так что, если нет иной кандидатуры, Женю — в Ливию не просто врачом, а главным врачом!
Признаться, я и сам об этом подумывал. Кому, как не нам, птенцам гнезда Бурденко, покорять новые вершины? Женю мы знаем много лет, вместе учились, сейчас вместе поработали. Лучшей кандидатуры нет.
— Осталось уговорить Женю.
— Уговорим, — сказали хором Ольга и Надежда. Слаженно сказали, в один голос. Ну да, они вместе работали, в диализных палатах.
— Кстати… — начала Лиса.
— Кстати? — доброжелательно ответил я.
— Насчёт аппаратов…
— Я к ним не имею никакого отношения, — твёрдо сказал я. — Мое дело было оплатить закупку и перевозку. Теперь они на балансе «Винокурни», во всяком случае, так предполагалось. И «Винокурня» может распоряжаться ими, как посчитает нужным.
— Она и распорядится, не волнуйся. Но вот расходные материалы…
Аппаратыя купил не сгоряча. По расчёту купил. «Москву», мою любимую гостиницу, мой любимый ресторан, взорвали на моих глазах. Пройти мимо, точнее, проехать на «Волге» с фордовским мотором, я не мог и не хотел. И тут же созвонился со Стельбовым. Он, конечно, был занят, но соединили сразу — он боялся за Ольгу, знал, что мы часто обедаем в «Москве» и просто так, и по делам. Узнав, что с Ольгой, и со всеми нами, всё благополучно, он хотел положить трубку, но тут я сказал, что после подобного завала будет множество пострадавших, которым потребуется «искусственная почка», и что у меня есть связи с фирмой, производящей эти аппараты. Я могу за свой счет закупить аппараты, прямо сейчас, но мне нужна зелёная улица, чтобы они не застряли на таможне. И чтобы межгород соединял без проволочек.
Стельбов постарался, Политбюро экстренно приняло решение, Правительство оперативно провело его в жизнь — и в «Винокурне» появились восемь аппаратов «A2008» германской фирмы Fresenius.
А я избежал принудительного раскулачивания. Не факт, что оно последовало бы, не факт, что я поддался бы, но теперь на ехидные вопросы Андрея Николаевича, зачем мне столько денег, я могу ответить, зачем.
Кстати, стоили аппараты дорого, но не безумно дорого. В пересчете по официальному курсу дешевле отечественных.
Проблема заключалась в расходниках. Аппараты могли работать много лет, но нуждались в расходных материалах — как автомобиль нуждается в топливе. Без топлива любой автомобиль никуда не поедет, без расходников «искусственная почка» работать не сможет. Деталь интерьера, и только. Именно расходные материалы, поставляемые год за годом, и составляют основную прибыль фирмы.
И когда новоназначенный заведующий диализным отделением принимал у Евгения Владимировича Конопатьева дела, он поинтересовался, как там с расходниками.
— На два месяца хватит тех, что прилагались к поставке, — ответил Евгений Владимирович.
— А дальше?
— А не нужно дожидаться «дальше». Нужно прямо сейчас заказать у фирмы новую партию. И делать это постоянно, не допуская перерыва, потому что от работы «искусственной почки» зависит здоровье и сама жизнь больного.
— Заказать у фирмы?
— Именно. Реквизиты здесь, в этой папке. Заказываете, оплачиваете, и получаете в оговоренный срок.
— Какой срок?
— Оговоренный. В Ливию — в пределах десяти дней: из Германии в Италию сушей, а дальше морем. Авиацией быстрее, но дорого. В налаженном хозяйстве скорость не критична, главное — ритмичность поставок.
— То есть оплачиваете вы сами?
