Император Пограничья 6 - Евгений И. Астахов
— Хватит издеваться! — рявкнул Демидов, и несколько посетителей обернулись в нашу сторону. — Тимур ещё получит своё за предательство. И вы тоже, если будете упорствовать в своём… простодушии.
Угроза Тимуру. Запомню. Придётся предупредить парня, чтобы был осторожнее. Демидовы не прощают предательства, и у них длинные руки.
Но сейчас важнее то, что магнат начинает терять терпение. Хорошо. Разъярённый противник совершает ошибки.
Я развёл руками:
— Да я и не упорствую! Просто правда не знаю никакого Тимура. Хотя имя красивое, надо будет сына так назвать, если родится.
— Ладно, оставим Черкасского, — со вздохом Демидов откинулся в кресле, изучая меня прищуренными глазами. — Поговорим о более интересном. Сабля из Сумеречной стали, проданная Судаковым. Откуда взялся металл?
Вот мы и добрались до сути. Именно это его и беспокоит — откуда у меня Сумеречная сталь. Монополия Демидовых и Яковлевых под угрозой, и они это прекрасно понимают. Интересно, проверяли ли они состав металла? Наверняка. И наверняка обнаружили, что это не их сталь.
Я пожал плечами, намазывая масло на тост:
— А вы сами как думаете? Где было, там больше нету. Договорился я с одним хорошим человеком. Правда, он теперь в тюрьме сидит, и слиток из княжеской казны достать для вас не сможет.
Судя по его виду, собеседник мне совершенно не поверил.
— Слышал я эту теорию, вот только мы проверили, и Сергиев Посад давно не закупал у нас Сумеречную Сталь. Мы контролируем все известные месторождения, — процедил магнат. — Уральское — наше. Северное — у Яковлевых. Больше крупных источников нет.
— Ну значит, из старых семейных запасов, — беззаботно отозвался я. — Может, дедушка припрятал на чёрный день. У нас в роду все запасливые, как барсуки.
Демидов с силой сжал кулаки, костяшки пальцев побелели. Несколько секунд он молча сверлил меня взглядом, явно пытаясь взять себя в руки.
— Давайте по-другому, — выдавил он наконец. — Работайте на меня — получите двадцать процентов с каждой сделки. Это больше, чем многие зарабатывают за год. Плюс моя защита от Яковлевых и прочих… заинтересованных лиц.
Первое предложение. Двадцать процентов — это смешно, учитывая, что у меня есть собственное месторождение. Но интересно другое: он упомянул защиту от Яковлевых. Значит, второй монополист тоже в курсе ситуации? Или Демидов просто перестраховывается?
— Двадцать процентов от чего? — я изобразил непонимание. — У меня кроме картошки да репы ничего нет. Разве что коров пару…
— Тридцать процентов! — рявкнул Демидов, ударив ладонью по столу. Чашка с кофе подпрыгнула. — И место управляющего в одном из моих филиалов. Официальная должность, хорошее жалованье.
Поднял ставку. Он действительно обеспокоен. Место управляющего — это попытка привязать меня к себе, поставить под контроль. Классический ход: дать человеку комфорт и статус, чтобы он боялся их потерять.
— Управляющий? — я расплылся в улыбке. — Это где бумажки перекладывать? Не, я человек, сами понимаете, из глуши, мне бы что попроще…
Магнат закрыл глаза, помассировал виски и глубоко вдохнул. Когда он открыл глаза, в них плескалась едва сдерживаемая ярость.
— Хорошо. Играйте в дурачка. Посмотрим, как вы запоёте, когда я перекрою все торговые пути в вашу деревню. Ни один купец не сунется. Ни один караван не дойдёт. Вы сдохнете с голоду через месяц.
А вот и угрозы пошли. Экономическая блокада — серьёзное оружие. Демидовы действительно могут осложнить жизнь Угрюму. Но не настолько, как он думает. У меня есть связи в Сергиевом Посаде и Муроме, договорённости с Фадеевым, поддержка некоторых влиятельных людей. Да и Гон на носу — после него расклад сил может измениться.
Замысел Демидова стал мне понятен почти сразу. Используя эффект неожиданности, он то угрозами, то посулами хотел заставить меня проговориться. Мысль о том, что у меня имеется собственное месторождение Сумеречной стали казалась самой логичной и в то же время невероятной.
Дело даже не в удивительной редкости руды, а что я, ничтожный с его точки зрения, нищий провинциальный воевода не кинулся «во все тяжкие», козыряя таким богатством. Это не укладывалось в голове у Демидова, смущало его. Заставляло юлить и осторожничать.
А я же, понимая это, развлекался вовсю.
— Ой, да ладно вам, — махнул я рукой. — У нас своё хозяйство. Яблоки, капуста… Проживём как-нибудь. А купцы — они хитрые, всегда лазейку найдут, где прибыль пахнет.
— Да вы… — Демидов осёкся, стиснул зубы так, что желваки заходили на скулах. — Вы не понимаете, с какой силой столкнулись. Я разорил десятки конкурентов. Бояре и графы шли ко дну, когда вставали на моём пути. Что уж говорить о мелком воеводе из захолустья.
Хвастовство или предупреждение? Скорее всего, и то, и другое. Демидов хочет, чтобы я испугался его репутации. И наверняка многое из сказанного — правда. Но есть нюанс: все эти бояре и графы играли по правилам. А я — нет.
— А у вас список есть? — заинтересовался я. — Этих разорённых? А то вдруг среди них мои дальние родственники окажутся? Неловко получится, если начнём сотрудничать. На семейных застольях меня не поймут…
Лицо Демидова начало приобретать багровый оттенок. Он схватил со стола стакан с водой и залпом осушил его.
— Проклятье… — пробормотал он себе под нос, затем снова уставился на меня. — У вас должны быть покровители. Кто за вами стоит? Оболенский? Веретинский? Или, может, сам Голицын?
Интересный список. Оболенский — логично, я частенько действую на его территории. Веретинский — забавно, учитывая, что он хочет меня убить. Голицын… А вот это любопытно. Отец Василисы. Демидов что-то знает или просто перебирает варианты?
— Покровители? — я задумчиво почесал подбородок. — Ну, отец Макарий за меня молится. Он у нас священник. Это считается?
Нефритовый перстень с треском ударился о стол — Демидов впечатал кулак в гладкую поверхность столешницы.
— Ладно. ЛАДНО! — он явно пытался успокоиться. — Я знаю про ваши облигации. Сто тысяч рублей. Интересная сумма для воеводы деревни. Я скуплю весь выпуск и запущу слухи, что вы не сможете расплатиться. Поверьте, этого хватит, чтобы началась паника. Вы обанкротитесь за неделю.
Слишком поздно. Облигации уже размещены. Но то, что он
