Обсерватор - Антон Витальевич Демченко
А если аэрополис всё же окажется оптимальным — чёрт знает, как на островах именно жить, а не гостить… с Эриксом-то, на первый взгляд, всё тоже смотрелось очень неплохо, то, видимо это будет какой-то другой парящий город, где мне придётся всё начинать с чистого листа. С другой стороны… какого чёрта⁈ Ну да, начну сначала, и что? Можно подумать, что в Эриксе я уже успел обзавестись женой, домом, делом и детьми, и теперь должен мучиться и страдать, бросая всё нажитое и украденное, ради призрачного шанса лучшей жизни… Тьфу!
Под эти внутренние рассуждения мы с Фабио добрались до нотариуса, где и разорвали недавно заключённый договор. От денег я отказался категорически: не дело обдирать весёлого остерщика, в общем-то симпатичного и благорасположенного ко мне типа.
До башни Фачилле я добирался общественным транспортом, так что получил возможность с понятным неприятным чувством плюнуть на памятный пятиугольник площади с высоты. В общем-то, всё могло сложится гораздо хуже, чем есть сейчас. А то, что не сработал один вариант из имеющихся в моём распоряжении сотен методов относительно честного обогащения — не повод опускать руки и вешать нос.
Платформа дотащила меня до дворца, где роботам на моё отсутствие было наплевать. Что и к лучшему: не уверен, что моя психика выдержала бы вид робота, вооружённого скалкой, который, подбоченившись, выспрашивал, где меня носило. А вот у меня, как понятно, было дело к капитану, так что я попросил устроить мне аудиенцию.
— Конт Ласэрайо Фачилле примет вас, аэр Тони Бланко. О сроках аудиенции я вас уведомлю, — чопорно прожужжал робот и, развернувшись, как положено оловянному солдатику, через левое плечо, потопал прочь.
На попытки уточнить время возможной встречи с капитаном, этот робогад меня послал в стиле «как только изволится Его Высокомордию — так сразу». В общем, махнул я рукой на весь этот бардак и завалился в свою комнатушку, не имея никакого желания вылезать в Эрикс до отлёта Обсерватора. Потом — посмотрим, может, что-то изменится, и узнаю, хотя вряд ли. Но сейчас — точно нет.
Взгляд сам собой остановился на складированных в углу комнаты ящиках с лимончелло и… почесав шнобель, я решительно выхватил из верхнего ящика, тубу с готовым напитком. Эх, нажруся!
Глава 21
Праздники проходят… бывает
А на следующий день, ни свет, ни заря, меня поднял всё тот же робогад… ну, я думаю, что тот же, по физиомордиям-то их друг от друга не отличить. Да что там, могли бы хоть номера на своих накидках намалевать!
— Конт Ласэрайо Фачилле желает вас видеть, аэр Тони Бланко, — пропищало это злостное порождение технологии.
— Одеться-то хоть можно, или приказано бежать как есть? — буркнул я, начиная копошиться, выползая из постели.
Робогад на это промолчал, а после того как я оделся — потащил-таки меня к капитану. В ту же самую комнатушку, где Его Высокомордие выдавало мне аудиенцию в прошлый раз.
Позиция благородного конта Ласэрайо Фачилле при моём появлении была всё той же. Капитан стоял, заложив руки за спину, и равнодушно пырился в окно. И как и в прошлый раз, при моём появлении не соизволил даже обернуться. Возникало ощущение, что он здесь работает статуём своему Величию и Высокомордию, то есть, как встал у окна в день прибытия, так и простоял до сегодняшнего дня недвижимо. Впрочем, тут я, конечно, несколько преувеличиваю, всё же, сегодня поведение Его Выскомордия несколько отличалось от прошлого. На этот раз на моё появление он всё же соизволил обернуться, да ещё и равнодушная гримаса, казалось, навечно приклеившаяся к его лицу, изменилась на… Не, такое ни словами сказать, ни в сценарии расписать. Возмущение, презрение, злость… и при этом, сквозь это море вроде бы совершенно несвойственных капитану эмоций просвечивало его фирменное высокомерие. Ну, хотя бы скуки в глазах конта поубавилось. Тоже плюс… наверное. Может быть. Для самого Фачилле, так точно. А вот для меня… Хм.
— Ознакомься, — простёр он перст, иначе не скажешь, к каким-то бумагам, валяющимся на приземистом столике. Смотрел он при этом на меня, как на приснопамятную бактериальную культуру, осмелившуюся пригласить Его Высокомордие на светскую беседу о погоде. Так что тратить время на славословия и приветствия я не стал, просто кивнул-поклонился и направился к столу, с интересом готовясь узнать-таки, что именно смогло вывести нашего бравого капитана из своеобычного состояния. Нет, в принципе, я догадывался, что за информация ждёт моего внимания, но вот в каком виде её подали конту Фачилле, это уже другой вопрос.
Как я, собственно, и ожидал, на столе, поверх запечатанных конвертов, лежало раскрытое рукописное письмо, украшенное всякими вензелями и прочими финтифлюшками, исполненное на тонком, сияющим золотистыми прожилками пластике. В нём «синьор Гвидо Конци» выражал свои «наиглубочайшие сожаления», молил «не принять за неуважение» и прочее подобное. В общем — «токмо по глупости и неинформированности, благородный конт Фачилле, случился сей неприятный казус, примите наши нижайшие извинения и не извольте гневаться».
— А… — начал было я, но был прерван раздражённым взмахом руки.
— Забери… это, — повторно тыкнул пальцем Фачилле, на этот раз в валяющийся на столике туго набитый мешочек.
Очевидно — компенсация «за оскорбление» от Конци. Ну, не надо Фачилле — мне не помешает, особенно учитывая, что мой способ относительно законного заработка средств в чёртовом Эриксе накрылся медным тазом. Понятно, что Конци тут — скорее тоже потерпевший, но мог же он не повестись на указания тонтон-макута? Мог. По взглядам и общему поведению было абсолютно понятно, что Конци никто не «приказывал» и за тестикулы не тянул, требуя исполнения воли здешнего ЦРУ-АНБ-КГБ. Уж чтобы понять это, моих скромных талантов вполне хватило… и ошибиться я не мог.
