Имперский повар 1 - Вадим Фарг
* * *
Я влетел в приёмную главы Совета, растрёпанный и запыхавшийся. Строгая секретарша в очках на цепочке одарила меня взглядом, каким обычно смотрят на тараканов. Она уже открыла рот, чтобы отчитать меня за нарушение всех мыслимых правил этикета, но тут дверь кабинета распахнулась.
— А, вот и ты, Игорь. Проходи, — на пороге стоял Григорий Земитский. Спокойный, серьёзный, но с добродушной улыбкой. Ничего общего с измождённым трудоголиком, которого описывала Наталья. — Вера Андреевна тебя так нахваливала. Говорит, у тебя настоящий талант.
Меня провели в просторный кабинет и усадили в мягкое кожаное кресло. Земитский сел напротив, по-деловому подался вперёд. Такой тёплый приём, лишённый чиновничьей спеси, обнадёживал. Я почувствовал себя не просителем, а ценным специалистом.
— Что ж, Игорь, рассказывай, что ты удумал, — по-дружески улыбнулся глава Совета. — Решил накормить наш городок? Устроить гуляния?
— Помимо раздачи еды, — начал я, обретая уверенность, — нужно вовлечь людей. Сделать их участниками праздника.
— Хорошая мысль, — кивнул Григорий. — Что предлагаешь?
— Для детей — небольшой мастер-класс. Выдадим им фартучки, колпаки, по куску песочного теста. Пусть лепят что хотят. А потом испечём всё это прямо на площади. Родители будут в восторге. Для взрослых можно устроить конкурс поедания пирогов.
— Дельно, — одобрил Земитский. — А с основным меню что?
— Я предлагаю сделать большой казан плова. Это сытно, ароматно и относительно недорого в производстве. Для детей — тыквенные оладьи с мёдом. И от себя хочу добавить тыквенные чизкейки, это будет моя фишка.
— Звучит отлично. Значит, так, — Григорий перешёл к делу. — С тебя — детальные списки всего необходимого: продукты, инвентарь, всё до мелочей. Управа и Попечительский совет берут все расходы на себя. Сцену, музыку, артистов — всё обеспечим. И людей в помощь тебе на кухню найдём, наймем волонтёров.
— И я бы хотел, чтобы Степан Ташенко был одним из компаньонов этого мероприятия. У него отличные продукты.
— Знаю, знаю, — кивнул Земитский. — Вера рассказала, что вы с семьёй Степана тесно сотрудничаете, — Хорошо, я позвоню ему лично и мы с ним договоримся. По этому поводу не переживай.
— Есть ещё один момент, — я замялся. — Безопасность. На празднике будет много людей… и могут возникнуть, скажем так, провокации.
Григорий понимающе кивнул. Его взгляд стал жёстче.
— Я знаю про Алиева и его шайку. Не беспокойся. Я лично переговорю с сержантом полиции. Плюс, попрошу Степана собрать народную дружину для охраны порядка. Позвоню ему сегодня же.
Он решительно поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— На первое время тебе понадобятся деньги.
С этими словами он лёгким взмахом руки указал на стол. Ручка сама собой поднялась в воздух, подлетела к чековой книжке, чиркнула размашистую подпись и плавно опустилась на место. Я замер, впервые видя такую магию воочию.
— Простейшее бытовое чародейство, — хитро улыбнулся Григорий, протягивая мне чек на вполне приличную сумму. — Для закупок первой необходимости. Остальную сумму получишь, когда скажешь что и сколько надо. Ну и да, конечно же, вы с сестрой тоже не останетесь обделёнными. Я прекрасно понимаю, что никто за бесплатно не работает. А если праздник удастся на славу, то я добавлю премию лично от себя. Уверен, мы сработаемся.
Мы крепко пожали друг другу руки. Сделка была заключена.
Выходя из ратуши на залитую солнцем площадь, я чувствовал не эйфорию, а тяжёлую, пьянящую ответственность. Ещё вчера я был мелким лавочником, а сегодня стал ключевым игроком в большой городской игре. И ставки в ней только что взлетели до небес. Это пугало и манило одновременно. Отступать было поздно, да и, чёрт возьми, совсем не хотелось.
Глава 22
Я вернулся в «Очаг Белославовых» и тут же принялся за дело. Необходимо было составить сметы и технологические карты, чтобы всё точно рассчитать и предоставить Совету. Для себя я и без того знал, что и как готовить, но… меня попросил сам барон, готовый щедро заплатить в случае успха, так что стоило хорошенько постараться.
Однако мои злоключения не могли вот так просто остановиться только из-за того что я был слишком занят. О нет, они следовали за мной по пятам. И вот, примерно в полдень, когда «Очаг» трещал по швам от довольных посетителей, а в зале стоял счастливый гул сытых людей, грянул гром.
За столиком у окна восседал Семён Пузанков, как сказала мне сестрица. Мелкая сошка из земельного комитета, но с амбициями размером с его необъятный живот. Он с таким упоением поглощал жаркое, что казалось, будто это его последний завтрак в жизни. Чавканье разносилось по залу, заглушая даже звон посуды. И вдруг, не донеся до рта очередной кусок мяса, он замер.
Вилка звякнула о тарелку. Его лицо, до этого пышущее здоровьем и довольством, начало наливаться неприятной синевой. Он вцепился в живот, глаза комично закатились, и, издав звук, похожий на лопнувшую грелку, он с грохотом повалился на пол. Его тело, падая, зацепило скатерть, и остатки роскошного обеда полетели на пол.
На мгновение в зале повисла такая тишина, что было слышно, как на кухне шипит масло на сковородке. Все взгляды были прикованы к распластанному на полу телу чиновника. А потом тишину пронзил визг, достойный оперной дивы.
Из самого тёмного угла, как чёрт из табакерки, выскочил какой-то неприятный тип. Я его где-то видел, кажется, он постоянно ошивался в компании Кабана у местной пивной.
— Отрава! — завопил он, тыча в меня дрожащим пальцем. — Он его отравил! Убийца! Как и его папаша! Яблочко от яблони!
Последние слова показались мне смешными.
Что, опять?
Но по Насте они ударили ощутимо. Я обернулся и увидел её лицо — белое, как свежепросеянная мука. Поднос с чашками выскользнул из её ослабевших пальцев и с оглушительным звоном разлетелся на мелкие осколки. В её глазах застыл не просто страх, а тот самый первобытный ужас, который я уже видел. Это было эхо прошлого, страшный призрак, который снова пришёл в наш дом.
Посетители, как стайка напуганных воробьёв, шарахнулись от своих столиков. Женщины ахали, мужчины хмуро переглядывались, бросая на меня подозрительные взгляды. Мой «Очаг» за какие-то секунды превратился в место преступления, а я из шеф-повара — в главного подозреваемого.
Я сделал шаг к Пузанкову. Мой мозг, привыкший
