Цена Победы (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
Возвращаясь со стрельбища, я испытывал двойственные чувства. С одной стороны, теперь у нас был рабочий крупнокалиберный пулемёт. И американские партнёры готовы были начать серийное производство не позднее, чем через месяц. А с другой стороны, к нему имелась всего-навсего одна металлическая лента. Её звенья мастер изготавливал и полировал вручную. А то, что в настоящий момент удавалось изготовить автоматически, вызывало задержки в стрельбе через четыре-пять выстрелов.
А-а-а! Ладно, прорвёмся! Первый раз, что ли?
— Как наши дела, Том? Мне надо что-то подписать?
— Нет, сэр. Всё уже благополучно разрешилось, вас вызывают на заседание Комиссии завтра к одиннадцати утра. Если ваши объяснения их удовлетворят, препятствовать вашему выезду из страны никто не будет!
— Да вы — настоящий кудесник, Том!
— Благодарю вас за столь высокую оценку, сэр! Но в данном случае помогли новости из Египта. Благодаря им мои слова о важности партнёрства с вами нашли короткую дорожку к их умам.
из мемуаров Воронцова-Американца
«…Да уж, в Египте немцы с турками отожгли не по-детски! Я не сомневаюсь, что в известной мне истории ничего подобного не было, иначе даже я об этом бы услышал[159]. Всё началось в январе 1915 года, когда двадцатитысячный турецкий корпус захватил Синайский полуостров и попытался захватить Суэцкий канал, эту 'аорту Британской Империи».
Это могло тяжело отразиться на всех странах Антанты, но турки не преуспели. В битве за канал насмерть стояли не только сами британцы, но и войска из Австралии, Новой Зеландии и Индии.
В июне 1916 года в Африканских колониях Германии появилось несколько пароходов-рейдеров и подводные лодки с подводными же судами снабжения. Действуя методами «неограниченной войны на море» они сумели изрядно досадить торговому судоходству в Индийском океане и в районе Баб-Эль-Мадебского пролива.
Британцы в ответ перебросили из Средиземного моря в Красное пару своих броненосцев и приличное количество крейсеров и эсминцев. На последних, кстати, были установлены недавно закупленные акустические системы беломорского производства, способные обнаруживать субмарины.
Для начала британцы совершили бросок к Дар-Эль-Саламу и обстреляли порт, после чего там высаживаются японцы, которым давно пообещали восточноафриканские колонии Германии за помощь на Месопотамском фронте.
Затем ещё пару недель наводили порядок, вылавливая остатки германских разбойников, пока не получили команду возвращаться. И вот утром 27 июня, уже войдя в узость канала, они были атакованы авиацией.
Похоже, немцы и тут творчески развили наш опыт. В Мемеле мы всего лишь заперли канал в одной точке. Здесь же германские пилоты только для начала утопили одиннадцать крупных целей, не особо разбирая, гражданские они или военные, заперев канал во множестве точек. А затем, не торопясь, принялись отправлять на дно всё остальное.
Но этим они не удовлетворялись, уже лежащие на грунте суда бомбардировали снова и снова, пока вся их надводная часть не была превращена в руины. В результате Суэцкий канал перестал быть судоходным на несколько лет…'
Глава 27
Вашингтон, здание Департамента Казначейства Соединённых Штатов, 28 июня 1916 года, среда, время полуденное
Интересно, способен ли заскучать узник на эшафоте в ожидании смертного приговора? Нет, моё нынешнее положение вовсе не было настолько отчаянным. Скорее, его можно сравнить с обезвреживанием не особо мощной бомбы опытным сапёром. Вроде бы, порядок действий понятен и, даже если ошибёшься, есть немалые шансы, что тебя спасут. Шансы на успех велики, главное не расслабляться в процессе.
Но сейчас мне было отчаянно скучно. Уже два часа, как я почти не понимал, о чём говорят окружающие. Нет, я не забыл английский язык. Но много ли из подслушанного вы поймёте на консилиуме врачей по сложному случаю? Множество латинских слов, перемежаемых такими же непонятными терминами. Уверяю вас, разговор юристов, да ещё и не на родном языке, практически так же непонятен профану вроде меня.
Поэтому я периодически поглядывал на Тома. Он прилагал все усилия, чтобы его лицо оставалось бесстрастным, но я достаточно успел его узнать, чтобы понимать две вещи. Во-первых, он абсолютно не видит повода для беспокойства, а во-вторых, тоже понимает далеко не всё. Всё же его специальность был GR, то есть отношения с государственными органами, а Комиссия то и дело забиралась в вопросы регулирования деятельности банков, бирж и оборота драгоценных металлов.
Впрочем, он тоже мог успокаивать себя, переговариваясь с Гарри Ламберджеком, специализирующемся именно на указанной области.
Кстати, первые четверть часа было повеселее, Гарри писал нам короткие записки с характеристиками на присутствующих чиновников Казначейства, Министерства финансов, Государственного Департамента, конгрессменов и сенаторов, вошедших в Комиссию. По его словам, сейчас в этом зале с окнами, выходящими на Восточное крыло Белого Дома, собрался полный набор — и лояльные Вильсону, и представители конкурирующей партии республиканцев, и «простые винтики бюрократической машины», которые сделают то, что им приказал начальник, но постараются при этом явно не нарушать законов и инструкций. А конгрессмены и сенаторы представляли буквально всех участников тех памятных посиделок на острове Либерти.
Кстати, они и мне предлагали прислать представителя. Дескать, невместно«самому Воронцову» и «самому богатому человеку мира» прибегать по первому вызову рядового чиновника.
И не то, чтобы они были так уж неправы, но было три возражения. Во-первых, я специально подстроил всё так, чтобы расследование велось в условиях жёсткой нехватки времени. А попытка вести дела через представителя как раз и дала бы им даже не дни, а недели и месяцы. Во-вторых, некоторые тайны я мог доверить лишь самому близкому окружению. И в-третьих, среди этих немногих я был единственным, кто достаточно понимал ситуацию, чтобы верно и оперативно реагировать. Вот и пришлось рискнуть. Слишком уж многое было поставлено на карту.
Но Боже мой, как же скучно вот так сидеть, слушать и ничегошеньки не понимать. Истекшие два часа Комиссия устанавливала факты, которые можно было изложить в нескольких фразах.
Несмотря на раздутую прессой шумиху, я не владею секретом массового и дешевого получения золота из ртути и неоднократно заверял об этом весьма уважаемых людей и собственное Правительство. Тем не менее, надёжные источники показали, что из подвалов одного из зданий университета раз в неделю вывозили на инкассаторском броневике груз, оцениваемый примерно в шесть с половиной тысяч фунтов, то есть около трёх тонн. Будучи спрошенным об этом заслуживающими доверия свидетелями, я заявил, что там не находится искусственно полученное золото.
— Мистер Воронцов, как вы можете прокомментировать перечисленные факты?
— Они соответствуют действительности, — спокойно ответил я.
— Вы принесли присягу и поклялись говорить правду и только правду! — напомнил спикер Комиссии. — Ложь сейчас сама по себе является уголовно наказуемым преступлением.
— Я повторяю, это соответствуют действительности!
— Было ли там вообще золото?
— Насколько мне известно, лишь в незначительных количествах! — ответил я с демонстративной осторожностью в формулировках.
— Попрошу зафиксировать ответ в протоколе заседания. Продолжим! Верно ли, что, что груз, перевозимый 6 мая сего года в депозитарий банка «Норд», был похищен?
— Подтверждаю. Следы этого груза вели в Пекин, где наши возможности для дальнейшего розыска крайне ограничены.
— В дальнейшем я попрошу вас отвечать только на заданный вопрос, не выходя за его рамки! — нахмурился он. — Зафиксируйте сказанное!
