Цена Победы (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
А операция «Фейерверк» была вызовом его мастерству. Подавить зенитки и не дать взлететь истребителям было непросто даже парой эскадрилий «жориков». А уж сделать это двумя звеньями «муромцев» — настоящий подвиг Геракла.
Нет, машина мощная, тяжелая и большая, на неё удалось впихнуть сразу три «эрликона» и полдюжины пулемётов. Но именно из-за своих размеров с маневренностью у неё тоже было не очень. А ведь придётся им спускаться и работать на бреющем полёте.
Опыт говорил, что в таких условиях в них даже из винтовок «маузера» попадать будут, не говоря уж про зенитные пулемёты Не каждый выстрел будет в цель, разумеется, но статистика будет против них. Вот и прикрыли, как могли, не только движки, но и экипаж. Укрепили пластинами из редкого титанового сплава[155] и кевларом, да ещё и броники на каждого нацепили. А над самой целью велели еще и защитную каску поверх шлемофона нацепить. Как сказал лично Великий Князь Александр Михайлович, «чтобы головы поберечь».
Впрочем, сейчас его самолёт выполняет ещё одну важную миссию. Штурман при помощи радиокомпаса[156] прокладывал курс на какую-то частную радиостанцию. Музыку с такого расстояния, конечно, разобрать не получилось бы, но сам сигнал ловился уверенно.
из мемуаров Воронцова-Американца
'…Самое смешное, что пресловутый Рыжий Швед вовсе не был нашим или чьим-то ещё шпионом. Обычный молодой человек, и даже наследство было получено абсолютно честно.
И, как многие внезапно разбогатевшие люди, он начал вести разгульный образ жизни. И дальнейший сценарий тоже был типичным — он быстро остался без денег. В данном случае — при помощи парочки ловких мошенников, сбежавших с деньгами в Финляндию. К их несчастью, они решили поселиться в деловом центре Оулу, где и были быстро вычислены службой безопасности нашего Холдинга.
Ну, а дальше последовала почти честная сделка: мы возвращали обнаруженные средства их владельцу, и даже помогали пристроить их в управление дружественной Холдингу брокерской компании.
А хозяин средств взамен вспомнил о своей любви к военным морякам. И переместил центр разгульной жизни на виллу неподалеку от Вильгельмсхафена. Мы ведь не требовали от него ровным счётом ничего — ни шпионить, ни вербовать, ни прикрывать наших людей. Так что немецкая контрразведка, неоднократно проверявшая его, не нашла, к чему прицепиться.
А нам только и нужно было, что он завёл частную радиостанцию, которая работает почти круглые сутки. Ну, как он мог не пойти навстречу таким приятным людям⁈
Вскоре после нашего налёта он, разумеется, вернулся в Швецию, что тоже понятно — испугался человек.
Так что эта часть операции — лишь плод небольшой нашей удачи и предусмотрительности. А вот организация самого налёта… Полк «беломоров», три полка «добрынь», полуэскадрилья «муромцев» и пяток дальних разведчиков, в сумме двести двадцать три самолёта. И всех их надо было доставить на пустынный датский островок, заправить, подготовить, подвесить бомбы, торпеды и РСы… Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как им удалось организовать вылет всей этой воздушной армады почти одновременно. Но главное — это результат. К своему дню рождения я получил шикарнейший подарок…'
Глава 26
Китай, Шанхай, 19 июня 1916 года, понедельник, утро
— Наставник, Небеса оказались благосклонны к нам. План, предложенный Юрием Воронцовым через «Старших братьев», увенчался полным успехом! — с нескрываемым удовольствием подвёл итоги за предыдущий месяц Цзян Чжунчжен[157].
— Да, успеху в немалой степени способствовала неожиданная смерть Юань Шикая, — согласился с ним Сунь Ятсен.
— Простите, но мы не знаем, умер ли он сам или его отравили. Три дня непрерывных боёв всех со всеми показывают, что эти бандиты были готовы за золото убивать и рвать на куски кого угодно. «Старшим братьям» и нашим агентам почти не пришлось действовать самим, достаточно было лишь вовремя подбрасывать нужные сообщения, они сами друг друга успешно истребляли. А оставшихся добили войска японцев. Нам будет совсем нетрудно снова взять под власть революционного правительства всю страну.
Поскольку собеседник ничего не ответил, через некоторое время молодой военачальник решил выразить свою тревогу:
— Но меня тревожит оккупация столицы. Удастся ли нам их выбить?
— Ты всё ещё молод и неопытен в политике, дорогой товарищ. Нам совершенно не нужно применять для этого силу. Напротив, оккупация столицы сплотит наш народ. И те, кто раньше сражался бы против нас, теперь будут делать это под нашими знамёнами.
Предводитель Гоминьдана помолчал, а затем сказал без видимой связи с предыдущим:
— Знаешь, а ведь сегодня Воронцову исполнилось сорок шесть лет. Для политика это пора расцвета. Вечером я с удовольствием выпью за его здоровье. И от всей души пожелаю, чтобы его план увенчался успехом и для него самого.
Вашингтон, Белый дом, 1 9 июня 1916 года, понедельник, полдень
— Поздравляю вас с Днём Рождения, Юрий! — имя прозвучало почти правильно, видно, что Вильсон старался. — Извините, что наша встреча будет столь краткой, но в расписании у меня нашёлся лишь один час, да и то во время обеда.
— Ничего, господин президент, зато я вполне успею добраться в Нью-Йорк вовремя и встретить гостей за праздничным столом! — улыбнулся я.
— О чём вы хотели со мной поговорить?
— К сожалению, о политике.
— Спрашивайте!
— Вы строите свою предвыборную программу вокруг того, что Америке война не нужна. Скажите, зачем тогда вы прибрали к рукам Гренландию и Исландию? Неужели не понимали, что рискуете? Ведь после откровенного разгрома британского Флота, немцы действительно могли высадить там десант. Простите за откровенность, но сейчас в военном плане ваш Флот и Армия — не соперники для Германии. Они могли вымести вас железной метлой. В чём же дело? И как это сочетается с заявляемым миролюбием?
Вильсон задумчиво отрезал кусок от бифштекса, прожевал его и потом ответил в своей старой «профессорской» манере. Если конечно можно считать ответом встречный вопрос.
— А что, Юрий, сейчас хоть кто-то поступает иначе? Смотрите, Германия пошла на эту войну из-за колоний. И Болгария вступила в неё ради своей «Восточной Фракии». Даже Румыния торгуется с обеими сторонами и требует не только денег, но и новых территорий. Турция рассчитывала на ваше Закавказье. Да и Россия желала получить Проливы и Турецкую Армению. И заметьте, не только жаждала, но и уже получила.
У меня от такой откровенности возникло ощущение, что мне дали пощёчину.
— Если бы Соединённые Штаты упускали удобные случаи, мы так и остались бы небольшой страной на Восточном побережье из тринадцати штатов. Хочу заметить, что и ваша Родина тоже осталась бы небольшим Московским княжеством. Конечно, если бы в этом случае наши страны не были завоёваны более ловкими соседями.
Чёрт! Я так привык думать, что «Америка — ЭТО ДРУГОЕ!!!» А почему, собственно? И ведь Вильсон как раз не циник. Я помнил из читанного в своём будущем про «Четырнадцать пунктов Вильсона» — он действительно хотел построить более справедливый мир. И был страшно разочарован, когда понял, что это не получилось.
— Хорошо, про общие принципы вы мне пояснили. Но что насчёт риска вступить в войну?
— Германия не пойдёт на это! — уверенно ответил он. — Посмотрите сами, несмотря на заявленную «неограниченную подводную войну», они не топят наши суда, которые мы отправляем на юг Франции, в Испанию или Португалию. Хотя эти грузы используются для войны против них. Они мирятся с тем, что Соединенные Штаты зарабатывают на европейской войне, лишь бы мы не воевали против них! — тут он остановился, чтобы промочить горло.
