Не отступать и не сдаваться - Алим Онербекович Тыналин
Мои удары чаще достигают цели. Его реже, но зато они мощнее. Я понимаю, что если пропущу хоть один, то…
Бац! – меня как будто лягает конь. Копытом, в голову, в район лба. Я едва успел ударить сам в ответ. Попал противнику в лицо, очень сильно, но недостаточно для нокаута или даже нокдауна. Мазуров отходит чуть назад.
Но поздно. Теперь я потерян, откидываюсь назад и с трудом удерживаюсь на ногах. Еле-еле удерживаю равновесие. Перед глазами взрываются фейерверки.
Что такое, почему он не продолжает атаку? Ведь я беспомощен, как перевернутая на спину черепаха.
Передо мной происходит какая-то суматоха. Тряхнув головой, я вижу, что рефери стоит рядом с Мазуровым, а еще на ринг лезет медик в белом халате. Лицо соперника: глаза, перебитый нос, толстые губы, все залила кровь.
Я окончательно прихожу в сознание и вижу, что зрители перестали кричать, бой приостановлен, а медик осматривает лицо Мазурова. Смывает кровь, но она течет снова и снова.
Ага, ясно. У моего противника сильнейшее рассечение брови. Кровь льется рекой. Врач напряженно осматривает его, потом что-то говорит рефери. Тот машет руками, подходит к судьям.
Я стою и жду окончания их совещания. Наконец, судья объявляет исход боя. Это всё. Мазурова снимают с поединка из-за рассечения брови. Как я понял, по существующим правилам, я единственный, кто остался в строю и поэтому я выиграл соревнования.
Рефери поднимает мою руку, а взбешенный Мазуров что-то кричит из своего угла. У него отняли победу и присудили мне.
Первым делом среди кричащих зрителей в глаза мне бросается директор нашего техникума. Он стоит на месте и беззвучно аплодирует мне. Надо же, я все-таки победил.
Глава 25. Просьба старого друга
Согласен, победа получилась жидкая. Несправедливая. Недаром Мазуров чуть ли не набросился на судей с кулаками. Его понять можно. Он ведь должен был взять этот приз, а не я.
Однако, если учесть, что у меня была травма, результаты вполне неплохие. Сначала судьи тоже смотрели на меня прохладно, но когда мое увечье все-таки выявилось, я вынужден был придумать, что сломал руку прямо там, во время боя. И после этого судьи значительно подобрели.
Ну, а как же. Теперь меня окутывал ореол мученика. Я сражался стойко и несокрушимо, несмотря на травму. Правда, памятуя о том, что рано или поздно может всплыть мой визит в травматологию, я придумал дополнительную небылицу:
– Я еще вчера повредил руку на тренировке. Сходил к врачу, не обратил внимания на диагноз. Рука не болела. А сегодня во время боя вдруг почувствовал сильную боль. Но решил не прерывать поединка, а продолжил его.
Один из судей, тот самый, что подходил ко мне во время перерыва вместе с врачом, строго спросил:
– Почему вы не сообщили об этом факте? Вы понимаете, что поставили под угрозу соревнования? Мы могли понести наказание, вполне заслуженное, за то, что не доглядели за вашей травмой.
Я опустил голову и уставился в пол. Дело происходило в одной из комнат для совещаний того же дворца спорта. В тот же день, но уже после соревнований. На раненую руку мне успели сделать перевязку и наложить гипс.
– Не хотел, чтобы меня снимали с соревнований, – ответил я. – Я хотел выиграть во что бы то ни стало.
– Это очень безответственный подход, – кипятился тот мужчина. – Я вынужден написать заявление о том, чтобы пересмотрели результаты соревнований. Это какое-то донкихотство.
Но другие судьи смотрели на меня благожелательно. Им понравился мой энтузиазм. К тому же, как известно, после драки кулаками не машут. Насколько мне стало известно, того мужчину потом уговорили не лезть в бутылку. Никому не нужны лишние проблемы. Короче говоря, из здания я вышел все-таки победителем.
Зрители уже разошлись. Худяков тоже ушел, мы договорились встретиться с ним в спортзале «Орленка» на днях. Народу нет, только возле здания на скамейках сидели небольшие компании, обсуждали прошедшие соревнования.
Едва я сделал пару шагов, как с одной из скамеек поднялась девушка. Это конечно же была Лена. Она чуть застенчиво шагнула ко мне. На щечках румянец от мороза.
– Ну здравствуй, фанатка бокса, – сказал я. – Как тебе соревнования? Интереснее балета?
Лена улыбнулась.
– Может, поинтереснее, но зато тут и голову могут зашибить.
Она нахмурилась и коснулась гипса на моей руке.
– Что случилось? Неужели перелом?
Я покачал головой и махнул.
– Все в порядке, не обращай внимания.
Чтобы не стоять на месте, потому что холодно, мы потихоньку пошли дальше. Под ногами сочно хрустел снег. Лена смотрела вперед, и я видел ее четко очерченный профиль.
– Я была не права, – сказала она. – Теперь, побывав на ваших соревнованиях, я вижу, как это сложно. И больно. Твой тренер, этот ужасный старик, он прав. Ты должен тренироваться сутки напролет, если хочешь добиться успеха.
Я взял ее за руку.
– Но и симпатичных девушек без внимания тоже нельзя оставлять. Я постараюсь как-то совмещать тренировки и наше общение.
Мы прошли еще немного. Дворец спорта остался позади. Ожесточенные бои и славные победы.
– Ты почему не приходил ко мне? – сердито спросила девушка. – Я так ждала. Пришлось мне самой идти сюда, поглядеть, что это за бокс такой.
Она огляделась.
– Я даже и не знала, что это такой жестокий вид спорта. Ты не хотел бы заняться чем-нибудь помягче, например, гимнастикой? Или бегом?
Настроение у меня начало портиться. Мало того что меня пропесочили после победы, так еще и эта девчонка теперь будет вскрывать мне череп, чтобы достать мозги. Если так, то лучше бы она не приходила.
– Нет, бокс это мое призвание, – возразил я, сдерживаясь. Что-то у меня хреновое настроение. Это, видимо, усталость после боя. – Я не могу отказаться от него.
– Ну да, я это уже поняла, – чуточку холодно сказала Лена.
Еще немного и мы опять поссоримся. А ведь она пришла сюда для примирения. Я не хотел раздоров, поэтому решил сменить тему.
– Как твоя учеба? – спросил я. – Как твои дополнительные занятия? У тебя сейчас есть время?
Я думал, что она скажет нет, но девушка улыбнулась. А может, заставила себя улыбнуться.
– Сейчас я совершенно свободна.
– Тогда пойдем перекусим и сходим погулять, – предложил я. – Куда там можно пойти? Кино, театр, картинная галерея?
– А как же твой тренер? – встревожилась Лена. – Он не будет ругаться?
Пришлось опять махнуть рукой.
– Скажу, что застрял в травмпункте. Ну, сколько можно? Выиграл я сегодня соревнования или нет?
Мы пошли в ближайшее
