Эльфийский помещик - Amazerak
— Из губернской.
Анастасия рассмеялась:
— Ну и тупицы. Придумали бы что получше. Если они не из царской полиции, то они мне не сделают ровным счётом ничего. А скорее всего, они и вовсе не из полиции, а холуи Кугушева или Тёмкина с липовой биркой. Слать их надо куда подальше — и дело с концом.
— А ты не будь легкомысленной. Они могут следить за мной. Узнают, что твоё «войско» у меня здесь лагерь разбило, приедут. Мне, знаешь ли, не нужны лишние проблемы, понимаешь? Я не говорю о том, что это могут быть настоящие полицейские, которые получили какой-нибудь указ сверху. Тебе нельзя здесь оставаться.
Анастасия снова не отвечала какое-то время. Так мы доехали до деревни Приречная, и я остановился вдали от изб.
— Да, я понимаю, — произнесла, наконец, Анастасия. — Они могут выйти на мой след, а я не хочу доставлять тебе проблемы. Мне надо уехать — ты прав.
В словах её звучала грусть. Анастасия не хотела уезжать, да и я не хотел, чтобы она покинула меня.
— Ты можешь пожить какое-то время в бывшем разбойничьем лагере, — предложил я. — Вряд ли комаровские или полиция знают о его существовании. А я у тебя найму человек десять. Мне как раз охрана нужна. На мой след тоже старый недруги вышли.
— Ты-то с кем успел закуситься и когда?
— Буквально перед приездом сюда. В ресторане произошла ссора, и я случайно убил боярича Венюкова. Теперь мне мстят.
— Добрая драка была?
— Только не совсем нечестная. Против меня одного восемь крепышей дрались.
— И погиб только один? Зная тебя, я бы подумала, что все восемь распрощались с жизнью.
— Говорю же, случайно так получился. Не собирался я до смертоубийства доводить. Но не в этом суть. Мне нужны люди, а тебе нужно уехать отсюда хотя бы на время. В других окрестных городах тебя тоже могут выследить. Что скажешь насчёт лесной стоянки?
— Жить в пещере, как дикие люди? Хм… Знаешь, а я, пожалуй, не против. Заодно постараюсь выяснить, кто за мной гоняется. В самом деле полиция, или мои старые знакомые. А людей я тебе дам, сколько попросишь. Со скидкой, как и обещала.
Анастасия не стала затягивать с отъездом, и к обеду следующего дня со своими бойцами выдвинулась в сторону бывшей разбойничьей стоянки. Мы договорились держать связь по рации. Кроме того, я до сих пор не расставался с мыслью затащить девицу ко мне на службу. Толковые люди нужны всегда, а найти их бывает непросто. Ещё сложнее, как выяснилось, уговорить.
Я нанял у Анастасии восьмерых охранников: три фортиса, пять обычных. И купил два ручных пулемёта с кучей патронов. Заплатил не девяносто, а семьдесят рублей за обычного бойца, и сотню за крепыша. Такие цены были вполне приемлемы.
Напоследок Анастасия попросила оставить у меня большую часть своего парка паромобилей — шесть легковых машин и четыре грузовика. Денег я за это не взял, но взамен получил разрешение пользоваться техникой по своему усмотрению, если понадобится. Таким образом у меня половина двора оказалась забита машинами, и ещё несколько стояли за домом.
Через два дня я позвал в гости помещиков, проживающих по соседству. Приехали пятеро. Были и другие, но не все жили в в своих поместьях, предпочитая городскую роскошь диким приграничным землям, и они меня не интересовали.
Сидоренко и Грушецкий приехали за полчаса до назначенного времени. Мы с ними сидели и беседовали в большой гостиной, ожидая остальных. Потом явился Павел Валерьевич Соловцев — тот самый помещик, чей сын погиб в устроенной повстанцами засаде на дороге. Соловцев был высоким и худощавым, с лысой головой и гладко выбритым загорелым лицом. Следом за ним в дом вошёл дородный мужчина с пышной шевелюрой и усами, одетый в клетчатый пиджак — Дмитрий Афанасьевич Твердолобов. Последним с небольшим опозданием приехал Остромир Яренко.
Его я тоже пригласил, и он, к моему удивлению, откликнулся. Остромир был моим ровесником — черноволосый парень с крупным щекастым лицом. Мне хотелось пообщаться с ним лично и понять, как он настроен по отношению ко мне. Только в живом общении можно выяснить, что на самом деле в голове у человека, да и то не всегда.
К тому же причина, по которой я собрал соседей, касалась всех.
Мы обсудили вопрос создания самоуправления, чтобы решать все насущные роблемы самостоятельно, не дожидаясь помощи из Комарово. Например, совместно нанять электриков, чтобы те быстро чинили провода, если те оборвутся по той или иной причине.
— Но на это надо тратить деньги, — возразил Твердолобов. — Лишний персонал потребует жалование, а мы не столь богаты.
— В складчину обойдётся не так уж и дорого, — сказал я, — зато не придётся ждать, пока из Комарово кто-то приедет.
— Тут каждая копейка на счету, — упирался Твердолобов. — Мы не можем себе позволить разбрасываться деньгами на слуг, которые будут бездельничать большую часть времени, а работать раз в две недели.
— Погодите, Дмитрий Афанасьевич, так у вас же есть электрик, — заметил Сидоренко.
— Есть, и что? Я же не буду его по всей Аркадии гонять. К тому же он не только электрик, но и по другим вопросам мастер.
— Также нам надо подумать о защите наших имений, — сказал я, кинув взгляд на Остромира. — Сюда нередко наведываются повстанцы. Мы должны иметь возможность оборонять себя собственными силам. Предлагаю патрулировать территорию каждый по очереди. У всех ведь есть охрана?
— Охрана есть, — опять ответил Твердолобов, — только вы представляете, во сколько обходится каждый боец? А мои все при деле. У меня нет лишних, чтобы их гонять туда-сюда. Мы раньше платили господину Яренко, он занимался этими вопросами, и всех всё устраивало.
— Не говорите про всех, Дмитрий Афанасьевич, — вмешался Грушецкий. — Николай Гориславович нас обманывал. Лично я платить больше не намерен.
— С чего вы взяли? Кто вам сказал такую ерунду?
Я кинул взгляд на Остромира. Тот сидел с невозмутимым видом. Спор мог перерасти в ссору, и я прервал его, не дав разгореться страстям:
— Господа, всё, что делал господин Яренко, осталось в прошлом. Как говорится, кто старое помянет, тому
