Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Я вышел из номера, спустился вниз.
— Как вам данайская девица? — поинтересовался консьерж, когда я проходил мимо.
— Она очень быстро бегает, — задумчиво отозвался я.
— Вы это серьезно? — нахмурился консьерж.
— О, да. Просто загляденье, — я бросил на стойку перед консьержем полновесный золотой с портретом царствующего императора Дмитрия. — Это вам в утешение.
Консьерж прихлопнул заплясавшую по стойке монету, а я вышел под открытое небо, покинув бордель пробудивший во мне так много воспоминаний.
Огляделся, глубоко вздохнул и направился к отелю «Англетер».
У меня был разговор к моему начальству из тайного крыла Старой Гвардии Сухого Закона.
Я нашел его в ресторане на первом этаже отеля. Пустынников сидел в одинчестве и полдничал.
— Ну, так как? — усмехнулся Пустынников, приглашающе махнув рукой на пустой стул у его стола. — Слоны все ещё идут на север?
— В это время года их не бывает достаточно много в этой части континента, — произнес я положенный конспирацией отзыв, усаживаясь напротив.
Пустынников прищурился, кивнул:
— Хорошо. С этим мы вроде разобрались. Доложи обстановку.
— Миссия провалена. Объект потерян.
— Понятно, — покивал Пустынников. — С этим мы тоже разобрались. Не бери близко к сердцу. Не ты первый. Ты хотя бы живым остался. Знал бы ты сколько, людей мы уже потеряли. Я рад, что ты выжил.
— Я тоже, — отозвался я.
А у самого вспыхнуло ещё два воспоминания. Про то, что двоих людей Пустынникова, судя по всему, я прикончил самолично. Ещё там, на корабле. Одного в шляпе, и второго, финна.
Но я промолчал, сдержался.
— Сначала мы решили, что она тебя раскрыла и убила, — продолжал Пустынников. — Не сразу поняли, кто на самом деле сгорел в твоей студенческой квартире, очень уж качественно там всё сожжено. Она тщательно заметала следы. Потом было не понятно, зачем ты уехал из Метрополии. Одно время я думал, что ты напал на её след и идешь за нею. Только когда ты обосновался здесь, я понял, что ты ведешь себя как человек, который ничего об этом деле не знает. Я это проверил. И так это и оказалось. Теперь ты помнишь. Так что произошло в тот последний вечер?
…Так что действительно произошло в тот последний вечер?
— Мне нужно бежать, — произнесла царевна. — Меня будут искать. Прости. Я должна защитить нас всех.
Я не понял буквально тогда её слова, а зря…
— Разыщи меня, если ты вспомнишь, и сможешь — произнесла она, и совершила свой последний поцелуй, от которого я забыл обо всем…
И вспомнил только сейчас.
Он не знает, подумал я. Пустынников ничего не знает о том, что на самом деле связывает Сашу и царевну. Даже не допускает такого. Значит, пусть так и остается.
— Она сказала, что должна бежать, — медленно произнес я. — А потом использовала на мне какое-то мощное средство для избирательного забвения.
Пустынников кивнул:
— Личные его императорского Величества запасы. Страшно подумать, что у них там скрыто в родовых закромах, видимо, что-то из экспериментальной линейки гроссмейстерских «Пси». Тебе повезло, что вообще очнулся.
— Да, — медленно согласился я. — Мне повезло. Так что дальше?
— Дальше? — поднял брови Пустынников. — Дальше мы будем работать, Саша. Наша цель не изменилась. Мы должны найти царевну и защитить её. Возможно, даже от неё самой. Она слишком ценная фигура, чтобы пропадать неизвестно где, пока такое происходит.
— А что происходит? — прищурившись спросил я.
Мне вот прям очень любопытно, каким будет ответ.
— Кроме того, что наследница бежала? — уточнил Пустынников. — У нас политический кризис, кризис управления, кризис ветвей власти, кризис легитимности. Нам грозит раскол. Империи нужна наследница. Найдём её, и большая часть вопросов отпадет сама собой. Признаться, я сильно надеялся, что ты что-то вспомнишь. Ты у нас парень головастый, вон даже без части воспоминаний, какую карьеру в колониях сделал. Княжеский волкодав, а? Внушает! Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, Саша. И ты мне нужен. Ты нужен Империи.
— Да, я как раз об этом, — произнес я, кивнув. — Очень хотелось бы знать, какой именно Империи из назревающих вариантов я так нужен. Раз уж у нас раскол…
— А, — коротко отозвался Пустынников. — Понимаю. Да, это довольно неочевидный момент в нашей ситуации.
Он на мгновение задумался, и сказал:
— Да, я понимаю твои сомнения, Саша. И я уполномочен подтвердить мое положение с контактом на самом верху.
— Это с кем? — нахмурился я. — С боевым гроссмейстером Гвардии?
— Ещё выше, — улыбнулся Пустынников.
Да с кем ещё выше то?
— С Императором? — удивился я.
— Ещё выше! Бери ещё выше, Саша, — усмехнулся Пустынников. — С самим Верховным Канцлером и Великим Князем Болотниковым!
А. Ну, да. Конечно. Как я мог подумать иначе. Охренеть. Ну и предложение для беглого студента. Отказаться, что ли, на всякий случай? Такой собеседник — он же и прибить может если, что пойдет не по его. Вон хотя бы Пустынникову стрелять прикажет, а я его убивать не хочу.
Но потом же жалеть буду, если упущу такой шанс заглянуть в глаза самому главному серому кардиналу нашей новейшей истории…
— Ну, так что, Саша? — тонко усмехнулся Пустынников, через ироничный прищур, пристально наблюдая за мной. — Изволишь ли ты согласиться и поговорить один на один с самым могущественным человеком Империи?
Глава 89
Вам звонит Верховный Канцлер
Хочу ли я поговорить с самым могущественным человеком Империи? Фига се, с козырей зашел! А ставочки-то растут.
Ну, черт с тобой, уговорил, шпион языкастый! Перетрём с твоим заоблачным начальством, поболтаем, поглядим, что будет.
Может, большой человек о чём-то важном между делом проболтается…
Я кивнул Пустынникову:
— Да. Конечно. Конечно, я этого хочу.
Довольный Пустынников хлопнул по столу поднимаясь:
— Тогда прошу в мой номер. У меня там всё оборудовано для сеанса связи.
Ну надо же, посмотрите на него. Оборудовано у него там всё.
Ну, что сказать, так оно и оказалось. К трансконтинентальным сеансу связи у Пустынникова всё было действительно готово.
Это было огромное зеркало в толстой золоченной раме, ради которого Пустынников собственно и снял этот помпезный номер, предельное развитие разнузданного колониального
