Русский маятник - Андрей Владимирович Булычев
– Так точно, ваша светлость, ясно, – ответил Алексей, рассматривая карту. – Спасибо за доверие. Но в деталях вопросы у меня, конечно, будут. Нужно пока всё самому обдумать.
– Само собой. Обдумывай, генерал, ещё не раз с тобой поговорим. А пока обустраивайся. Пусть твои егеря отдыхают и набираются сил перед предстоящим походом. Чтобы уж совсем не заскучали, со следующей недели определяй их в караулы и дозоры, ну а за неделю до выхода мы вас от них освободим.
За отведённое ему время полк отдохнул и выстроил полевой лагерь. Стояли в ряд выцветшие солдатские палатки, выделялись среди них офицерские и штабные шатры. По внешнему периметру виднелись набитые колья и связанные между собой рогатки. В небо уходил дым от множества костров, на которых готовили в котлах привычную солдатскую еду: варево из дроблёной пшеницы с салом и мелко порезанными кусками мяса.
– Так-то грех жаловаться, неплохо тут кормят, – проговорил шедший в заступающей караульной смене Южаков. – Вчера на отделение из провиантского магазина цельную баранью ногу отрубили и с рёбрами в мешок положили.
– Да там с неё мяса-то, небось, фунта три всего было, а так всё больше кости, – заметил шедший рядом Лыков. – Чего-то я не заметил особо в каше изобилия. Али у ширванцев тут бараны с кроля́ ростом?
– Не-е, какие там три фунта, все пять точно будет, Тишка, – не согласился Южаков. – Ну и костей столько же. Вон у Лошкарёва спроси, он со мной к провиантским вчера ходил.
– Пять точно было, – услышав, подтвердил тот. – И сала с кулак. Ещё бы на полевых кухнях это готовить, как в Польском походе, а не как сейчас, когда каждый у своего котла.
– Ну ты и скажешь, Нестор – полевые кухни, – усмехнувшись, проговорил Южаков. – Попробуй их сюда затащи в горы. Да у них оси на первом же перевале треснут, а колёса отвалятся.
– Кто такие?! Куда?! – послышалось впереди. – Пароль говори!
– Берёза! – донёсся голос командира егерей. – Отзыв?!
– Сосна! – пробасил унтер. – Ваше благородие, вы уж не обессудьте, сейчас старший караульной смены подойдёт, велено через него только из лагеря выпускать.
– А запускать? – спросил с усмешкой офицер.
– И запускать тоже. Таков уж порядок. А вот и он сам.
Со стороны небольшого земляного укрепления с установленной среди корзин с камнями пушкой подошёл высокий пехотный офицер в чёрной двубортной шляпе.
– Штабс-капитан Крутецкий, Московский мушкетёрский, – представился он, окинув взглядом отряд.
– Подпоручик Жалейкин, лейб-гвардии егерский. – Командир егерей козырнул.
– О-о, соседи, – с улыбкой заметил пехотинец. – Я смотрю, на касках хвосты приметные и два погона на плечах. Ну точно, рядом ведь на Семёновской площади квартируемся, небось, насмотрелся. Чего так поздно-то? Уже вечереет.
– Со вчерашнего дня велено дозоры вокруг лагеря в ночное время выставлять, – ответил Жалейкин. – Всё, кончился наш отдых, целую неделю ведь не трогали.
– Вона как! – Штабс-капитан покачал головой. – Ну-ну, сочувствую, в такую-то пору лучше уж у караульного костра сидеть, чем как вы – на камнях.
– Дело привычное.
– Ну да, ну да. Ладно, удачи вам! Осторожнее только, как из лагеря выходить будете, справа обрыв глубокий с ручьём, в него не угодите. Прокопов! – Он махнул рукой стоявшему с солдатами унтеру. – Пропускай егерей!
– Слушаюсь, вашбродь! – откликнулся тот.
Пехотинцы поднатужились и отволокли в сторону связанные вместе рогатки.
– Шагом марш! – скомандовал подпоручик, и три десятка егерей потопали в открытый проход.
– В сторону! – Навстречу из вечерних сумерек выскочил отряд драгун.
– Сто-ой! Паро-оль! – крикнул караульный фурьер. – Кто такие?!
– В сторону! – рявкнул выехавший вперёд офицер. – Государева почта из Санкт-Петербурга, срочная! Быстро открывай, болван! Не видишь, с кем разговариваешь?!
– Кого это на ночь глядя принесло? – обернувшись, пробормотал Жалейкин. – Почта из Санкт-Петербурга, однако.
– И кони-то у них какие измождённые, – заметил шедший в первом ряду Кожухов. – Видели, вашбродь?
– Ви-идел, – протянул тот. – Видать, гнали их шибко, спешили. Слышал, чего кричит? Государева почта срочная! Не шутки! Ладно, нам-то чего, нам сейчас, главное, людей правильно в скрытных пикетах расставить.
– А если нам прямо по Муганской степи идти? – спросил, разглядывая списанную с главной корпусной полковую карту, Егоров. – Мы тут тогда очень хороший крюк срежем.
– Не согласен, – заспорил Гусев. – Если двинут нас, как вы говорите, в январе, тогда по пояс в снегу придётся почти семьдесят вёрст брести. По открытому месту, где никаких селений нет, и так до самой речки Булгарчай.
– Тоже верно, – согласился с полковым квартирмейстером Алексей. – И людей, и коней утомим, потом пару дней передышки придётся давать. Ладно, тогда переправляемся через Куру и идём в сторону Ширвана. Не доходя до города, резко уходим на юг и у Сальян попадаем на Большую Каспийскую дорогу, а уже по ней следуем до самой Ленкорани.
– Ваше превосходительство, к вам! – Из комендантского плутонга заскочил капрал.
Отталкивая его, в шатёр забежал с улицы незнакомый офицер в грязном дорожном плаще, подбитом мехом.
– Ваше превосходительство, капитан Гулевич, лейб-гвардии Преображенский полк! – представился он и вытащил из обшлага бумажный пакет. – Вам личное послание от Императора Всероссийского Павла Первого! Получите!
– Что, простите? – ошарашенно переспросил Егоров.
– Пакет от императора Павла Первого для командира лейб-гвардии егерского полка генерал-майора Егорова! – повторил он громче.
– Вот тебе и раз! – прошептал Гусев и выронил на карту английский графитный карандаш.
– Оставьте нас с капитаном. – Егоров покосился на сидевших за столом заместителей. – Давайте. – Он протянул руку.
Генерал-майору Егорову Алексею Петровичу. Настоящим уведомляю Вас, что главнокомандующим всеми Кавказскими силами империи отныне назначен мной генерал-аншеф Гудович Иван Васильевич. Приказываю Вам по получении сего письма незамедлительно начать движение со своим полком из Закавказья в пределы Российской империи и прибыть как можно скорее к месту основной дислокации в г. Санкт-Петербурге.
Божьей милостью Император и Самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, Павел I.
