Русский маятник - Андрей Владимирович Булычев
– Ну вот, Спирка, теперь-то знаешь, как свой манёвр строить? – подшутил над шедшим рядом Капишниковым Южаков. – Легче стало идти?
– Не легче, – буркнул тот. – Темно уж больно.
Краешек солнца поднялся над морской гладью Каспия, и его лучи осветили предгорья. Часовые, охранявшие подступы к небольшому укреплённому посту, позёвывая, оглядывали окрестности. С западной стороны виднелись поросшие густым лесом горы, с восточной открывалась бескрайняя водная гладь. Неподалёку от побережья с севера на юг тянулся он – древний караванный путь, который охранял второй батальон полка егерей и приданные ему силы.
– Подъём, подъём, лежебоки! – поднимал свой плутонг фурьер Рагулин. – Готовщики, разводим костры! Чижов, новый караул проверишь и сам его по местам расставишь. Я пойду у их благородия спрошу, будет ли он вставать, или чуть позже его будить.
– Ла-адно, Анфимыч, сейчас я. – Зачерпнув из стоявшего тут же бочонка, Карп помыл лицо и шею, прополоскал рот и, только после этого набрав в сложенные лодочкой ладошки воды, отпил её. – Холодная. – Он передёрнул плечами.
– Да уж, днём зной сушит, а ночью холод до костей пробирает, – проворчал подошедший к бочке Шубников. – Там ребята уже готовы, старшо́й. Пошли, что ли, расставляй, а то уже старая смена волнуется.
Днём на придорожном посту дежурило трое караульных, остальные егеря или отдыхали после ночной службы, или занимались хозяйственными работами и возведением укреплений.
– Панкрат, сменяйся, – подведя новую смену к обложенному мешками с песком платану, проговорил Чижов.
Цепляясь одной рукой за сучья, другой за верёвку, с дерева спустился крепкий егерь с косым шрамом на щеке.
– У меня движения никакого не было в смене, а вот Еникей рассказывал, что в его треть вроде чего-то мелькало у оврага, потом ещё шакал там выл, – заявил он, отряхивая мундир. – Дурное место. Ты поглядывай туда, Лука, там от овражных зарослей до дороги всего ничего.
– Да знаю я. Сам всё там облазил, когда пост только выставляли, места непроходимые, тем более для коня, а ханские верхом наскакивать любят. – И, взявшись за верёвку, полез на дерево.
– Ступай сам, Панкрат. – Чижов махнул рукой в сторону главных укреплений. – Подкрепишься и спать ложись. Сменившихся с ночи велено было на работы не ставить. Ну, до обеда уж точно. Пошли к западной стороне, Ваня. – Он кивнул последнему заступающему караульному. – Пахом опять сейчас ворчать будет, что его позже всех сменили.
– Ваше благородие, рассвело, – сдвинув в сторону полог, проговорил Рагулин. – Указания какие-то будут? Может, людей построить?
– Нет, Анфимыч, не нужно, – ответил тихо молодой офицер. – Сам смотри, чего надо. Неможется мне.
– Так вам бы встать лучше, ваше благородие, воздухом морским подышать да кашки откушать, – посоветовал фурьер. – Глядишь бы, и полегчало.
– Да какой там откушать, глядеть на еду не могу, – заявил прапорщик. – Скажи, чтобы чай покрепче заварили. Вот его попью. – И повернулся на топчане на другой бок.
– Понял, вашбродь, будет чай, – произнёс, вздохнув, унтер-офицер. – Там вода уже закипает. Тогда я людей на западную сторону выведу. Вчера ещё две дюжины рогожных мешков завезли, нарастим защитную стену.
– Выводи, Анфимыч, сам там смотри, – промычал Елецкий и накинул на голову шинель.
– Чего там, совсем плох наш прапорщик? – спросил вернувшийся со смены караулов Чижов. – Опять от еды отказался?
– Неможется ему, совсем ослаб, – проговорил озабоченно фурьер. – Вторую неделю лежит. В Баку бы его свезти, в гошпиталь, так ведь не хочет. Ладно, Карп, ты это, как переку́сите, бери своих, и ступайте на западную сторону. Доделаете там укрепления, чтобы вся линия высотой по грудь была, а уж рогатки там позже выставим.
– Подсоби, Петя, – попросил товарища Мартынов. – Взяли! – И трое егерей, кряхтя, водрузили наполненный песком мешок на ряд таких же.
Часа четыре уже занимались возведением укреплений егеря, от ночной прохлады не осталось и следа, и все давно скинули мундиры, оставшись в исподних рубахах.
– Ещё немного осталось, – проговорил, выдыхая, Поликарп. – А там уж после обеда второе отделение поработает, ну а мы с фузейками постоим. Смотри-и, как сегодня печёт, прямо как летом. – Он поглядел на стоявшее в зените солнце.
Ближе к обеду, когда потянуло от стоявших на кострах котлов мясным духом, с платана долетел крик наблюдателя:
– С северной стороны вижу обоз! Пока только крытые фуры и конное охранение разглядел!
– О-о, а про обоз-то и ничего не говорили, – произнёс, смахивая пот со лба, Фомичёв. – Вроде только вчера большой на Баку проходил. Чего это, в Кизляре так много припасов, что ли, накопили?
– Вашбродь, пора, – прошептал, вглядываясь в заросли, Милушкин. – Сейчас они из оврага выскочат и всех обозных одним махом посекут.
– Рано, Авдей, – заявилБегов. – Овражных-то мы, может, и выбьем, а вот конные все уйдут. Ничего, в обозе люди Воронцова, бойцы опытные, небось, смогут продержаться десяток минут.
Головному отряду из охранения обоза оставалось до оврага не более сотни саженей. До затаившихся в лесу егерей донёсся скрип тележных осей. Командир роты напряжённо оглядывал окружающую местность – засада против засады было действием непростым, чуть-чуть ошибёшься или откроешься раньше времени и тогда сам можешь стать жертвой.
– Иван Ильич, конные сотни пошли. – Дуров тронул за локоть капитана.
– Вижу, Михаил Алексеевич, – сказал капитан и вскочил на ноги. – Рота, за мной, цепью, бего-ом марш!
Обоз уже был совсем рядом, первые повозки поравнялись с зарослями оврага, и работающие на укреплениях глядели с любопытством на приближавшиеся большие крытые фуры. Вдруг рассыпной ружейный залп ударил из кустов по ним. Несколько пуль пропели над головами у находившихся около стопки мешков егерей, а две срубили ветки платана.
– Тревога! – прокричал Чижов, бросаясь к стоявшей неподалёку фузее.
– Бам! – хлопнул на дереве штуцер наблюдателя.
– Плутонг, в ружьё! – рявкнул выскочивший из палатки Рагулин. – Всем занять свои места! Аникин, слезай, подстрелят!
– Панкрат Анфимыч, с оврага на обоз сотня бородачей прёт! – крикнул с дерева Лука. – От леса ещё пара конных сотен скачет! Я одного подстрелил.
– Слезай с дерева, дурень, там защиты никакой нет! – рявкнул фурьер. – Всем на северную сторону! Бей по своему прицелу и сноровке, братцы, огонь без команды!
Аслан-бек всё рассчитал правильно, только что в Баку из Дербента прошёл большой обоз с хорошим охранением, на ещё один у русских, раскиданных по небольшим фортам, просто не хватит сил. Добрые люди, любящие серебро, подсказали время его выхода и количество охраны. Тремя сотнями можно было спокойно его выбить, и самое хорошее место для этого – у большого оврага рядом с малым русским постом. Тут уж его нападения точно не ждали. Спешенная сотня, обстреляв из зарослей оврага обоз и пост, ринулась к повозкам. Всё шло, как и было задумано: из-за укреплений разрозненно били фузеи, а пешее войско уже рубилось с обозными. Аслан-бек выхватил из ножен саблю и лично повёл две конные сотни к дороге. Выбить охрану быстро не получилось, обозных на удивление оказалось больше, чем обычно, да и действовали они гораздо решительнее и умело. Бросив крайние фуры, обороняющиеся выстроили те, что шли в середине, в подобие квадрата и теперь отбивались из-за них, словно из крепостных стен. С южной стороны, с поста, гремели ружья, и войско кюринского властителя начало нести потери.
– Бегом, бегом, братцы, быстрее! – торопил роту капитан. – В овраг не лезем, потом его прочешем, главное – их от леса отсечь! Сейчас и эскадрон Воронцова сюда подскочит!
Первым залпом ударили по горцам с трёх сотен шагов, в это же время с северной стороны, с дороги, вынеслась русская конница. Защитники обоза ободрились и отбросили лезших на повозки горцев. Войско Аслан-бека, только что устроившее засаду, само оказалось в мышеловке. Напрасно командиры призывали нукеров под свою руку, бросив бека, они начали разбегаться
